Присутствие двух священников заставило похолодеть и без того оцепенвший от страха разум Келсона, а когда он придвинулся поближе, на него накатила новая волна тошноты.
«Боже правый, неужели он умрет?» — прошептал он.
Кардиель повернулся и схватил короля за плечи, не позволяя ему упасть.
«Успокойся, сын мой! Он выдержит.»
«А отец Лаэль…»
«Он здесь как врач, а не как священник — по крайней мере, пока. А я только поддерживаю их морально.»
Келсон, борясь с внезапным головокружением, на мгновение прислонился к Кардиелю, облегченно вздохнув.
«Ф-фу, слава Богу! Насколько он плох?»
«Очень плох — но мне думается, что он выживет. Ожоги — поверхностные, ногти отрастут, а его спины выглядит куда хуже, чем есть на самом деле. Но в него попало несколько стрел, и он потерял гораздо больше крови, чем хотелось бы. Они сейчас занимаются самой тяжелой раной.»
«Потише,» — услышал он шепот Дугала, когда Лаэль быстро обрезал плоть вокруг наконечника стрелы, воткнувшейся Дункану под ключицу и Дугал попытался вытащить ее. — «Вы уверены, что легкое не задето?»
Келсон, встав за спиной Лаэля, смотрел как священник поморщился и провел пальцем по древку стрелы, слегка погрузив кончик пальца в рану, пытаясь вытащить зазубренный наконечник стрелы.
«Она вошла под хорошим углом. Я не думаю , что легкое задето. Но кровь откуда-то течет. Будьте наготове, я собираюсь вытащить стрелу.»
«Я смотрю,» — выдохнул Дугал. — «Осторожно…» — Стрела внезапно выскочила, рука Лаэля освободила рану, и из раны брызнуло ярко-красным.
«Черт! »
Когда Лаэль обеими руками прижал к ране салфетку, придавив ее всем своим весом, и позвал Сайарда, Дункан застонал, губы его посерели, а дыхание заклокотало в горле. Шепотом выругавшись, Морган оттолкнул Лаэля и, сорвав салфетку, воткнул два пальца прямо в рану, закрыв глаза и тяжело дыша.
«Аларик, нет!» — закричал Дугал.
Он попытался оттащить Моргана, Лаэль схватил того за руку, пытаясь остановить его,, но Морган только покачал головой. Келсон упал на колени и, почти недвижимый, просто смотрел, а Кардиель, пытавшийся дотянуться до Моргана, чуть было не упал, споткнувшись о Келсона.
«Морган, Вы что, с ума сошли?» — ахнул Лаэль, пытаясь остановить его.
«Он истекает кровью!» — ответил Морган, пошатываясь от напряжения. — «Я должен остановить кровь.»
«Господи, да в его теле полно мераши! Убирайтесь!»
«Я не могу позволить ему истечь кровью!»
«Если Вы пропустите меня к нему, то он не истечет кровью,» — ответил Лаэль, пытаясь оттащить Моргана, но добившись лишь того, что перепачкался кровью, сочившейся через пальцы Моргана. — «Но он умрет от шока, если Вы ничего не сможете сделать. А Вы ничего не сможете , если в Вас проникнет мераша. Сайард , где железо?»
Келсон внезапно осознал, что рядом с ним стоит старый слуга Дугала с раскаленной докрасна кочергой в руке, другой конец которой был обернут тряпкой. Лаэль поднял руку, чтобы взять кочергу.
«Морган, немедленно смойте с рук его кровь!» — приказал Лаэль. — «Сир, ему нужна Ваша помощь!»
Келсон почему-то понял, что он говорит о Дункане, а не о Моргане. Когда Морган, всхлипнув, отошел в сторону и опустил окровавленные руки в таз с водой, поднесенный ему побледневшим оруженосцем, Келсон обнял ладонями покрытое потом лицо Дункана, вошел в транс… и тут же отскочил, почувствовав как его разум туманится от мераши, которую пытался перебороть Морган.
Боже, как он смог это выдержать?
Он все-таки смог придти в себя, но когда Дугал прижал своим весом тело своего отца, чтобы тот не мог двинуться, а Лаэль ткнул раскаленным железом в рану, вместе с телом Дункана в ответной реакции выгнулось и тело Келсона.
Когда боль вырвала его из транса, Келсон закричал, и крик его переплелся со слабым вскриком Дункана. Он, чувствуя, что его пульс ускоряется вместе с рпульсом Дункана, попытался было заглушать боль, которую они оба испытывали, но мераша, путавшая мысли Дункана, действовала и на него. В то же мгновение запах жженой плоти напомнил ему о Дункане, прикованному к столбу, и о пламени, тянущем свои жадные пальцы к плоти…
И только отбросившие его в сторону руки Моргана, с которых еще капала вода, смогли разорвать контакт, и лишь искушенный разум Моргана смог выдернуть его из вызванного мерашой тумана и вернуть в сознание, занявшись одновременно тем, чтобы облегчить страдания Дункана. Когда у Келсона закружилась голова, и он пошатнулся, Сайрд, заметив, что королю совсем плохо, схватил его за плечи и оттащил подальше от троих, продолжавших заниматься Дунканом.
Келсон упал на четвереньки, его вырвало. Позывы рвоты продолжались до тех пор, пока ему не стало казаться, что вот-вот его внутренности выскочат наружу вместе с желчью. Все поплыло перед его глазами, и он потерял сознание.
Когда Келсон снова пришел в себя, он лежал на боку, доспехи были расстегнуты, а архиепископ Кардиель прижимал к его затылку кусок ткани, смоченный холодной водой. Вместе с сознанием к королю вернулся и пережитый им ужас, и как только он попытался сесть, его снова затошнило, а перед глазами все поплыло.
«Лягте и выпейте вот это,» — пробормотал Кардиель, прислоняя его спину к своему колену и вкладывая ему в руку чашку.
«Что это?»
«Вода. Вы, похоже, перегрелись на солнце. Выпейте это, и я дам Вам еще. Вы скоро будете в порядке.»
Келсон прополоскал рот, чтобы избавиться от привкуса желчи, сплюнув воду в сторону. Только когда он выпил еще воды, моля о том, чтобы боль в голове стихла, он понял, что находится не там. где был раньше. Между ним и остальной частью палатки была натянута занавеска, за которой раздавались тихие голоса нескольких человек: Моргана, Дугала, отца Лаэля и…
«О Боже! Дункан… он…?»
«Он жив,» — сказал Кардиель, положив руку на ладонь Келсона, сжимающую чашку, и заставив Келсона допить ее. — «Он в хороших руках. А теперь пейте. Пока Вы не придете в себя полностью, Вы ничем не сможете помочь ему.»
«А Аларик… Дугал…»
«Они остановили кровь. Им придется подождать, прежде чем они смогут сделать что-нибудь еще, потому что ему дали какое-то снадобье, которое не позволяет использовать силу Дерини.»
«Мерашу».
«Похоже, именно так они его и называли. А теперь пейте или я больше ничего не расскажу Вам. Вряд ли они обрадуются, если у них появится еще один пациент. Ни один врач не радуется этому.»
Келсон, дрожа, осушил чашку. С логикой Кардиеля спорить было невозможно. Когда Кардиель налил ему еще чашку воды, Келсон выпил и ее.
Когда архиепископ налил ему третью чашку, Келсону показалось, что вода уже булькает в нем, но, опершись на локти, продолжал послушно прихлебывать из чашки, пока Кардиель сворачивал свой плащ, чтобы подложить его королю под ноги. Через несколько минут боль в голове стала стихать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103