-- Не уверен, -- говорит этот начальник, -- только я думаю, мне придется его дисквалифицировать.
-- Как, неужели вы не оставите ему ни единого шанса? -- спрашивает мистер Триббл.
Начальник поскреб подбородок и говорит:
-- Ладно, так и быть, только ему придется сдерживаться, потому что мы больше не потерпим такого поведения, ясно?
Так что дело начинало клониться в мою сторону, но тут на другом конце зала началась какаято суета, женщины начали кричать, и вдруг, вижу, на люстре ко мне летит старина Сью!
Как только люстра долетела до конца траектории, Сью спрыгнул и угодил прямо на шахматную доску, а фигуры так и брызнули в разные стороны! Честный Иван опрокинул стул и за ним какуюто толстую даму, увешанную драгоценностями, как рождественская елка. Та начала вопить и визжать, и как даст по носу начальнику турнира! Сью прыгает себе вверхвниз, вокруг же началась паника, все бегают, падают друг на друга, и зовут полицию.
Мистер Триббл берет меня за руку и говорит?
-- Форрест, пора отсюда сматываться - ты уже сегодня навидался полиции.
И это было в самую точку.
В общем, вернулись мы в отель, и мистер Триббл собрал новое совещание.
-- Форрест, -- говорит он, -- мне кажется, у нас ничего не получится. Ты фантастический игрок, но у тебя есть и не самые удобные черты характера. То, что произошло сегодня - это просто кошмар, если выразиться помягче.
Я кивнул, а Сью скорчил печальную рожу.
-- Итак, вот что я собираюсь сделать. Ты хороший парень, Форрест, и мне не хотелось бы бросать тебя в Калифорнии, так что я организую ваш вместе со Сью отъезд в Алабаму, или куда захотите. Я знаю, что тебе нужно немного наличных, чтобы начать свой бизнес, и я подсчитал, что за вычетом расходов, твоя доля выигрыша состоваляет примерно пять тысяч долларов.
Мистер Триббл вручил мне конверт. а в нем лежала целая пачка стодолларовых бумажек.
-- Я желаю тебе успеха в твоих начинаниях. -- говорит он.
Он вызвал такси, и нас отвезли на вокзал. Там он распорядился, чтобы Сью соорудили коробку в багажном отделении, и договорился, чтобы мне разрешили навещать его и носить ему еду и воду. Носильщики погрузили Сью в ящик и унесли.
-- Ну что же, Форрест, счастливо, -- говорит мистер Триббл и пожимает мне руку. -- Вот моя визитная карточка - если что, звони мне, держи меня в курсе своих дел, хорошо?
Я взял карточку, пожал ему руку, и расстался с ним - мне было очень жаль, что я подвел этого замечательного человека. Я сел на свое место, выглянул в окно, и увидел на перроне мистера Триббла. Когда поезд тронулся, он помахал мне рукой на прощание.
Вот так я уехал из ЛосАнжелеса. Всю ночь мне снились сны - как я приеду домой, и о маме, и о старине Баббе, и о креветках, и само собой, о Дженни Керран. Больше всего на свете мне хотелось, чтобы я не был так одинок.
=================
24
В общем, вернулся я домой.
Поезд прибыл на вокзал Мобайла в три утра, выгрузили ящик со Сью, и мы остались вдвоем на перроне. Кругом никого, кроме парня, подметавшего перрон и другого парня, дремлющего в кассе. Мы пошли в центр и наконец, нашли себе местечко переночевать в заброшенном доме.
Утром я раздобыл на пристани бананов для Сью, а себе купил в какойто забегаловке большущий завтрак с яйцами, ветчиной, блинами и прочим. Потом я решил, что пора нам както определяться, и пошел к сестринской богадельне. По дороге мы прошли мимо места, где когдато стоял мой дом - теперь там все поросло травой, и валялись горелые балки. Это зрелище вызвало у меня какоето странное чувство - только надо было двигаться.
Дошли мы до богадельни, и я говорю Сью, чтобы он посидел во дворе и не пугал сестер, а я пойду спрошу, где мне найти маму.
Старшая сестра, приятная такая дамочка, ничего мне не могла сказать, кроме того, что мама сбежала с протестантом, и добавила, что я могу сходить в парк и поговорить с другими женщинами, потому что мама любила там сидеть и болтать. Я взял Сью и мы пошли в парк.
Там действительно сидели несколько женщин, я подошел к одной и представился. Она посмотрела на меня, потом на Сью, и сказала:
-- Я и сама могла бы сообразить.
Потом она сказала, что слышала, что мама работает в гладильне при химчистке на другом конце города, и мы с Сью отправились туда - и точно, нашли там маму, как раз гладившую пару брюк!
Как только она меня увидела, тут же бросилась в мои объятия - она плакала, заламывала руки и стенала, именно так, как это было в прошлом. Добрая старая мамочка!
-- Ох, Форрест, -- сказала она, -- наконецто ты приехал! Не проходило и дня, когда бы я не думала о тебе, и каждую ночь я засыпала в слезах, потому что тебя не было со мной! -- И это тоже было мне знакомо, так что я спросил ее о протестанте.
-- А, этот паршивый козел! -- говорит мама. -- И надо было мне сбегать с протестантом! Не прошло и месяца, как он сбежал от меня с шестнадцатилетней девчонкой - а ведь ему было почти шестьдесят! Должна тебе заметить, Форрест, у этих протестантов довольно слабая мораль.
И тут из глубины химчистки послышался голос:
-- Глэдис, почему вы оставили утюг на брюках?!
-- Боже! -- воскликнула мама и побежала назад. Вдруг из окна химчистки повалил густой черный дым, а люди внутри закричали и начали ругаться. И тут какойто здоровенный лысый парень выволакивает изнутри мою маму и орет на нее, и хлещет по щекам.
-- Убирайся! Убирайся! -- орет он. -- Это была последняя капля! Это были последние брюки, которые ты сожгла!
Мама зарыдала, а я подошел к ним и сказал этому парню:
-- Мне кажется, тебе лучше отпустить мою мамочку!
-- А это кто еще, черт побери?! -- спрашивает он.
-- Я - Форрест Гамп, -- говорю я, а он говорит:
-- Так проваливай отсюда, и забирай с собой свою мамочку, она уволена!
-- Лучше бы тебе не говорить в таком тоне о моей мамочке, -- говорю я.
-- Что?! -- говорит он. -- А то что ты мне сделаешь?
И я ему показал, что я сделаю.
Прежде всего, я его поднял в воздух, а потом отнес его в чистку, где стояла огромная стиральная машина для ковров, открыл крышку и засунул его туда. Потом закрыл крышку, и нажал кнопку "пуск". Оглянувшись, я увидел, что эта гнида уже подошла к стадии полоскания.
Мама всхлипывала и промокала глаза платочком:
-- Форрест, теперь я потеряла последнюю работу!
-- Не волнуйся, мама, -- сказал я ей, -- все будет в порядке, потому что у меня есть план.
-- Откуда у тебя может быть план? -- говорит она. -- Ты же идиот! Откуда у идиота может быть план?
-- Подожди, и увидишь, -- отвечаю я. В общем, я был рад, что дома у меня с первой попытки все прошло удачно.
От химчистки мы направились прямо в общежитие, где жила мама. Я познакомил ее со Сью, и она сказала, что рада, что у меня наконецто завелись хоть какието друзья - пусть даже обезьяна.
Ладно, пообедали мы у мамы в комнате, а Сью она принесла апельсинов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52