Черт его знает, может, то место и есть Ад, больно
там вопят да стонут жалостно. Рулевой разворачивает наше корыто, и мы
влетаем прямиком в шторм. Долго ли, коротко ли, видим мы бакены у отмели и
ложимся на обратный курс, и вот вам крест, никто никогда так радостно не
целовал землю, как мы в Кингстоне.
Некоторое время все сидели молча, старательно делая вид, что
полностью поглощены игрой. Кертис потянулся к своей бутылке, отхлебнул и
уставился на Янгблада. Тот глядел затравленно.
- Не верю я ни единому твоему слову. Враки все это. Я ничего такого
никогда не видел.
- Ну и молись, чтоб и дальше не видеть - спокойно сказал Дэвис. - Три
карты.
Рослая негритянка в красном платье прошла мимо их стола, мельком
взглянув, не надо ли чего. Она окинула взглядом бар - от столиков, залитых
резким светом ламп на потолке, до самых дальних, тонувших в полумраке.
Проклятый Фрэнки Кинг нализался, и хмелел все больше, и разорялся все
громче - скоро придется велеть Мо вышвырнуть ублюдка вон. Двое затерли в
угол Ренни, официантку, и пытались договориться с ней на после работы, но
девушка смотрела скучающе, без интереса. "Так вам и надо, кобели", -
мрачно усмехнувшись, подумала негритянка. Да, и еще столик в глубине зала,
где вполголоса толкуют двое...
Она многое повидала в жизни - но таких физиономий, какие были у
Стивена Кипа и его белого приятеля, когда они явились сюда и сели за
столик у дальней стены, не видела никогда. Она подала пиво констеблю,
темный ром белому и хотела поболтать с ними, но почувствовала, что им не
до нее. В глазах Кипа было что-то такое, что заставило ее вернуться к
работе - протирать стаканы за стойкой, высматривать признаки неизбежного
скандала. Сейчас она пронесла свое крупное, сильное тело мимо
расступившейся перед ней пьяной компании и подошла к столику констебля:
- Еще что-нибудь принести?
- Нет, - ответил Кип, даже не взглянув на нее, а белый покачал
головой.
Подождав еще несколько секунд, негритянка пожала плечами и пошла
прочь. Фрэнки Кингу хмель ударил в голову, и смотрел Фрэнки воинственно.
Кип проводил ее взглядом, надсадно заперхал в сложенные ковшиком
ладони, посмотрел на выкашлянную слюну и вытер руки носовым платком.
- Галлюцинации, - негромко предположил он. - Там внутри каких только
газов не было.
- Нет. Я так просто не успокоюсь. - Мур пристально посмотрел прямо в
глаза констеблю. - Как нам могло померещиться одно и то же? Даже если мы
находились под действием каких-то паров, почему, черт возьми, нам
привиделось одно и то же?
Кип молча тянул пиво из горлышка бутылки, потом поставил бутылку на
стол и спросил:
- Дэвид, а что мы видели? Тени, рухлядь, хлам...
- Хватит, черт побери! - Глаза у Мура горели. - Клянусь Богом, я
знаю, что я видел! И я еще не сошел с ума!
- А я ничего такого не говорил.
- Я не про то, - Мур помотал головой и провел рукой по лицу. - Я
никогда не был суеверным; я никогда не верил ни в джамби, ни во что
другое, но сегодня меня перевернуло. Кип, на лодке что-то было,
шевелилось, я чувствовал... чувствовал...
- Что?
- Ненависть, - договорил Мур. - На лодке я везде чувствовал зло и
ненависть. Может быть, у меня были забиты всякой дрянью легкие, может
быть, меня подвели глаза, может быть, я еле соображал от страха, но те
твари ненавидели нас, Кип. Им хотелось разорвать нас на куски.
- Я не видел на лодке ничего, кроме старых трупов, - резко возразил
Кип. - Если ты полагаешь, что там было что-то еще, ты ошибаешься. Ты
обознался в темноте. И принял эхо за стук по железу. Видимо, виновата
дрянь, которой мы надышались. Она добавила громкости звукам и превратила
тени в... э-э... то, что ты, по-твоему, видел.
- Где же тогда, черт подери, твой фонарь?
- Я не видел, куда иду; чертовы стены надвинулись на меня, и я,
наверное, выронил его.
- Ты полагаешь? - недоверчиво переспросил Мур, и в нем всколыхнулись
злость и раздражение. - ТЫ ТАК ПОЛАГАЕШЬ?
- Не кричи! - предостерег Кип.
- Черт подери, не держи меня за дурака! Я стоял рядом с тобой! Точно
не скажу, что это было, но...
Кип внезапно схватил приятеля за рукав. Его взгляд посуровел.
- Ладно, - сказал он тихим ровным голосом. - Теперь ты послушай меня.
Здешние люди очень суеверны и боязливы, Дэвид. Стоит только подобной
истории просочиться в народ и слухам - разнестись по острову, как все
начнут разгуливать по улицам с оружием и запираться дома на десять
замков...
- А может, и надо бы, - упорствовал Мур, не желая сдавать позиции. -
В том, что находится внутри этой лодки, есть что-то ужасное, Кип. Ты это
знаешь не хуже меня.
Кип тяжело взглянул на него, выложил рядом со своей опустевшей
бутылкой мелочь и поднялся.
- Я иду домой спать. Надеюсь, ты сделаешь то же самое. - Он помедлил
и легонько хлопнул приятеля по плечу. - От этой лодки одни неприятности. В
понедельник утром я велю отбуксировать ее на глубокое место и вскрыть
корпус. У тебя уже есть нацистская безделушка, у меня - убийство для
расследования. По-моему, хватит.
- Дай Бог, чтобы от нее удалось так легко избавиться, - глухо
проговорил Мур.
Кип отошел и по дороге к выходу затерялся в толпе. Мур остался один.
Пробираясь между тесно стоящими столиками, констебль оказался рядом с
компанией, играющей в покер. Один из игроков, подавшись к приятелям, с
жаром о чем-то толковал, понизив голос до шепота и округлив глаза. Заметив
напряженное выражение их лиц, Кип прислушался.
- ...это та чертова лодка виновата, из-за нее все, - говорил человек
за столиком. - Я пойти поглядеть на нее и то боюсь. Не надо мне... - Он
вдруг заметил, что на него не смотрят, и взглянул Кипу в лицо. Кип медлил,
оглядывая сидевших за столом.
Тот, кто говорил, посмотрел на сдающего:
- Две, мать твою.
Кип выбрался из шумного прокуренного бара на прохладный ночной
воздух. Шагая через улицу к джипу, он вдруг уловил в дуновении вечернего
бриза гнилостный душок. Он знал, откуда этот смрад: из дока, где стояла
полуистлевшая лодка, сквозь щели и дыры просачивалась гниль, чтобы
отравить всю Кокину.
Он сел за руль, но включил зажигание не сразу. Он мог врать Дэвиду
Муру - наверное, он мог врать всему острову, постольку поскольку это
подразумевала его должность стража порядка. Но обмануть себя он не мог. В
чреве немецкой подлодки таилось что-то ужасное, грозное, невыразимо
злобное.
Струя гнилого запаха кольцами обвилась вокруг него, сдавила горло. Он
завел мотор, включил передачу и поехал по темным улицам домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
там вопят да стонут жалостно. Рулевой разворачивает наше корыто, и мы
влетаем прямиком в шторм. Долго ли, коротко ли, видим мы бакены у отмели и
ложимся на обратный курс, и вот вам крест, никто никогда так радостно не
целовал землю, как мы в Кингстоне.
Некоторое время все сидели молча, старательно делая вид, что
полностью поглощены игрой. Кертис потянулся к своей бутылке, отхлебнул и
уставился на Янгблада. Тот глядел затравленно.
- Не верю я ни единому твоему слову. Враки все это. Я ничего такого
никогда не видел.
- Ну и молись, чтоб и дальше не видеть - спокойно сказал Дэвис. - Три
карты.
Рослая негритянка в красном платье прошла мимо их стола, мельком
взглянув, не надо ли чего. Она окинула взглядом бар - от столиков, залитых
резким светом ламп на потолке, до самых дальних, тонувших в полумраке.
Проклятый Фрэнки Кинг нализался, и хмелел все больше, и разорялся все
громче - скоро придется велеть Мо вышвырнуть ублюдка вон. Двое затерли в
угол Ренни, официантку, и пытались договориться с ней на после работы, но
девушка смотрела скучающе, без интереса. "Так вам и надо, кобели", -
мрачно усмехнувшись, подумала негритянка. Да, и еще столик в глубине зала,
где вполголоса толкуют двое...
Она многое повидала в жизни - но таких физиономий, какие были у
Стивена Кипа и его белого приятеля, когда они явились сюда и сели за
столик у дальней стены, не видела никогда. Она подала пиво констеблю,
темный ром белому и хотела поболтать с ними, но почувствовала, что им не
до нее. В глазах Кипа было что-то такое, что заставило ее вернуться к
работе - протирать стаканы за стойкой, высматривать признаки неизбежного
скандала. Сейчас она пронесла свое крупное, сильное тело мимо
расступившейся перед ней пьяной компании и подошла к столику констебля:
- Еще что-нибудь принести?
- Нет, - ответил Кип, даже не взглянув на нее, а белый покачал
головой.
Подождав еще несколько секунд, негритянка пожала плечами и пошла
прочь. Фрэнки Кингу хмель ударил в голову, и смотрел Фрэнки воинственно.
Кип проводил ее взглядом, надсадно заперхал в сложенные ковшиком
ладони, посмотрел на выкашлянную слюну и вытер руки носовым платком.
- Галлюцинации, - негромко предположил он. - Там внутри каких только
газов не было.
- Нет. Я так просто не успокоюсь. - Мур пристально посмотрел прямо в
глаза констеблю. - Как нам могло померещиться одно и то же? Даже если мы
находились под действием каких-то паров, почему, черт возьми, нам
привиделось одно и то же?
Кип молча тянул пиво из горлышка бутылки, потом поставил бутылку на
стол и спросил:
- Дэвид, а что мы видели? Тени, рухлядь, хлам...
- Хватит, черт побери! - Глаза у Мура горели. - Клянусь Богом, я
знаю, что я видел! И я еще не сошел с ума!
- А я ничего такого не говорил.
- Я не про то, - Мур помотал головой и провел рукой по лицу. - Я
никогда не был суеверным; я никогда не верил ни в джамби, ни во что
другое, но сегодня меня перевернуло. Кип, на лодке что-то было,
шевелилось, я чувствовал... чувствовал...
- Что?
- Ненависть, - договорил Мур. - На лодке я везде чувствовал зло и
ненависть. Может быть, у меня были забиты всякой дрянью легкие, может
быть, меня подвели глаза, может быть, я еле соображал от страха, но те
твари ненавидели нас, Кип. Им хотелось разорвать нас на куски.
- Я не видел на лодке ничего, кроме старых трупов, - резко возразил
Кип. - Если ты полагаешь, что там было что-то еще, ты ошибаешься. Ты
обознался в темноте. И принял эхо за стук по железу. Видимо, виновата
дрянь, которой мы надышались. Она добавила громкости звукам и превратила
тени в... э-э... то, что ты, по-твоему, видел.
- Где же тогда, черт подери, твой фонарь?
- Я не видел, куда иду; чертовы стены надвинулись на меня, и я,
наверное, выронил его.
- Ты полагаешь? - недоверчиво переспросил Мур, и в нем всколыхнулись
злость и раздражение. - ТЫ ТАК ПОЛАГАЕШЬ?
- Не кричи! - предостерег Кип.
- Черт подери, не держи меня за дурака! Я стоял рядом с тобой! Точно
не скажу, что это было, но...
Кип внезапно схватил приятеля за рукав. Его взгляд посуровел.
- Ладно, - сказал он тихим ровным голосом. - Теперь ты послушай меня.
Здешние люди очень суеверны и боязливы, Дэвид. Стоит только подобной
истории просочиться в народ и слухам - разнестись по острову, как все
начнут разгуливать по улицам с оружием и запираться дома на десять
замков...
- А может, и надо бы, - упорствовал Мур, не желая сдавать позиции. -
В том, что находится внутри этой лодки, есть что-то ужасное, Кип. Ты это
знаешь не хуже меня.
Кип тяжело взглянул на него, выложил рядом со своей опустевшей
бутылкой мелочь и поднялся.
- Я иду домой спать. Надеюсь, ты сделаешь то же самое. - Он помедлил
и легонько хлопнул приятеля по плечу. - От этой лодки одни неприятности. В
понедельник утром я велю отбуксировать ее на глубокое место и вскрыть
корпус. У тебя уже есть нацистская безделушка, у меня - убийство для
расследования. По-моему, хватит.
- Дай Бог, чтобы от нее удалось так легко избавиться, - глухо
проговорил Мур.
Кип отошел и по дороге к выходу затерялся в толпе. Мур остался один.
Пробираясь между тесно стоящими столиками, констебль оказался рядом с
компанией, играющей в покер. Один из игроков, подавшись к приятелям, с
жаром о чем-то толковал, понизив голос до шепота и округлив глаза. Заметив
напряженное выражение их лиц, Кип прислушался.
- ...это та чертова лодка виновата, из-за нее все, - говорил человек
за столиком. - Я пойти поглядеть на нее и то боюсь. Не надо мне... - Он
вдруг заметил, что на него не смотрят, и взглянул Кипу в лицо. Кип медлил,
оглядывая сидевших за столом.
Тот, кто говорил, посмотрел на сдающего:
- Две, мать твою.
Кип выбрался из шумного прокуренного бара на прохладный ночной
воздух. Шагая через улицу к джипу, он вдруг уловил в дуновении вечернего
бриза гнилостный душок. Он знал, откуда этот смрад: из дока, где стояла
полуистлевшая лодка, сквозь щели и дыры просачивалась гниль, чтобы
отравить всю Кокину.
Он сел за руль, но включил зажигание не сразу. Он мог врать Дэвиду
Муру - наверное, он мог врать всему острову, постольку поскольку это
подразумевала его должность стража порядка. Но обмануть себя он не мог. В
чреве немецкой подлодки таилось что-то ужасное, грозное, невыразимо
злобное.
Струя гнилого запаха кольцами обвилась вокруг него, сдавила горло. Он
завел мотор, включил передачу и поехал по темным улицам домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79