– Похоже, вы их не одобряете.
– Я знаю, чем он занимается. Из первых рук. – Она садится на стул. – Еще вы докучали Джудит Макбрайд.
Откуда она все знает? Неужели за мной следили с того момента, как я вылез из самолета? Мучительно сознавать, что я был настолько сбит с толку этим городом, что и намека на хвост не обнаружил, несмотря на всю мою манию преследования. Привычка озираться всякий раз, когда я иду по городу, въелась мне в плоть и кровь, так же как смотреть то и дело в зеркало заднего обзора в машине. Проклятье, обычно я проверяюсь насчет хвостов даже в душе.
– Я не докучал. Я задал пару вопросов.
Тяжелый взгляд, и она кивает на стул:
– Садитесь, пожалуйста.
Я завязываю с приседаниями и падаю на стул напротив нее. Я обращаю внимание на отсутствие упоминаний о моей схватке с дином-гибридом в переулке за клиникой, но прихожу к выводу, что либо еще черед не настал, либо ее шпионы той ночью работали спустя рукава.
Колео берет меня за руку, и трепет проникает сквозь оболочку, бежит по руке и останавливает сердце. Как ни странно, ему это вполне по душе. Мгновение спустя оно возобновляет работу.
– Пожар в «Эволюция-клубе» – это чудовищно, – говорит она мне, и, судя по блеску в ее глазах и мягким интонациям, будто ватой перекладывающим каждое слово, мне кажется, что говорит она искренне. – Погибли дины, и это плохо. Пострадал Донован, и это ужасно. Ужасно. И я полагаю, что вас не менее беспокоит смерть вашего партнера. Но все это просто несчастные случаи. Способны вы это понять?
– Вы были там той ночью? Когда погиб Эрни? – спрашиваю я.
– Нет.
– А в Лос-Анджелесе – в клубе?
– Нет. – И хотя нос мне в данном случае не помощник, я чувствую, что в обоих случаях она говорит правду. – Но я знаю, что вовсе не предполагалось того, что произошло. Не так, как это случилось.
– Замечательно. Что же предполагалось?
Она качает головой, вскидывает руку:
– В этом все дело, Винсент. Вы должны прекратить задавать вопросы. Вы должны сегодня же покинуть Нью-Йорк и навсегда выбросить все это из головы.
– Я не могу сделать этого.
– Придется.
– Понимаю. Но не буду.
Не могу сказать, смеется она или плачет: голова ее опущена, плечи трясутся, все тело содрогается в конвульсиях: то ли приступ рыданий, то ли припадок хохота, но я прерываю беседу, чтобы вновь потянуться. Меня выматывают такие посиделки, и шкура под облачением покрывается холодной испариной.
Она встает, с глазами, блестящими от слез, – так и неясно, смеялась она или плакала, – и качает головой, словно отказываясь продолжать разговор. Здесь был бы к месту тяжкий вздох.
– Я сделала все, что могла, – вздыхает она. – Я больше не могу защищать вас.
– Понятно, – киваю я, в то время как часть моего сознания недоумевает, почему я не соглашаюсь и не отправляюсь восвояси, спасая свою нежную шкуру. Защита обычно дело хорошее, и я не выхожу из игры лишь потому, что чувствую, как близок к чему-то грандиозному.
– Неужели эта работа для вас важнее жизни? – спрашивает Колео.
Я медлю, и она дает мне время подумать. Мой затянувшийся ответ срывается с губ еще прежде, чем я осознаю, насколько он верен:
– В данный момент эта работа и есть моя жизнь.
Она понимает и более не настаивает. Меня это радует. Я смотрю на часы – уже поздно, и теперь, когда я вполне уверен, что не буду изувечен посреди штата Нью-Джерси, усталость начинает брать свое. Мышцы жаждут освободиться от оков, уже предвкушая восхитительную негу в горячей ванне отеля.
– Мы ведь почти закончили? – показываю я на часы. – Не хочу показаться невежливым, но…
– Еще один вопрос. А потом я велю Гарри и Энглберту доставить вас в отель.
– Валяйте.
– Это личный вопрос.
– Только без поцелуев при первом же похищении.
– Я знаю, что вы навещали Донована в больнице, – говорит она, и манера, с которой она произносит имя обгоревшего Раптора – приливная волна на первом слоге, подчеркнутый ритм двух других, – дает мне понять, что когда-то она хорошо знала его.
– Верно.
– Скажите мне… – И тут голос ее срывается. Она не хочет задавать этот вопрос, видимо, потому, что не желает слышать ответ. – Скажите мне, как он себя чувствует?
Мольба в ее глазах, немой их крик: скажи мне, что все в порядке, скажи, что он не мучается, – приводят в действие цепочку мыслей, которая до того и в голову мне не приходила: она Колеофизис – она разглядывает меня, оставаясь в тени, – ей приходилось общаться с доктором Валлардо – она велела своим головорезам зажать мне нос, чтобы я не запомнил ее запах и не смог отыскать ее, – она скрывалась и намеревается так же поступать впредь, – но прежде всего, и это самое главное: она по-прежнему очень любит Донована Берка.
Даже все эти годы спустя.
– Он выглядит прекрасно, – отвечаю я, и неуловимая Джейси Холден расцветает улыбкой. – И чувствует себя просто замечательно.
Мешок снова у меня на голове, хотя последние десять минут я бурно протестую против этого решения, взывая к тому, что поскольку я уже знаю, где мы находимся, нет никакой необходимости ослеплять меня подобным манером.
– Порядок есть порядок, – ворчит Гарри.
– Хозяйка распорядилась отвезти меня в гостиницу. Я там был, я все слышал, насчет мешка она ничего не говорила. – И в самом деле, Джейси велела двум динам вернуть меня в «Плазу» целым и невредимым, причем как можно быстрее. Последнее она выделила особо, как будто имела некие основания считать, что дины способны поступить иначе, и те нехотя согласились.
Шофер, которого я так и не видел, что-то бормочет, Гарри наклоняется к переднему сиденью и шепчет неразборчиво. Энглберт все это время не разжимает губ, и прежняя его готовность позабавиться со мной улетучивается начисто. Я обдумываю, не подать ли снова голос, попросить, допустим, включить посильнее кондиционер, но в конце концов решаю откинуться на сиденье и, не суетясь, использовать время, чтобы разложить все в голове по полочкам.
Мысленно я перебираю связи, одну за другой: Валлардо знал Макбрайда, Наделя, Донована, Джейси; Джудит Макбрайд знала их всех плюс Сару; Сара спала с Макбрайдом и коротко беседовала с Эрни; Надель вскрывал и Макбрайда, и Эрни; Наделя убили дины, сидящие рядом со мной…
Тут я отмечаю, как изменилась дорога. Мы съехали с шоссе или вообще какой-либо мощеной поверхности на рыхлую обочину. Слышно, как летит за колесами земля, машина замедляет ход, словно буксуя.
Я хватаюсь за мешок:
– Где мы?
Тут же мою руку отбивают прочь:
– Не твое собачье дело.
Ветви скребут по бокам лимузина, и несмотря на мои слабые познания относительно здешних границ трех штатов, я совершенно уверен, что это не дорога к Манхэттену.
– Вы, парни, не туда повернули.
– Нет, все верно, правда, Гарри?
– А то.
– А я уверен, что не туда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83