.. конденсатов атмосферного
электричества. - Голос Вентнора звучал спокойно. Теперь, когда мы явно
приближались к сердцу загадки, он овладел собой, снова стал спокойным
хладнокровным наблюдателем-ученым.
Мы продолжали молча смотреть; вообще мы почти не разговаривали с
начала этой странной поездки, которая, по-видимому, подходила к концу.
Перед все новыми и новыми загадками мозг отказывался от речи, он апатично
передоверил зрению и слуху сбор сведений, поиски причин, чего-то такого,
что способствовало бы пониманию.
Теперь мы медленно скользили через лес колонн; полет проходил так
ровно, без всяких усилий, что мы, казалось, стоим неподвижно, а огромные
колонны скользят мимо нас. Голова у меня закружилась от этого призрачного
движения. Я закрыл глаза.
- Смотрите! - Дрейк тряс меня. - Смотрите! Что вы об этом скажете?
В полумиле перед нами столбы заканчивались у обширного дрожащего
зеленоватого сияния - занавеса. Высоко, выше бледно-золотистых солнц,
поднимались его складки.
В его мерцании чувствовались лучи зари, он как будто был сплетен из
этих лучей. А вокруг плясали прозрачные тени, образовавшиеся от смешения
золотого света шаров с зеленоватым сиянием занавеса.
Куб, несущий Руфь и Норалу, подплыл к основанию занавеса и
остановился. Норала спрыгнула с него, помогла спуститься Руфи, потом
повернулась и махнула нам рукой.
Платформа под нами дрогнула. Я почувствовал, как удерживающая меня
магнитная сила слабеет, уходит. Встал с колен и увидел, как спрыгнул
Вентнор и с ружьем в руке подбежал к сестре.
Дрейк наклонился за своим ружьем. Я неуверенно двинулся к краю
слившихся кубов. Меня что-то осторожно подталкивало. Рядом со мной стоял
Дрейк, держа за повод пони.
Куб наклонился, мягко, игриво, и с легким толчком мы все трое
оказались на поверхности; мы с Дрейком в изумлении, а маленькое животное
тут же принялось разминать ноги и облегченно ржать.
И тут неожиданно четыре блока, образовавшие нашу платформу,
разъединились; к ним подплыл куб, на котором ехали женщины.
Четыре пристроились за ним и все вместе исчезли.
- Руфь! - В голосе Вентнора звучал страх. - Руфь! Что с тобой? Что
она с тобой сделала?
Мы подбежали к нему. Он стоял, сжимая ее руки, глядя на сестру. У нее
были широко раскрытые мечтательные невидящие глаза. Лицо спокойное и
неподвижное - зеркальное отражение неземного спокойствия Норалы.
- Брат! - Милый голос казался отдаленным, доносящимся из спокойного
пространства, как отражение золотого голоса Норалы. - Брат, со мной все в
порядке. Правда, брат, все хорошо.
Вентнор опустил вялые безжизненные руки сестры, повернулся к женщине,
тело его напряглось лицо исказилось смесью гнева и боли.
- Что ты с ней сделала? - спросил он у Норалы на ее языке.
Она спокойно смотрела на него, его гнев ее не испугал, вызвал только
легкое удивление.
- Сделала? - медленно повторила она. - Я убрала все, что ее
беспокоило, подняла ее выше печалей. Я дала ей мир, и вам дам, если...
- Ты мне ничего не дашь! - яростно прервал он ее; и тут хладнокровие
оставило его. - Проклятая ведьма, верни мне сестру!
В гневе он заговорил по-английски, она, конечно, не поняла слов, но
гнев и ненависть поняла хорошо. Спокойствие ее дрогнуло, исчезло. В
глубине глаз вспыхнули золотые огоньки, как в тот раз, когда она призывала
Разрушителя. Не обращая на это внимание, Вентнор грубо схватил ее за
обнаженное плечо.
- Верни мне ее, говорю тебе! - крикнул он. - Верни ее!
Глаза женщины стали - ужасны. В расширившихся зрачках сверкнули
звезды; лицо стало лицом разгневанной богини. Я ощутил тень крыльев
смерти.
- Нет! Нет, Норала! Нет, Мартин! - Покров нечеловеческого
спокойствия, окутавший Руфь, разорвался; из-под него проглянула Руфь,
какой мы ее знали. Она, протянув руки, бросилась между ними.
- Вентнор! - Дрейк схватил его за руки, крепко сжал. - Так вы ее не
спасете!
Вентнор дрожал, чуть не всхлипывая. Никогда раньше я не подозревал,
как велика его любовь к Руфи. Женщина тоже поняла это, пусть смутно. Под
влиянием человеческой страсти, казалось, совершенно чуждой ей, ее спящая
душа - я использую это популярное слово, чтобы обозначить все специфически
присущее человечеству, - зашевелилась, просыпаясь.
Гневное выражение покинуло ее лицо; глаза ее, устремленные на
девушку, смягчились. Она задумчиво взглянула на Вентнора, в ее взгляде
явно сквозил интерес, вопрос.
Улыбка появилась на прекрасном лице, очеловечив его, преобразуя,
делая нежным.
И на лице Руфи, как в зеркале, я увидел то же превращение!
- Идемте, - сказала Норала и двинулась к сверкающему занавесу. Она
положила руку на шею Руфи, и у нее на плече я увидел следы пальцев
Вентнора, оскверняющие чистоту ее кожи, пачкающие ее, как святотатство.
На мгновение я задержался, глядя, как их фигуры становятся туманными;
потом торопливо пошел следом. Оказавшись в тумане, я ощутил приятное
покалывание, ускорение пульса, ощущение прекрасного самочувствия.
Пытаясь расклассифицировать, привести в порядок свои ощущения, я
принялся догонять ушедших вперед. Еще десяток шагов, и мы вышли из
занавеса.
11. МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТОР
Мы стояли на краю колодца, стены которого из того же зеленого
туманного свечения, через какое мы пролетели, только здесь оно плотнее;
такое впечатление, будто его частицы прижаты друг к другу. На тысячи футов
над нами поднимался туманный цилиндр, и в маленьком на расстоянии круге,
который был выходом из него, я увидел звезды; и понял, что колодец
находится под открытым небом.
Шахта не менее полумили в диаметре, и по всей ее высоте через равные
промежутки проходят широкие аметистовые полосы - как кольца в пустом
патроне. Они по цвету точно повторяли те, что я видел при спуске в это
удивительное место и на фоне которых вырисовывались очертания
удивительного города. Они все время вращались, и быстро.
Лишь один взгляд бросил я на них, потому что мое внимание приковало к
себе нечто необыкновенное: сооружение, алтарь, машина - я не мог подобрать
слова.
Основание его находилось всего в ста ярдах от нас и было концентрично
по отношению к стенам шахты. Стояло оно на толстом круглом пьедестале как
будто из непрозрачного горного хрусталя; пьедестал опирался на множество
колонн из того же материала.
Над пьедесталом вздымалась некая структура, состоящая из сверкающих
конусов и вращающихся дисков;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66
электричества. - Голос Вентнора звучал спокойно. Теперь, когда мы явно
приближались к сердцу загадки, он овладел собой, снова стал спокойным
хладнокровным наблюдателем-ученым.
Мы продолжали молча смотреть; вообще мы почти не разговаривали с
начала этой странной поездки, которая, по-видимому, подходила к концу.
Перед все новыми и новыми загадками мозг отказывался от речи, он апатично
передоверил зрению и слуху сбор сведений, поиски причин, чего-то такого,
что способствовало бы пониманию.
Теперь мы медленно скользили через лес колонн; полет проходил так
ровно, без всяких усилий, что мы, казалось, стоим неподвижно, а огромные
колонны скользят мимо нас. Голова у меня закружилась от этого призрачного
движения. Я закрыл глаза.
- Смотрите! - Дрейк тряс меня. - Смотрите! Что вы об этом скажете?
В полумиле перед нами столбы заканчивались у обширного дрожащего
зеленоватого сияния - занавеса. Высоко, выше бледно-золотистых солнц,
поднимались его складки.
В его мерцании чувствовались лучи зари, он как будто был сплетен из
этих лучей. А вокруг плясали прозрачные тени, образовавшиеся от смешения
золотого света шаров с зеленоватым сиянием занавеса.
Куб, несущий Руфь и Норалу, подплыл к основанию занавеса и
остановился. Норала спрыгнула с него, помогла спуститься Руфи, потом
повернулась и махнула нам рукой.
Платформа под нами дрогнула. Я почувствовал, как удерживающая меня
магнитная сила слабеет, уходит. Встал с колен и увидел, как спрыгнул
Вентнор и с ружьем в руке подбежал к сестре.
Дрейк наклонился за своим ружьем. Я неуверенно двинулся к краю
слившихся кубов. Меня что-то осторожно подталкивало. Рядом со мной стоял
Дрейк, держа за повод пони.
Куб наклонился, мягко, игриво, и с легким толчком мы все трое
оказались на поверхности; мы с Дрейком в изумлении, а маленькое животное
тут же принялось разминать ноги и облегченно ржать.
И тут неожиданно четыре блока, образовавшие нашу платформу,
разъединились; к ним подплыл куб, на котором ехали женщины.
Четыре пристроились за ним и все вместе исчезли.
- Руфь! - В голосе Вентнора звучал страх. - Руфь! Что с тобой? Что
она с тобой сделала?
Мы подбежали к нему. Он стоял, сжимая ее руки, глядя на сестру. У нее
были широко раскрытые мечтательные невидящие глаза. Лицо спокойное и
неподвижное - зеркальное отражение неземного спокойствия Норалы.
- Брат! - Милый голос казался отдаленным, доносящимся из спокойного
пространства, как отражение золотого голоса Норалы. - Брат, со мной все в
порядке. Правда, брат, все хорошо.
Вентнор опустил вялые безжизненные руки сестры, повернулся к женщине,
тело его напряглось лицо исказилось смесью гнева и боли.
- Что ты с ней сделала? - спросил он у Норалы на ее языке.
Она спокойно смотрела на него, его гнев ее не испугал, вызвал только
легкое удивление.
- Сделала? - медленно повторила она. - Я убрала все, что ее
беспокоило, подняла ее выше печалей. Я дала ей мир, и вам дам, если...
- Ты мне ничего не дашь! - яростно прервал он ее; и тут хладнокровие
оставило его. - Проклятая ведьма, верни мне сестру!
В гневе он заговорил по-английски, она, конечно, не поняла слов, но
гнев и ненависть поняла хорошо. Спокойствие ее дрогнуло, исчезло. В
глубине глаз вспыхнули золотые огоньки, как в тот раз, когда она призывала
Разрушителя. Не обращая на это внимание, Вентнор грубо схватил ее за
обнаженное плечо.
- Верни мне ее, говорю тебе! - крикнул он. - Верни ее!
Глаза женщины стали - ужасны. В расширившихся зрачках сверкнули
звезды; лицо стало лицом разгневанной богини. Я ощутил тень крыльев
смерти.
- Нет! Нет, Норала! Нет, Мартин! - Покров нечеловеческого
спокойствия, окутавший Руфь, разорвался; из-под него проглянула Руфь,
какой мы ее знали. Она, протянув руки, бросилась между ними.
- Вентнор! - Дрейк схватил его за руки, крепко сжал. - Так вы ее не
спасете!
Вентнор дрожал, чуть не всхлипывая. Никогда раньше я не подозревал,
как велика его любовь к Руфи. Женщина тоже поняла это, пусть смутно. Под
влиянием человеческой страсти, казалось, совершенно чуждой ей, ее спящая
душа - я использую это популярное слово, чтобы обозначить все специфически
присущее человечеству, - зашевелилась, просыпаясь.
Гневное выражение покинуло ее лицо; глаза ее, устремленные на
девушку, смягчились. Она задумчиво взглянула на Вентнора, в ее взгляде
явно сквозил интерес, вопрос.
Улыбка появилась на прекрасном лице, очеловечив его, преобразуя,
делая нежным.
И на лице Руфи, как в зеркале, я увидел то же превращение!
- Идемте, - сказала Норала и двинулась к сверкающему занавесу. Она
положила руку на шею Руфи, и у нее на плече я увидел следы пальцев
Вентнора, оскверняющие чистоту ее кожи, пачкающие ее, как святотатство.
На мгновение я задержался, глядя, как их фигуры становятся туманными;
потом торопливо пошел следом. Оказавшись в тумане, я ощутил приятное
покалывание, ускорение пульса, ощущение прекрасного самочувствия.
Пытаясь расклассифицировать, привести в порядок свои ощущения, я
принялся догонять ушедших вперед. Еще десяток шагов, и мы вышли из
занавеса.
11. МЕТАЛЛИЧЕСКИЙ ИМПЕРАТОР
Мы стояли на краю колодца, стены которого из того же зеленого
туманного свечения, через какое мы пролетели, только здесь оно плотнее;
такое впечатление, будто его частицы прижаты друг к другу. На тысячи футов
над нами поднимался туманный цилиндр, и в маленьком на расстоянии круге,
который был выходом из него, я увидел звезды; и понял, что колодец
находится под открытым небом.
Шахта не менее полумили в диаметре, и по всей ее высоте через равные
промежутки проходят широкие аметистовые полосы - как кольца в пустом
патроне. Они по цвету точно повторяли те, что я видел при спуске в это
удивительное место и на фоне которых вырисовывались очертания
удивительного города. Они все время вращались, и быстро.
Лишь один взгляд бросил я на них, потому что мое внимание приковало к
себе нечто необыкновенное: сооружение, алтарь, машина - я не мог подобрать
слова.
Основание его находилось всего в ста ярдах от нас и было концентрично
по отношению к стенам шахты. Стояло оно на толстом круглом пьедестале как
будто из непрозрачного горного хрусталя; пьедестал опирался на множество
колонн из того же материала.
Над пьедесталом вздымалась некая структура, состоящая из сверкающих
конусов и вращающихся дисков;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66