В НАСА я пробыл около месяца. Они всячески обследовали меня и задавали столько вопросов, что я уже решил, что мне придется участвовать в какойто телевикторине.
Но я ошибся.
Однажды они завели меня в большую комнату и сказали, что они решили со мной сделать.
-- Гамп, -- сказали они, -- мы хотим послать тебя в космос. Как справедливо указал доктор Дьюк, твой мозг работает как компьютер - и даже лучше. Если мы заложим в него правильную программу, то ты сможешь здорово помочь американской космонавтике. Что ты на это скажешь?
Я с минуту подумал, а потом сказал, что хотел бы посоветоваться с мамой, но они выдвинули более сильный аргумент - десять лет тюряги.
И тогда я согласился, и, как всегда, влип по уши.
Они придумали вот что - посадить меня в космический корабль и запустить меня на орбиту вокруг земли, примерно за миллион миль. Они уже посылали людей на Луну, только бестолку, потому что ничего там не нашли, и поэтому хотели дальше послать человека на Марс. К счастью для меня, эта идея появилась у них не сразу - сначала они решили устроить тренировочный полет, чтобы понять, какого типа люди более всего годятся для полета на Марс.
Кроме меня, они решили посадить в корабль еще женщину и обезьяну.
Женщину, довольно стервозного вида, звали майор Дженет Фрич, и она должна была стать первой женщинойкосмонавтом Америки, только никто об этом не должен был знать - это была государственная тайна. Майор Фрич оказалась коротышкой с волосами, обрезанными под горшок, и толку от нее ни мне, ни обезьяне, похоже, не было.
Кстати, обезьяна оказалась вполне ничего. Это была большая самка орангутанга, по имени Сью, ее поймали на Суматре или гдето рядом. Выяснилось, что они поймали целую кучу этих обезьян и давно запускали их в космос, но Сью для нас просто подарок, потому, что она, вопервых женщина, и ласковей, чем самцы, а вовторых, это ее третий полет в космос. Когда я об этом узнал, то здорово удивился - как же они собираются запускать нас туда, где побывали только обезьяны. Тут уж волейневолей напряжешься, правда?
В общем, начали они нас дрессировать для полета: засовывали нас в циклотроны, и маленькие комнаты без силы тяжести и так далее. И целыми днями терзали меня какимито программами, которые я должен был запомнить, например, как вычислять расстояние между точкой, где мы есть, и где нам нужно быть, всякими соосными системами координат и тригонометрическими расчетами, сфероидальной геометрией, булевой алгеброй, антилогарафимами, методом разложения Фурье, матричной алгеброй. Они сказали, что я буду "запасом" для запасного компьютера.
Я написал кучу писем Дженни Керран, но все вернулись с пометкой: "адресат неизвестен". Еще я написал маме, и она прислала мне длинное письмо, в том смысле, что "как ты мог поступить так со своей старой бедной мамой, которая сидит в доме для бедных, в то время как все, что у нее осталось это сын?"
Я не стал писать ей, что мне грозила тюрьма, если я откажусь, поэтому просто написал ей, чтобы она не волновалась, потому что у нас очень опытный экипаж.
Наконец, настал великий день, и вот что я вам скажу - я вовсе не нервничал, я просто испугался до полусмерти! Хотя все это было государственной тайной, вся эта история както просочилась в прессу, и нас должны были показывать по телевизору и все такое прочее.
Утром нам принесли газеты и мы узнали, как мы прославились. Вот некоторые заголовки:
"Женщина, обезьяна и идиот - новая надежда американской космонавтики!"
"Странные посланцы Америки в полете к чужим мирам!"
"Баба, придурок и горилла стартуют сегодня!"
И даже в ньюйоркской "Пост" было написано:
"Они полетят - только кто будет командиром?"
Пожалуй, самый приличный заголовок был в "Таймс":
"Состав нового космического экипажа довольно разнообразен".
Ну, и конечно, с утра началась суматоха и неразбериха. Мы пошли завтракать, а ктото вдруг говорит:
-- В день полета они не должны завтракать! -- Потом ктото еще говорит:
-- Нет должны!
А третий:
-- Нет, не должны! -- и так далее, пока мы не наелись этим по горло.
Потом нас нарядили в скафандры и повезли на стартовую площадку на маленьком автобусе, а Сью везли в клетке сзади. Космический корабль оказался примерно высотой в стоэтажный дом, и весь шипел и пускал облака пара и дыма, как будто он собирался съесть нас живьем! Нас доставили на лифте в кабину, где мы должны были лететь, и прицепили к креслам, в том числе и старину Сью. И мы стали ждать.
И мы ждали.
Ждали.
Ждали.
И еще ждали.
Наконец, корабль зашипел и зарычал еще громче. Ктото объявил по радио, что на нас смотрят сотни миллионов человек. Наверно, им, беднягам, тоже пришлось подождать.
Ладно, примерно в полдень ктото постучал к нам в дверь и сказал, что полет временно откладывается, пока они не приведут в порядок корабль.
Так что нам пришлось опять влезать в лифт. Только майор Фрич шипела и стонала, а мы со Сью даже обрадовались отсрочке.
Однако радоваться пришлось недолго - примерно через час ктото ворвался к комнату, где мы сидели и уже собирались пообедать и заорал:
-- Немедленно надеть скафандры! Они уже все сделали и готовы вас запустить!
Все начали кричать и бегать вокруг нас. Наверно, на телевидение было много недовольных звонков от зрителей, вот они и решили запустить нас невзирая ни на что. Ну, теперьто это уже не важно.
В общем, посадили нас снова в автобус, и привезли к ракете, и только мы наполовину поднялись на лифте, как ктото завопил:
-- Господи, а обезьяну забыли! -- и он стал кричать по рации парням на земле, чтобы они подняли старину Сью.
Нас снова пристегнули к сиденьям. и начался обратный отсчет от сотни, и тут в кабину притащили Сью. Мы напряглись, потому что отсчет достиг цифры десять, и тут за моей спиной, где была Сью, послышалось какоето рычание. Я повернулся, насколько это было возможно, и - о Боже! - там оказалась вовсе не Сью, а какаято другая обезьяна. огромный САМЕЦ, грызущий пристежные ремни и готовый вотвот вырваться на волю!
Я сказал об этом майору Фрич, она повернулась и сказала:
-- О Боже! -- и начала объяснять комуто на командном пункте:
-- Послушайте, вы ошиблись, к нам засунули одного из самцов, нужно отложить полет до выяснения обстоятельств!
Но тут ракета снова зарычала, задребезжала, и мы услышали только, как тот парень. что был на командном пункте, ответил ей:
-- Теперь это ТВОЯ проблема, сестренка, а нам нужно выдерживать расписание.
И мы полетели!
===========================
13
Первое впечатление у меня было, что меня чемто сильно придавило совсем как моего папочку сеткой с бананами. Невозможно было ни повернуться. ни даже закричать. ничего нельзя было сделать - нас ведь за этим сюда и посадили. Снаружи через окно было видно только голубое небо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52