Он впился взглядом в старую обшарпанную стену: за ней было то, что
заманило его в океанские глубины. С его помощью оно вырвалось на свободу и
привело за собой насилие, навсегда омрачив до наивности простую, почти
безгрешную жизнь Кокины. Лодка, подумал Мур, вспомнила о своем страшном
предназначении - нести смерть. И это _о_н_ привел ее сюда.
Поодаль на пострадавшем в бурю траулере возились рабочие. Кип замахал
им и вылез из машины.
В глубинах его сознания горело воспоминание о мертвом, полном ужаса
лице Турка. Он видел его во всех подробностях, и впервые за очень долгое
время Кип почувствовал, как ему в душу прокрадывается непонятный смутный
страх. "Что это? - спрашивал он себя. - Здесь нечего бояться. Глупость,
ребячество, нелепость!" Но что-то тревожило его - что-то жуткое, такое, о
чем не хотелось даже думать. Он вдруг спохватился, что рядом стоит Мур,
включил фонарь и толкнул дверь дока.
Дверь неохотно качнулась на ржавых скрипучих петлях. За ней была
сплошная чернота, словно они стояли на границе дня и собирались отдаться
на милость ночи. Корабль Ночи, назвал ее Бонифаций, вдруг вспомнил Кип.
Порождение ночи, тварь, для которой тьма - защита. Светя перед собой
фонарями, они вошли в док - Кип, за ним Мур - и налетели на стену
сокрушительной вони.
- Господи Иисусе, - вырвалось у Кипа. - Эта сволочь гниет изнутри. -
Он посветил в воду под сходнями. - Вот здесь я обнаружил тело. Сейчас
увидишь - вокруг люка все в засохшей крови.
Мур внимательно оглядывал корпус немецкой лодки. Его почти целиком
окутывала тьма, только из прорех в крыше дока падал мутный тусклый свет.
Вода вокруг лодки была вязкой, маслянистой, изумрудно-зеленой, и в ней
плавали рыбы, встретившие в этой темной зелени свою смерть. Они лениво
толкались белым раздутым брюхом в железные бока лодки, всякий раз
распугивая мух, обследовавших гниющую плоть. По спине Мура пробежал
холодок: он вдруг наяву услышал грозный грохот дизелей лодки. Боже,
подумал он, вот это было судно. И представил себе, как оно бесшумно
скользило по подводным пропастям, точно огромный морской хищник.
- Минутку, - негромко сказал Кип. Луч его фонаря скользнул мимо Мура
и уперся в доски, наваленные на носовой палубе у люка. Слева от боевой
рубки лежала бухта троса. Кип не помнил, чтобы утром видел доски или
трос... впрочем, единственное, что он помнил, это вынырнувшее из-под воды
мертвое лицо. Он посветил на трос, потом на доски. Похоже было, что их
свалили здесь второпях, как попало. Фонарь Кипа разогнал полумрак в бывшей
плотницкой. В последний раз он видел эти доски там. Или нет? Он не мог
вспомнить. Свет скользнул по горе ящиков и ветоши; сверкнули красные
глазки, послышался испуганный писк.
- Что там? - спросил Мур.
Кип мотнул головой.
- Ничего.
Он шагнул в темноту, прочь от теплого солнечного света, и перебрался
по сходням на борт немецкой подлодки. Мур - за ним. Наступив на что-то, он
отпрянул, светя фонариком: под громадой рубки лежала небольшая горка
раздробленных мелких костей, голов - противных, усатых, - черных гибких
хвостов. Кучка требухи - все, что осталось от жирных портовых крыс. В луче
фонарика блеснули стеклянистые глаза, и Мур быстро отвел взгляд и
перешагнул через крысиные останки. Должно быть, в док пробралась кошка.
Свернувшаяся кровь у круглого отверстия, зиявшего в крышке люка,
отмечала место гибели молодого человека. Кип поводил фонарем: бурые кляксы
- словно кто-то яростно отряхивал здесь малярную кисть. Под ногами
тихонько поскрипывал деревянный настил палубы, крысиная возня наполняла
док смутным эхом.
Потом приятели не сговариваясь направили лучи фонарей в отверстие.
Внутрь лодки вел трап, но внизу на первый взгляд было не
развернуться. Мур нагнулся пониже и стал под разными углами высвечивать
внутренность корабля. Луч фонарика на мгновение выхватывал из мрака трубы,
голые переборки, толстые пучки проводов, и тут же возвращал их во тьму.
Прямо под отверстием Мур разглядел пол - над ржавыми листами обшивки
стояло на три дюйма воды - и увидел свое отражение: бесформенную тень без
лица.
Кип, зажав в зубах спичку, прерывисто дыша и нащупывая ногой стальные
перекладины, стал осторожно спускаться в отверстие. Он ступил на пол,
расплескав воду, и стал ждать Мура.
Они стояли в узком, тесном отсеке, забитом трубами, маховиками и
сложными механизмами. Кип посветил по сторонам и показал Муру в носовой
части отсека четыре задраенных трубы торпедного аппарата. Их крышки
величиной и формой напоминали перевернутые литавры. Над полом на стальных
направляющих-рельсах приподнимались две торпеды; направляющие были в
черных комьях засохшей смазки с зелеными прожилками плесени, но сами
торпеды казались почти чистыми. Мур погладил одну из них.
- Осторожно, - предостерег Кип; звук его голоса жутковатым эхом
прокатился между переборками. Он снова повел вокруг лучом фонаря и осветил
тонкие заплесневелые тюфяки, подвешенные на цепях так, чтобы их легко
можно было свернуть. Узкий проход между ними вел в недра лодки. Под
нижними койками в специальных креплениях размещались торпеды. Кип посветил
на переборки; между тюфяками виднелись фотографии - сильно выцветшие,
почти неразличимые: молодая темноволосая женщина улыбалась фотографу в
луна-парке, пара средних лет сидела в обнимку на скамейке у фонтана, рядом
висел похожий на открытку снимок огромного дома в лесу, а по соседству
молодая блондинка на лыжах на фоне заснеженных гор махала рукой
утраченному возлюбленному.
Все возможные закутки и щели были забиты штабелями деревянных ящиков.
Из перевернутого ведра выплеснулось и застыло что-то белое, густое,
комковатое. Везде присутствовал отвратительный налет тлена; беспризорный
ботинок, подхваченный крохотными волнами, созданными движением незваных
гостей, стукнулся о торпеду. Мур опустил фонарик и увидел в полутемном
углу похожие на осьминога лохмотья рубашки и подумал: а что случилось с
хозяином?
Кип прошлепал по воде, нагнулся и поднял рубашку. Она тотчас
расползлась желтоватыми клочьями, сразу налипшими на пальцы констебля. Он
завороженно поднес к свету один такой клочок и вдруг резким движением
стряхнул его в воду. Обрывки рубашки уплыли под подвесную койку. Кип вытер
руку о штаны.
Впереди открывался длинный коридор. Воздух здесь был спертый,
зловонный - Кипу стало трудно дышать. Возможно, пока не вскрыли люк, здесь
вовсе не было воздуха, но и после этого лодка проветрилась недостаточно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79