Никому из вас?» — добавил он, глядя на Келсона.
Когда оба покачали головами, он продолжил. — «Ладно, нам придется заняться этим — потом, после возвращения в Ремут, зимой, наверное. Вы должны сами испытать, что это такое. С действием мераши в определенных пределах можно бороться, если знать, что делать, а как вы можете знать , что делать, если никогда не испытывали действия мераши? Мне кажется, что, на самом деле, мераша помогла Дункану выдержать то, что с ним творили Лорис с Горони.»
«Думаю, что в этом есть определенный смысл,» — пробормотал Дугал, — «но у меня сейчас проблемы с логикой. Неужели действие мераши хуже столкновения моих экранов с экранами других Дерини?»
«Гораздо хуже,» — ответил Морган.
«Тогда неудивительно, что Дункан так плохо себя чувствует,» — сказал Келсон. — «Кстати, Аларик, как он?»
«Как только он оправится после действия мераши, ему станет гораздо лучше,» — ответил Морган. — «Но не настолько, чтобы сразу вернуться в строй. С такими израненными ногами он не сможет ехать верхом, даже если у него хватит сил, чтобы держаться в седле — а их не хватит, учитывая большую потерю крови. О каких бы то ни было перчатках не может быть и речи, пока его пальцы не подживут.»
«Ну, не думаю, чтобы его ободранным пальцам повредило вот это,» — сказал Келсон, беря у Кардиеля завернутые в ткань перстни. — «Получив это назад, он немного утешится. Сайард снял их вчера с Лориса, когда того схватили. Я только что допросил этого мерзкого ублюдка.»
«Ну зачем же так говорить о Сайарде,» — хохотнув, сказал Морган, осторожно разворачивая платок.
«Вы знаете, о ком я говорю.»
«О, да, даже слишком хорошо,» — Морган наконец развернул оба перстня и, держа их через несколько слоев ткани, положил их на обе ладони: перстень Дункана — на правую руку, а перстень Лориса, о котором все почти забыли, — на левую.
«Так-так. А я-то удивлялся, куда он делся. Тьфу!» — его передернуло.
— «Перстень просто покрыт психической вонью Лориса. Не могу поверить, что он посмел носить перстень Истелина.»
Келсон поморщился. — «Думаю, что найдется немного того, на что не осмелился бы Лорис. Но в этом случае он получил куда больше, чем хотел. Что-то вызвало у него кошмар, в котором ему явился святой Камбер.»
«Правда? Если честно, то не могу сказать, что меня это удивляет. Но, я думаю. что Дункан хотел бы получить этот перстень обратно. Правда, Дункан?»
Морган, держа перстни через ткань, слегка коснулся запястья Дункана. Практически в то же мгновение его глаза, затрепетав веками, открылись и сконцентрировались на перстне, который держал Морган.
«Перстень Истелина,» — пробормотал Дункан, поднимая руку с вырванными ногтями и стараясь дотянуться ею до перстня. — «Откуда он у Вас?»
«А где ты последний раз его видел?» — ответил Морган, убирая руку с перстнем так, чтобы Дункан не мог до него дотянуться. — «Думаю, что его нужно очистить. Его носил Лорис.»
От нахлынувших воспоминаний по телу Дункана пробежала дрожь.
«Я знаю. Но, по крайней мере, он не отрезал мне палец, в отличие от того, как он поступил с Истелином. Надеюсь, перстень вызвал у него немало кошмаров!»
«Похоже, что именно так оно и было,» — ответил Морган. — «Но не вызовет ли он кошмаров у тебя , ведь этот перстень видел такое?! Мы уже поняли, что он впитывает сильные переживания.»
Дункан отрицательно хмыкнул и, пытаясь дотянуться до перстня, покачал головой.
«Камбер и Истелин сильнее Лориса. Дайте его мне, Аларик. Я обещаю не повторять того, что случилось во время моего посвящения.»
«Очень надеюсь, что этого не случится,» — пробормотал Морган. Но он все-таки передал перстень Дункану, оставив перстень Лориса Кардиелю, и тот убрал его обратно за пазуху своей сутаны.
Дункан несколько мгновений подержал перстень, держа его между большими и указательными пальцами и пристально глядя сквозь него, затем моргнул и улыбнулся.
«Я не думаю, что Камберу понравилось бы, что это перстень имеет отношение к Лорису,» — прошептал он.
«И?» — спросил Кардиель.
«Аларик, введите Томаса в связь с нами. А вы все присоелиняйтесь. Этот перстень хочет не просто очищения. Я думаю, что Камбер хотел бы что-то сказать всем нам.»
Когда Кардиель заморгал от удивления, Морган поднялся, уступая ему место, а когда архиепископ уселся, положил руку ему на затылок. Келсон и Дугал встали по другую сторону от Дункана.
«Томас, закройте глаза и расслабьтесь,» — тихо сказал Морган, и, когда Кардиель выполнил это приказание, осторожно вошел в его разум. — «Я знаю, что вы уже работали с Ариланом. Не спрашивайте меня, откуда я знаю об этом. Просто не сопротивляйтесь мне. Плывите по течению. Если что-то станет слишком сильным, я прикрою Вас.»
Кардиель кивнул и, опустив подбородок, прижал его к груди, а Морган, усилив контакт, положил ладонь на руку Дункана и вошел транс, уже связавший Дункана с Дугалом и Келсоном. Он не стал закрывать глаза и заметил, как Дункан одел кольцо на палец правой руки.
Тут он почувствовал, что в контакте, помимо их самих, появился кто-то еще и почувствовал ласковое, благословляющее прикосновение невесомых рук к своей голове. Это было «прикосновение Камбера», которое он уже давно связывал со своим целительским даром, но в этот раз в нем было нечто большее: присутствие казалось даже более реальным, чем во время рукоположения Дункана, и на несколько мгновений его наполнило ощущение полного одобрения и поддержки, придавая ему невероятную уверенность и умиротворенность.
Видение исчезло, оставив в памяти лишь теплый отсвет, и Морган, разорвав соединение, заморгал, ободряюще стиснув плечо Кардиеля. Архиепископ тоже заморгал и обвел остальных удивленным взглядом, почувствовав частичку магии, в которую он всегда верил, но никогда не испытывал на себе.
«Это был… Камбер?» — запинаясь, спросил Кардиель, вновь обретя дар речи.
Дункан сложил левую ладонь ковшиком и, накрыв ею перстень на свое правой руке, осторожно сложил руки на груди, стараясь не ударить свои пальцы с вырванными ногтями.
«Я спросил бы, а кто еще, по-вашему, мог это быть,» — ответил Дункан,
— «но я не собираюсь шутить на этот счет. Ясно одно: это был явно не Лорис. Теперь Вы понимаете, почему Келсон хочет восстановить поклонение Камберу?»
«Но я не Дерини,» — пробормотал Кардиель. — «Я думал, что он является только Дерини. Он — их святой.»
«Это так, но изначально он был известен не только как покровитель деринийской магии, но и как Защитник Человечества,» — сказал Морган. — «Мы, кстати, не уверены, что он является только Дерини. Мы знаем лишь, что некоторые Дерини, находящиеся в этой палатке, видели его прежде. Кроме того, он не являлся Вам — Вы видели его только через наш контакт с перстнем. Я, правда, не думаю, что это как-то умаляет значение того, что Вы видели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Когда оба покачали головами, он продолжил. — «Ладно, нам придется заняться этим — потом, после возвращения в Ремут, зимой, наверное. Вы должны сами испытать, что это такое. С действием мераши в определенных пределах можно бороться, если знать, что делать, а как вы можете знать , что делать, если никогда не испытывали действия мераши? Мне кажется, что, на самом деле, мераша помогла Дункану выдержать то, что с ним творили Лорис с Горони.»
«Думаю, что в этом есть определенный смысл,» — пробормотал Дугал, — «но у меня сейчас проблемы с логикой. Неужели действие мераши хуже столкновения моих экранов с экранами других Дерини?»
«Гораздо хуже,» — ответил Морган.
«Тогда неудивительно, что Дункан так плохо себя чувствует,» — сказал Келсон. — «Кстати, Аларик, как он?»
«Как только он оправится после действия мераши, ему станет гораздо лучше,» — ответил Морган. — «Но не настолько, чтобы сразу вернуться в строй. С такими израненными ногами он не сможет ехать верхом, даже если у него хватит сил, чтобы держаться в седле — а их не хватит, учитывая большую потерю крови. О каких бы то ни было перчатках не может быть и речи, пока его пальцы не подживут.»
«Ну, не думаю, чтобы его ободранным пальцам повредило вот это,» — сказал Келсон, беря у Кардиеля завернутые в ткань перстни. — «Получив это назад, он немного утешится. Сайард снял их вчера с Лориса, когда того схватили. Я только что допросил этого мерзкого ублюдка.»
«Ну зачем же так говорить о Сайарде,» — хохотнув, сказал Морган, осторожно разворачивая платок.
«Вы знаете, о ком я говорю.»
«О, да, даже слишком хорошо,» — Морган наконец развернул оба перстня и, держа их через несколько слоев ткани, положил их на обе ладони: перстень Дункана — на правую руку, а перстень Лориса, о котором все почти забыли, — на левую.
«Так-так. А я-то удивлялся, куда он делся. Тьфу!» — его передернуло.
— «Перстень просто покрыт психической вонью Лориса. Не могу поверить, что он посмел носить перстень Истелина.»
Келсон поморщился. — «Думаю, что найдется немного того, на что не осмелился бы Лорис. Но в этом случае он получил куда больше, чем хотел. Что-то вызвало у него кошмар, в котором ему явился святой Камбер.»
«Правда? Если честно, то не могу сказать, что меня это удивляет. Но, я думаю. что Дункан хотел бы получить этот перстень обратно. Правда, Дункан?»
Морган, держа перстни через ткань, слегка коснулся запястья Дункана. Практически в то же мгновение его глаза, затрепетав веками, открылись и сконцентрировались на перстне, который держал Морган.
«Перстень Истелина,» — пробормотал Дункан, поднимая руку с вырванными ногтями и стараясь дотянуться ею до перстня. — «Откуда он у Вас?»
«А где ты последний раз его видел?» — ответил Морган, убирая руку с перстнем так, чтобы Дункан не мог до него дотянуться. — «Думаю, что его нужно очистить. Его носил Лорис.»
От нахлынувших воспоминаний по телу Дункана пробежала дрожь.
«Я знаю. Но, по крайней мере, он не отрезал мне палец, в отличие от того, как он поступил с Истелином. Надеюсь, перстень вызвал у него немало кошмаров!»
«Похоже, что именно так оно и было,» — ответил Морган. — «Но не вызовет ли он кошмаров у тебя , ведь этот перстень видел такое?! Мы уже поняли, что он впитывает сильные переживания.»
Дункан отрицательно хмыкнул и, пытаясь дотянуться до перстня, покачал головой.
«Камбер и Истелин сильнее Лориса. Дайте его мне, Аларик. Я обещаю не повторять того, что случилось во время моего посвящения.»
«Очень надеюсь, что этого не случится,» — пробормотал Морган. Но он все-таки передал перстень Дункану, оставив перстень Лориса Кардиелю, и тот убрал его обратно за пазуху своей сутаны.
Дункан несколько мгновений подержал перстень, держа его между большими и указательными пальцами и пристально глядя сквозь него, затем моргнул и улыбнулся.
«Я не думаю, что Камберу понравилось бы, что это перстень имеет отношение к Лорису,» — прошептал он.
«И?» — спросил Кардиель.
«Аларик, введите Томаса в связь с нами. А вы все присоелиняйтесь. Этот перстень хочет не просто очищения. Я думаю, что Камбер хотел бы что-то сказать всем нам.»
Когда Кардиель заморгал от удивления, Морган поднялся, уступая ему место, а когда архиепископ уселся, положил руку ему на затылок. Келсон и Дугал встали по другую сторону от Дункана.
«Томас, закройте глаза и расслабьтесь,» — тихо сказал Морган, и, когда Кардиель выполнил это приказание, осторожно вошел в его разум. — «Я знаю, что вы уже работали с Ариланом. Не спрашивайте меня, откуда я знаю об этом. Просто не сопротивляйтесь мне. Плывите по течению. Если что-то станет слишком сильным, я прикрою Вас.»
Кардиель кивнул и, опустив подбородок, прижал его к груди, а Морган, усилив контакт, положил ладонь на руку Дункана и вошел транс, уже связавший Дункана с Дугалом и Келсоном. Он не стал закрывать глаза и заметил, как Дункан одел кольцо на палец правой руки.
Тут он почувствовал, что в контакте, помимо их самих, появился кто-то еще и почувствовал ласковое, благословляющее прикосновение невесомых рук к своей голове. Это было «прикосновение Камбера», которое он уже давно связывал со своим целительским даром, но в этот раз в нем было нечто большее: присутствие казалось даже более реальным, чем во время рукоположения Дункана, и на несколько мгновений его наполнило ощущение полного одобрения и поддержки, придавая ему невероятную уверенность и умиротворенность.
Видение исчезло, оставив в памяти лишь теплый отсвет, и Морган, разорвав соединение, заморгал, ободряюще стиснув плечо Кардиеля. Архиепископ тоже заморгал и обвел остальных удивленным взглядом, почувствовав частичку магии, в которую он всегда верил, но никогда не испытывал на себе.
«Это был… Камбер?» — запинаясь, спросил Кардиель, вновь обретя дар речи.
Дункан сложил левую ладонь ковшиком и, накрыв ею перстень на свое правой руке, осторожно сложил руки на груди, стараясь не ударить свои пальцы с вырванными ногтями.
«Я спросил бы, а кто еще, по-вашему, мог это быть,» — ответил Дункан,
— «но я не собираюсь шутить на этот счет. Ясно одно: это был явно не Лорис. Теперь Вы понимаете, почему Келсон хочет восстановить поклонение Камберу?»
«Но я не Дерини,» — пробормотал Кардиель. — «Я думал, что он является только Дерини. Он — их святой.»
«Это так, но изначально он был известен не только как покровитель деринийской магии, но и как Защитник Человечества,» — сказал Морган. — «Мы, кстати, не уверены, что он является только Дерини. Мы знаем лишь, что некоторые Дерини, находящиеся в этой палатке, видели его прежде. Кроме того, он не являлся Вам — Вы видели его только через наш контакт с перстнем. Я, правда, не думаю, что это как-то умаляет значение того, что Вы видели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103