Жаль, что я не умею ничего забывать!
Мы чинно поужинали - и снова остались вдвоем. Тубар, подобревший
после крепкого лота, вдруг спросил:
- А ты из каких Бэрсаров будешь?
- Не сочтите за дерзость, доблестный тавел, но я не хочу вам врать.
Я не хотел его рассердить, но не мог рисковать. Тубар хорошо знает
Балг, впрочем и все заморские земли до самого Гора. Но он не рассердился.
Усмехнулся, будто и не ждал другого ответа:
- Заладил, как ученая этла: "доблестный" да "доблестный". Моей
доблести и без величаний не убудет. Раз я попросту, так и ты язык не
ломай!
- Как вам угодно, биил Тубар.
- И то лучше. Ладно, раз про себя не хочешь, скажи про Калата.
- А что вы хотите услышать?
Мы долго глядели друг другу в глаза, и он опять усмехнулся:
- Значит, не сдается?
- Не сумеет даже, если сам захочет. Но устал, конечно. Очень трудно
нас удерживать - в Квайре уже голод по селам. Осень была мокрая, хлеба
полегли.
- И в Лагаре полегли.
- Да, и вам тяжело. Урожай плохой, приграничные области разграблены,
пираты опять зашевелились...
Тубар вскинул голову; опять холодными и зоркими стали его глаза.
- А это к чему?
- Был разговор в Квайре... в одном купеческом доме. Знакомый купец...
только вернулся из Тардана. Сын его в прошлом году попался пиратам, вот он
и ездил выкупать. У некого Асата... может, знаете?
- А как же!
- Он был у Асата раза три - все не могли сторговаться. Однажды застал
там кеватского посланника. А в гавани как раз снаряжали двадцать кораблей,
четыре принадлежат Асату.
- Чуют сволочи, что мне не до них! А кеватца к чему приплел?
- Обычная история. Если бы побеждал Квайр, на нас бы спустили
бассотских олоров. Лагар берет верх - давай тарданских пиратов. А когда мы
обескровим друг друга в этой дурацкой войне, Кеват нас одолеет.
- А кто ему мешает сразу напасть? Войска хватит.
- Не мне учить вас, биил Тубар, - сказал я, сражаясь с зевотой. - Что
толку в численности, если кеватцы дерутся до первого поражения?
- Это ты прав. Какие из рабов воины? А вот, не больно ли ты много
знаешь, в лесу сидючи, а?
- В такое время из лесу видней. К нам ведь отовсюду идут... даже из
Кевата. Ремесленники. Поддались на обещания, ушли - а вышло, что сменили
землянку на погреб: были вольными, стали рабами. Везде плохо, биил Тубар.
- Но, это ты по молодости! Сколько уж так было на моем веку: до того,
вроде, худо, прямо руки опускаются. А время прошло - глядишь, опять люди
по-доброму живут.
- Но вы-то рук никогда не опускали?
Он добродушно засмеялся.
- Вроде нет. Моим-то рукам работы всегда в достатке. То, вишь, пираты
одолеют, а то и соседей пора пугнуть, чтоб не зарились. Вы вот нынче
полезли. Некогда и старость потешить. А что про войну говоришь... может, я
бы и послушал, коли б ваши не под Гардром стояли. Покуда хоть один чужой
на лагарской земле, я мира не запрошу.
- А если вам предложат мир?
- Кто?
- Мы.
- Вон оно что! Выходит, не зря про весну обмолвился?
- Не зря.
- Бунт? - с отвращением спросил Тубар. - Не думал, что Калат до
такого дойдет!
- Значит, лучше пусть один дурак губит две страны?
- Тише ты, черт! Чтоб я таких слов про ставленника господня не
слыхал!
- Ставленник господень? - процедил я сквозь зубы. - Первым в славной
династии Киохов был разбойник, глава шайки, которая орудовала на Большом
торговом пути. Совет купеческих старшин нанял его для охраны дороги от
других мерзавцев, и он в этом так преуспел, что был выбран главой
городского ополчения, когда калар Сартога напал на Квайр. Огс Киох разбил
его войско, захватил замок и, убив калара в покоях его дочери, насильно
взял ее в жены, чтобы объявит себя каларом Сартога. А вернувшись в Квайр,
воспользовался торжеством в свою честь, чтобы перебить Совет Благородных,
правивший Квайром, и стать локихом. Воистину беспорочный ставленник
господень! 130 лет правит Квайром династия Киохов, и за это время только
двое из них взошли на трон законным путем. Тисулар I, который сразу
отравил родного брата, и нынешний Господин Квайра - Ниер III, единственный
сын человека, который не мог иметь детей.
- Ну и намолотил же! Слушать тошно!
- А глядеть, что делают с Квайром, не тошно? Десять лет Огил не думал
о бунте - чего он достиг? Ремесла хиреют, торговля в упадке, народ
обнищал. А теперь и война... Хватит! Надо спасать страну! Двести лет Квайр
неплохо обходился без локихов, может, попробовать, как выйдет теперь?
- Да тише ты, сумасшедший, чего разорался! Ну и кипяток! Грех так
говорить, парень. От бога власть, нельзя стране без владыки. Где нет
господина - там разброд. Мигом все ваши калары передерутся!
- Что толку строить крыльцо раньше дома? - сказал я, остывая. - Это
только мои мысли, биил Тубар, а как будет, не мне решать.
- И слава богу! Эк, напорол - слушать боязно! Ладно, ты не говорил -
я не слыхал. Люблю храбрецов, давняя моя беда. Что все владыки из одного
теста, а тесто то черт месил, я и сам знаю. Но без господина нельзя! Помни
мое слово: с купчишками Господин Лагара говорить не станет. А что до
другого прочего... Вояк ваших бил и бить буду, ежели не будет честный мир
предложен, Лагар на него согласится.
- А Кеват?
Тубар подмигнул мне.
- Ежели время не упустите, так кеватского посланника к весне в Лагаре
не будет.
- Не упустим. Храни вас бог, благородный тавел!

Так и не научился ориентироваться в лесу. Только к вечеру понял, что
мы едем не в нашу избушку, а на хутор, где была основная база Баруфа.
Легендарное место: как поведал Эргис, здесь когда-то жила злая колдунья,
сгубившая уйму народу. Десять лет никто не смел подходит к дому, пока
Баруф не набрел на него. Говорили, что призрак колдуньи все еще бродит
вокруг и губит всякого, кто окажется слишком близко. Баруф почему-то не
испугался. Он провел в доме три ночи и расколдовал его, чем снискал
почтенье крестьян целого края. Но дурная слава осталась - и это было
неплохо.
Хутор встретил нас запахом дыма и дразнящим запахом мяса. Невидимые
часовые птичьим криком известили о нашем приезде, и Баруф вышел нас
встречать.
Что-то он был не в своей тарелке: к ужину не притронулся - сидел,
зябко кутаясь в меховую одежду, а потом сразу увел меня к себе в
боковушку.
- Как съездили?
- Ничего, - ответил я равнодушно. - Замерз, как собака.
- А тавел?
- Чудный дед. К весне собирается быт в Квайре.
Обычная наша игра: я должен его подразнить. Потребность в
компенсации? Желание хоть как-то уравняться? Не знаю. Знаю только, что
Баруфу эти стычки бывают иногда нужнее, чем мне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88