"Люси Дж. Лин" приотстала, теряя
ход, - дизели не справлялись с нагрузкой. Ох, и достанется кому-то за то,
что довели машину до такого состояния...
В заброшенном доке плескалась темно-зеленая вода. Рабочие с крепкими
швартовами в руках ждали, чтобы закрепить неповоротливую громадину в доке.
Траулеры прошли мимо. Самый маленький, тот, что тянул нос подлодки,
развернулся и взял курс на открытую дверь. Пронзительно взвыли двигатели,
но в следующий миг железная громада подчинилась кораблику и следом за ним
двинулась в док. После этого большие суда одновременно остановили машины:
дальше дело было за малышом. Ему предстояло подвести подводную лодку к
доку и дальше, внутрь. Суденышко медленно и плавно встало носом к темному
проему; остальные траулеры развернулись, объединенной мощью подталкивая
железного монстра вперед. В последний миг маленький траулер бросил
буксирные тросы и резко отвернул вправо. Подводная лодка чересчур быстро
резала носом воду, и траулерам пришлось включить двигатели, чтобы
придержать ее.
Немецкая подводная лодка вошла в док, сбавив ход, но тем не менее с
грохотом обрушив на бетонные стенки бассейна потоки воды. Стальные тросы
приковали лодку к железным скобам, но и тогда огромный нос со скрипом
продолжал тереться о бетон. Участники операции бросили буксирные канаты и
начали разворот, и поднятая ими волна хлынула в док, мешая рабочим. Но как
только вода успокоилась, немецкая лодка оказалась от носа до кормы
накрепко притянута тросами к железобетонным стенкам бассейна.
Кип неподвижно стоял в доке и смотрел на нее. Вот это посудина! Он в
последний раз затянулся и выбросил сигарету в солоноватую воду; окурок
зашипел и пошел на дно прямо под корпусом лодки. Констебль стоял на
широкой бетонной стапельной площадке вровень с лодкой. Отсюда был виден
весь док. Спускавшиеся в яму ступени были сейчас наполовину затоплены. За
спиной Кипа, в бывшей рабочей зоне, громоздились бесконечные старые ящики,
бочки, канистры, ненужные механизмы. В плотницком цехе лежала гора досок и
бревен, отсек электрика был завален листами и обрезками железа и мотками
толстой проволоки. Бетонный пол покрывала пленка старого масла. В доке
пахло потом, соляркой, маслом. К этим запахам примешивался еще один,
сложный и неприятный, какой-то гнилостный - он шел от лодки. Запах тлена,
подумал Кип. Лодка разлагается буквально на глазах.
- Все, закрепили, теперь никуда не денется, - доложил высокий
широкогрудый негр, и во рту у него сверкнул золотой зуб. - Надеюсь,
ребята, вы знаете, что с ней делать.
- Да, Ленни, знаем, - ответил Кип.
- Завтра-послезавтра вернется из Стил-Ки мистер Лэнгстри, и когда он
узнает, что у него тут... ну... короче, вряд ли он шибко обрадуется, ясно?
- Ленни Кокран работал мастером на верфи мистера Лэнгстри, на участие в
операции "Лодка" согласился только потому, что уважал Кипа и как
представителя власти, и как человека, и ему вовсе не улыбалось получить от
начальства нагоняй за самоуправство.
- Он этим доком отродясь не пользовался, - напомнил Кип, заметив
беспокойство Ленни. - Как получил от английских морячков в наследство
свалку, так она свалкой и остается. Да ты погляди, это же не док, это
склад какой-то! Так что если Лэнгстри напустится на вас - зачем, мол, да
кто разрешил, - скажешь ему, что действовал по моему приказу и пошлешь
старого козла ко мне.
Ленни улыбнулся:
- Не надо бы так говорить о мистере Лэнгстри...
Загремели цепи, заработала лебедка, и дальняя переборка - от палубы и
погруженных в воду винтов подводной лодки ее отделяло лишь несколько футов
- ушла вниз. Свет проникал в док только сверху, с тридцатифутовой высоты,
сквозь проеденные ржавчиной огромные дыры в крыше. Вода у бортов немецкой
субмарины забурлила, боевая рубка и трубы перископов вдруг словно выросли.
В глубине дока зашевелились какие-то тени - там, изучая подводную лодку с
почтительного расстояния, прохаживались несколько человек.
- А она еще вполне, надо же, - негромко проговорил Ленни. Он смерил
взглядом длину корпуса и присвистнул. - То-то, небось, давала жару
союзникам, а, Кип?
- Наверняка. - Вода спадала; она потоками лилась с обнажившейся
палубы лодки и ручьями растекалась среди хлама, журча, заселяя огромную
гулкую пустоту дока странными звуками. Кип скользнул взглядом по мостику,
рубке, оглядел палубу - и, потрясенный, беззвучно вскрикнул: Боже правый,
что это?!
Ему примерещилась на мостике темная костлявая фигура. Держась за
железный поручень, она смотрела вниз, на них. Кип присмотрелся
повнимательнее и с облегчением понял, что это лишь игра света: проникавшие
сквозь дырявую крышу солнечные лучи превращали темный корпус лодки в
мозаику зайчиков и теней. Господи, как он испугался! Призраки, усмехнулся
он про себя. Не спеши записаться в вудуисты, Кип, на свете нет никаких
духов и привидений.
- Что там, Кип? - спросил Ленни - уже во второй раз, потому что в
первый раз Кип, казалось, не услышал вопроса.
- Ничего, - Кип моргнул и снова посмотрел на капитанский мостик. -
Тень, вот и все.
И исполнился твердой уверенности, что за ним кто-то внимательно
наблюдает.
Кип повернул голову. В углу, неподалеку от досок, сваленных на месте
бывшей плотницкой мастерской, сверкала красная точка. Точка вспыхнула
ярче, в пятне света заструился дымок, похожий на бесплотное призрачное
существо, и из полумрака, попыхивая сигаретой, появился темнокожий человек
в потертых джинсах и линялой футболке. Его суровое лицо ничего не
выражало, но в рисунке губ чувствовалось что-то дерзкое и хитрое. Двигался
он с удивительной звериной грацией.
- Эта штука убила Кифаса? - спросил он у Кипа. Смотрел он сквозь
констебля, на лодку. Его звали Турок, он совсем недавно приехал на остров,
но у Кипа с ним уже возникли проблемы. Две недели назад он даже посадил
Турка в камеру - за скандал. Лэнгстри взял парня на поруки; молодой
человек был отличным сварщиком, и Лэнгстри платил ему повышенное
жалованье. Но Кип на своем веку навидался такой публики и понимал: Турок,
что называется, перекати-поле, из тех летунов без роду-племени, которым не
знакомы понятия долга, дисциплины и порядочности.
- С Кифасом произошел несчастный случай, - сказал Кип.
У молодого человека было жесткое выражение лица, густые брови и
козлиная бородка.
- Сегодня утром я видел тело старика. Страшная смерть, - Турок
выпустил дым через раздутые ноздри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
ход, - дизели не справлялись с нагрузкой. Ох, и достанется кому-то за то,
что довели машину до такого состояния...
В заброшенном доке плескалась темно-зеленая вода. Рабочие с крепкими
швартовами в руках ждали, чтобы закрепить неповоротливую громадину в доке.
Траулеры прошли мимо. Самый маленький, тот, что тянул нос подлодки,
развернулся и взял курс на открытую дверь. Пронзительно взвыли двигатели,
но в следующий миг железная громада подчинилась кораблику и следом за ним
двинулась в док. После этого большие суда одновременно остановили машины:
дальше дело было за малышом. Ему предстояло подвести подводную лодку к
доку и дальше, внутрь. Суденышко медленно и плавно встало носом к темному
проему; остальные траулеры развернулись, объединенной мощью подталкивая
железного монстра вперед. В последний миг маленький траулер бросил
буксирные тросы и резко отвернул вправо. Подводная лодка чересчур быстро
резала носом воду, и траулерам пришлось включить двигатели, чтобы
придержать ее.
Немецкая подводная лодка вошла в док, сбавив ход, но тем не менее с
грохотом обрушив на бетонные стенки бассейна потоки воды. Стальные тросы
приковали лодку к железным скобам, но и тогда огромный нос со скрипом
продолжал тереться о бетон. Участники операции бросили буксирные канаты и
начали разворот, и поднятая ими волна хлынула в док, мешая рабочим. Но как
только вода успокоилась, немецкая лодка оказалась от носа до кормы
накрепко притянута тросами к железобетонным стенкам бассейна.
Кип неподвижно стоял в доке и смотрел на нее. Вот это посудина! Он в
последний раз затянулся и выбросил сигарету в солоноватую воду; окурок
зашипел и пошел на дно прямо под корпусом лодки. Констебль стоял на
широкой бетонной стапельной площадке вровень с лодкой. Отсюда был виден
весь док. Спускавшиеся в яму ступени были сейчас наполовину затоплены. За
спиной Кипа, в бывшей рабочей зоне, громоздились бесконечные старые ящики,
бочки, канистры, ненужные механизмы. В плотницком цехе лежала гора досок и
бревен, отсек электрика был завален листами и обрезками железа и мотками
толстой проволоки. Бетонный пол покрывала пленка старого масла. В доке
пахло потом, соляркой, маслом. К этим запахам примешивался еще один,
сложный и неприятный, какой-то гнилостный - он шел от лодки. Запах тлена,
подумал Кип. Лодка разлагается буквально на глазах.
- Все, закрепили, теперь никуда не денется, - доложил высокий
широкогрудый негр, и во рту у него сверкнул золотой зуб. - Надеюсь,
ребята, вы знаете, что с ней делать.
- Да, Ленни, знаем, - ответил Кип.
- Завтра-послезавтра вернется из Стил-Ки мистер Лэнгстри, и когда он
узнает, что у него тут... ну... короче, вряд ли он шибко обрадуется, ясно?
- Ленни Кокран работал мастером на верфи мистера Лэнгстри, на участие в
операции "Лодка" согласился только потому, что уважал Кипа и как
представителя власти, и как человека, и ему вовсе не улыбалось получить от
начальства нагоняй за самоуправство.
- Он этим доком отродясь не пользовался, - напомнил Кип, заметив
беспокойство Ленни. - Как получил от английских морячков в наследство
свалку, так она свалкой и остается. Да ты погляди, это же не док, это
склад какой-то! Так что если Лэнгстри напустится на вас - зачем, мол, да
кто разрешил, - скажешь ему, что действовал по моему приказу и пошлешь
старого козла ко мне.
Ленни улыбнулся:
- Не надо бы так говорить о мистере Лэнгстри...
Загремели цепи, заработала лебедка, и дальняя переборка - от палубы и
погруженных в воду винтов подводной лодки ее отделяло лишь несколько футов
- ушла вниз. Свет проникал в док только сверху, с тридцатифутовой высоты,
сквозь проеденные ржавчиной огромные дыры в крыше. Вода у бортов немецкой
субмарины забурлила, боевая рубка и трубы перископов вдруг словно выросли.
В глубине дока зашевелились какие-то тени - там, изучая подводную лодку с
почтительного расстояния, прохаживались несколько человек.
- А она еще вполне, надо же, - негромко проговорил Ленни. Он смерил
взглядом длину корпуса и присвистнул. - То-то, небось, давала жару
союзникам, а, Кип?
- Наверняка. - Вода спадала; она потоками лилась с обнажившейся
палубы лодки и ручьями растекалась среди хлама, журча, заселяя огромную
гулкую пустоту дока странными звуками. Кип скользнул взглядом по мостику,
рубке, оглядел палубу - и, потрясенный, беззвучно вскрикнул: Боже правый,
что это?!
Ему примерещилась на мостике темная костлявая фигура. Держась за
железный поручень, она смотрела вниз, на них. Кип присмотрелся
повнимательнее и с облегчением понял, что это лишь игра света: проникавшие
сквозь дырявую крышу солнечные лучи превращали темный корпус лодки в
мозаику зайчиков и теней. Господи, как он испугался! Призраки, усмехнулся
он про себя. Не спеши записаться в вудуисты, Кип, на свете нет никаких
духов и привидений.
- Что там, Кип? - спросил Ленни - уже во второй раз, потому что в
первый раз Кип, казалось, не услышал вопроса.
- Ничего, - Кип моргнул и снова посмотрел на капитанский мостик. -
Тень, вот и все.
И исполнился твердой уверенности, что за ним кто-то внимательно
наблюдает.
Кип повернул голову. В углу, неподалеку от досок, сваленных на месте
бывшей плотницкой мастерской, сверкала красная точка. Точка вспыхнула
ярче, в пятне света заструился дымок, похожий на бесплотное призрачное
существо, и из полумрака, попыхивая сигаретой, появился темнокожий человек
в потертых джинсах и линялой футболке. Его суровое лицо ничего не
выражало, но в рисунке губ чувствовалось что-то дерзкое и хитрое. Двигался
он с удивительной звериной грацией.
- Эта штука убила Кифаса? - спросил он у Кипа. Смотрел он сквозь
констебля, на лодку. Его звали Турок, он совсем недавно приехал на остров,
но у Кипа с ним уже возникли проблемы. Две недели назад он даже посадил
Турка в камеру - за скандал. Лэнгстри взял парня на поруки; молодой
человек был отличным сварщиком, и Лэнгстри платил ему повышенное
жалованье. Но Кип на своем веку навидался такой публики и понимал: Турок,
что называется, перекати-поле, из тех летунов без роду-племени, которым не
знакомы понятия долга, дисциплины и порядочности.
- С Кифасом произошел несчастный случай, - сказал Кип.
У молодого человека было жесткое выражение лица, густые брови и
козлиная бородка.
- Сегодня утром я видел тело старика. Страшная смерть, - Турок
выпустил дым через раздутые ноздри.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79