ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

- В Совете у Старших
власти нет.
Умный ответ, и я понял: если я справлюсь с Советом, Старшие мне не
страшны. И я обернулся к ним - к злобным лицам и ненавидящим взглядам.
- Спрашивайте, братья.
Они опять загалдели, и опять Асаг поднял руку.
- По одному.
Первым вскочил Арван и выплюнул мне в лицо все тот же надоевший
вопрос о гонце и об акихе, которому я проторил дорожку на престол. Я даже
вздохнул, до того мне это осточертело. И начал устало и терпеливо, как
повторяют в сотый раз одно и то же тупому ученику. Я говорил им о том, что
все они хоть немного да знали: о кеватском владычестве, разорявшем страну,
об упадке ремесел и торговле, о безработице, пожиравшей Садан. О бездарной
войне, которую нам навязали кеватцы, об изверге Тисуларе, которого
посадили над нами кеватцы, о процессе против их близких, который затевали
кеватцы. Конечно же, я изрядно сгущал краски. Но мне хотелось, чтобы они
увидели эту картину: наш маленький, прекрасный, истерзанный Квайр перед
разверстой пастью чудовищного Кевата.
Сначала они еще пытались кричать, перебивали, выкрикивали оскорбления
и угрозы, но я говорил - и они понемногу утихали. Они уже слушали.
Я сам не знал, что умею так говорить. Не ради спасения жизни и
спасения дела - нет, что-то вдруг перевернулось в душе, и я неожиданно
ощутил себя квайрцем. Сыном этой земли. Братом этих людей. Я любил свою
землю и ненавидел Кеват, и я говорил им об этом: о том, как гнусен Кеват
со своим рабством, и как ужасно было бы, если б он нас одолел и сделал
рабами, нас, гордых и смелых свободных людей. Я гордился ими, и говорил им
о том, как я ими горжусь: ведь у каждого дома семьи, и каждому так тяжело
достается кусок хлеба; нас считают быдлом, рабочим скотом, но люди именно
мы, мы думаем не о себе и даже не о своих близких, нет, мы рискуем всем,
что есть у нас дорогого, ради счастья других, тех, что сами не смеют или
не могут постоять за себя. Неужели мы, гордые свободные люди, согласились
бы стать рабами Кевата? Нет! У нас многое неладно в стране, но это наши
дела, и только нам их решать...
И когда у них заблестели глаза и распрямились плечи, я уже попросту
объяснил, почему нам пришлось уступить свою победу Калату.
- Мы бы не удержали страну - она о нас ничего не знает. Даже город бы
мы не смогли удержать. Сколько нас? Несколько сотен. Это не сила! Ведь
между нами и Квайром глухая стена обряда. Видите же: достаточно было
нелепых слухов, чтобы люди предместий от нас отшатнулись. А уж тогда,
после бунта...
- Неладное говоришь! - заметил Салар с угрозой.
- А разве это неправда, наставник? Пока я с вами не встретился, я о
вас ничего не знал. А я ведь не на печи лежал, а с разведкой работал, обо
всем прочем не Огил мне - а я ему говорил. Кто нам поверит, кто за нами
пойдет, если никто о нас правды не знает? Только сплетни да страшные
слухи!
- А тебе, видать, наш закон не по нраву? - спросил наставник сурово.
Странно, но в лице его не было злости. Только досада, что ненужным своим
появлением и дурацкими своими речами я порчу серьезное дело. Мне даже жаль
его стало, настолько он глух и слеп: он не слыхал моих слов, не спускал их
в себя, он только искал зацепку - что-нибудь, что позволит прикончить меня
и приняться за Асага.
- Мне другое не по нраву, наставник! Братья, да что это у нас
делается? Беда пришла, завтра нас, может, уже всех прикончат, а вы тут чем
заняты? Меня судите? А что я за птица такая, чтобы самое спешное время на
меня тратить? Ну, было время, чем-то я мог навредить... так ведь теперь
уже ничего не могу - сам между петлей и плахой гуляю. А может, это не во
мне дело, братья? Может, это Старшие не в ладу?
- Ты б потише, Тилар, - урезонил Сибл. - Совет-то Совет, а на Старших
лучше хвост не поднимай!
- А если Совет, так я спросить могу. Брат Асаг!
- Да, - сказал он. Он давно уже не понимал ничего, глядел на меня
сурово, и знакомые грозные складки скомкали его лоб.
- Зачем вы на меня время тратите, когда беда у ворот?
- Спроси у людей, Тилар. Я тебя не звал, и судить тебя мне не за что.
- Наставник Салар!
- Коль посылает на нас господь испытание, чисты мы должны быть перед
ликом его. Да не оскорбит худая трава взор господень, когда воззрит он на
чистый сад, что взрастил в душах наших.
- А время ли полоть траву, когда кругом огонь? Неужели ты не видишь,
что скоро будет вырублен твой сад? Неужели хочешь расточить то, что дедами
посеяно, а отцами взлелеяно?
- Ты, пришлый! - глухо прогудел Тнаг, я совсем о нем позабыл, а зря:
он глядел с такой откровенной злобой, что мне стало смешно. - Тебе об этом
судить... чужак! Как смеешь...
- Смею! - дерзко ответил я. - Совет у нас! А если не смею, пусть
братья скажут. Ну?
- Говори! - крикнули сзади сразу несколько голосов. Свершилось! Я
переломил их вражду.
- Так ответь, наставник! Совету ответь.
- Не тебе с меня спрашивать. А прочим скажу: все в руке господней.
- Брат Зелор!
Он поднял на меня свои удивительные глаза; ни дружелюбия не было в
них, ни вражды - просто спокойный интерес.
- Ты все видишь и все знаешь, так скажи: сколько нам осталось жизни?
- Недель пять, может шесть, - ответил он безмятежно, и короткий,
тревожный шум оборвался испуганной тишиной. Кажется, только сейчас до
многих дошло, как плохо дело, и это у Салара серьезный прокол.
- Что нам делать, брат Зелор?
- Не знаю, - сказал он спокойно. - Я - только глаза и уши Братства.
Спроси у головы.
- Брат Асаг?
- Драться, - ответил он. Он уже все понял.
- Брат Сибл?
Усмехнулся и ответил присловьем:
- Господь поможет, если сможет, а ты смоги - да себе помоги.
- Богохульствуешь, Сибл! - грозно сказал Салар.
- Неужто? А я-то думал: сколь о хлебе ни молись, а пока не заработал
- в брюхе пусто.
- Хитришь, Сибл! - прогудел казначей. - А бог хитрых не любит! Не
видать таким царствия небесного!
Сибл усмехнулся.
- А я и в земном не затужу, коль вы с наставником не поторопите.
Я оглянулся - и еле сдержал улыбку. Растерянность и испуг были на
этих твердых лицах; бессилие сильных людей, на глазах у которых рушится
опора их бытия. Раздор Старших. Свара небожителей. И еще на глазах у
Совета!
И я постарался подбавить жару.
- Так что же это у нас выходит, братья? Голова да руки драться зовут,
глаза поглядят, чем дело кончится, а душа с карманом и вовсе велят тихо
сидеть? Похоже, ребята, мы на согорцев работаем - веревки вскоре
вздорожают!
Кто-то фыркнул; негромко засмеялся другой, третий; смех волною
прокатился по подземелью, выгнал эхо из углов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88