А вот старые раздобыть,
пожалуй, несложно. Стоит потолковать с Таласаром. К весне у меня будет
небольшой арсенал...
За работой время сдвинулось с места и побежало вперед. Старуха уже
твердо звала меня Равлом.
Как-то вечером, когда мы заперли дверь, и Синар дошептывала молитвы,
кто-то тихо стукнул в окно. Я встрепенулся. Попросил Синар отворит, а сам
прижался к стене у двери.
Стукнул запор, старуха пошаркала мимо, а за ней... Я просто глазам не
верил, стоял истуканом и глядел, как Суил (Суил!) озирается в незнакомом
доме.
- Суил! - почти не слышимый хриплый шепот, но она услышала и
обернулась ко мне. Она плакала у меня на груди, плакала горько и
облегченно, а я не мог ничего сказать; и одного мне хотелось, лишь одного:
пусть это не кончится никогда!
Но Суил уже перестала рыдать, отодвинулась, обтерла ладонью лицо и
доверчиво улыбнулась мне:
- Ой, Тилар! Слава богу!
- Как ты меня нашла, птичка?
Она не ответила; по-детски шмыгнула носом и стала расстегивать сатар.
Сердце сжалось, когда я увидел, как она осунулась и побледнела.
- Голодала?
- Всяко было.
- А Зиран?
- Не знаю, - тихо сказала она. - Я десять дней, как из дому.
- Матушка, - попросил я, - принеси водицы.
Старуха хитренько усмехнулась и прошаркала в сени.
- Беда, Тилар! - быстро сказала Суил. - Взяли-то Дигила, он не
выдержал!
Дигил? Я его не сразу, но вспомнил: связник. Здоровенный малый,
весельчак из тех, что смеются собственным шуткам. Думал, что он сильней...
Мне стало стыдно за эту мысль - ведь _т_а_м_ его не смешили. Стыдно и
страшно. Стыдная память тела шевельнулась внутри, но думал я о Суил. Если
она окажется в руках палачей... Наверное, все это было у меня на лице, и
Суил сказала удивительно:
- Я не привела.
Я не стал отвечать, и она вдруг вспыхнула и опустила глаза.
- А потом?
Она на меня не смотрела.
- Многих похватали, а к другим следок. Я сперва у Ваоры жила. А вчера
иду - а у ней знак на воротах.
- Так и бродишь со вчерашнего дня?
Суил кивнула.
- Тогда поживи тут. Место тихое.
- А старуха?
- Она сама будет рада. Только... - я замялся: а вдруг Суил испугается
и уйдет, ведь в Квайре безумие считают заразным? - только она забывается
от старости. Вздумала, что я - ее сын... покойный. Ладно, пусть потешится.
Суил вскинула на меня глаза и сразу опять опустила. Никогда прежде я
не видел ее смущенной.
Старуха, ворча, принесла из сеней котелок, я подхватил его и поставил
на печь. Раздул огонь, подкинул дров и взял Синар за руку.
- Матушка, будь так добра, приюти Суил! Беда у нее, и деться ей
некуда.
- Господь знает, что ты порешь, Равл! - в сердцах сказала моя
приемная мать. - А то я девку в ночь из дома выгоню! Живи сколько хочешь,
милая, места не пролежит. Только гляди, девка, чтоб без греха! Я этого не
люблю!
Суил зарделась, а я поспешно сказал:
- Что ты, матушка! Она моему лучшему другу племянница.
- А! Знаю вас, мужиков! Для вас родни нет! - и тут же захлопотала
вокруг Суил. - Что стоишь, девка, скидывай сатар. Ишь, прозябла-то, всю
трясет! Ой, благость господня! Да ты, никак, всю юбку вымочила! Да уйди
ты, греховодник, чего уставился!
Я вышел на крыльцо, вдохнул обжигающий воздух, и нежность к этому
миру захлестнула меня. Прекрасны были безлунная ночь и режущий ветер, и
колющий щеки снег - все было прекрасно в этом прекрасном мире.
Утром я дал старухе денег и велел сходить на базар.
- Гляди, матушка, не обмолвись обо мне, - предупредил я ее. - Нынче
вешают всех, кто в Лагаре бывал, а я, как на грех, оттуда.
- Ой, благость господня! - перепугалась Синар. - Слова не молвлю,
сыночек! Ты дверь-то заложи, схоронися!
Насилу я ее выпроводил и вернулся к Суил.
- Рассказывай, птичка. Почему ты ушла из дому?
Не об этом бы сейчас говорить! Стать на колени, взять ее руки и
уткнуться в них лицом. Стоять так и рассказывать, о том, как плохо было
мне без нее и как хорошо, когда она здесь. Но я только вздохнул:
- Дигил бывал на хуторе?
- На хуторе не бывал, а в лицо знает. Вовсе не того, Тилар. Наша-то
семья и так на глазу, а как Карт с дядь Огилом ушел, вовсе взъелись.
Спасибо, люди нас берегут. Ночью-то из деревни парнишка прибежал: солдаты,
мол, пожаловали, поутру на хуторе будут. Мы с матушкой и порешили, что мне
уходить. Матушка скажет, что я с первых холодов в услуженье пошла, и
родичи подтвердят, давно сговорено.
- Он многих знает?
- Знает, сколь ему положено, да, видать, кто-то еще заговорил. Я уж
упредила, кого могла, да в город мне ходу нет, в воротах поймают.
- Может быть, я?
- Нет, Тилар! Не по тебе дело. Ты и врать-то толком не умеешь!
- Ну, на безрыбье... Помощи ждать неоткуда. Огил ушел в Бассот.
Она вскрикнула и испуганно зажала рот ладонью.
- До весны, считай, все. Сходить?
- Не выйдет, Тилар. Они ж тебя не знают. Нынче-то и своему не больно
поверят, а чужому подавно.
- Значит, тогда Ирсал...
- Кто?
Я поглядел на Суил: притворяется? Нет. В самом деле не знает. Ох, как
скверно! Это значит, что в наше убежище ведет еще один след... откуда? За
себя я почти не боялся, но Суил... Нет! Я должен ее спасти. Если даже
придется выводить из-под удара всю сеть Баруфа... ну, так я это сделаю,
черт возьми!
Я пошел в свой угол и сел за работу. Надо собраться. Не могу я думать
ни о чем, кроме Суил.
Возвратилась Синар, подозрительно покосилась на нас, но я работал, а
Суил усердно чинила юбку, и она, подобрев, принялась за стряпню. Суил тут
же кинулась ей помогать. А я ждал. Чертов Ирсал, когда он придет?
Все тянулся день. Еле-еле ползли расплющенные минуты, оставляя
холодный след на душе. И все-таки они уползли, зарозовел морозный узор на
оконце, и на крыльце, наконец, затоптались шаги.
Ирсал без стука ввалился в дверь и встал на пороге.
Глянул на меня, На Синар, на застывшую у печки Суил, ухмыльнулся:
- Что, никак семьей обзавелся?
- А это еще кто? - уперев руки в бока, грозно спросила Синар.
- Как же, родня. Твоего брата жены племянник.
- А хоть и родня! Аль тебя, малый, мать-отец не учили, что, коль в
дом вошел, так хозяев надо приветить?
Я глянул на Ирсала и стиснул зубы. Длинная физиономия вытянулась
вдвое, челюсть отвисла, а глаза полезли на лоб.
- Да что это с ним, сынок? - спросила старуха. - Аль блажной?
- С ним бывает, матушка, - еле выдавил я. - В-воды человеку дайте!
Ирсал дико глянул на ковшик, взял в дрожащие руки, отпил, стуча
зубами о край.
- Садись, Ирсал. А матушка права - старших уважать надо.
Он безропотно сел.
- Ты б, матушка, показала гостье, где мы воду берем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88