Знаменательное историческое событие, превратившее Российскую Империю в своеобразное автаркическое акционерное общество, надолго отодвинуло осуществление возможности глобального революционного изменения буржуазной контрольно-регулятивной системы. Иными словами, мировую революцию остановила большевистская контрреволюция, воплощённая в деспотическом режиме, описываемом одним из главных героев «Великого Октября» понятием «бюрократического абсолютизма» и установившемся с конца 20-х годов на огромной территории под названием «Союз Советских Социалистических Республик».
Набрав силу и жестоко искореняя «буржуазные пережитки» в границах отдельно взятой страны этот контрреволюционный псевдосоциалистический режим стал преподносить себя как самую прогрессивную в мире модель общественного развития. Прогрессивность государственно-социалистического режима усматривалась его апологетами в том, что источаемая режимом идеология консолидировала мировое рабочее движение, придавая максимальную эффективность парламентским формам классовой борьбы - борьбы против эксплуатации труда капиталом. Действительно, следует признать, что в условиях блокового противостояния капитализма и псевдосоциализма «капиталу, страдавшему от злоупотреблений свободой, которая сделала возможным его появление, пришлось заняться своей дисциплиной. Создавались картели, трасты, синдикаты производителей, а государства, сознавая, что нельзя оставлять работодателей и работников наедине с анархией, разработали социальное законодательство». Идеологическая мобилизация капитализма, провоцируемая руководителями «социалистических» государств, удерживала эффективность буржуазных «общественных установлений» на предельно высоком для них уровне. В условиях частной собственности, политического плюрализма, свободы слова, буржуазия не могла полностью закрыться от общественной критики, инициируемой большевистскими пропагандистами, и должна была, страшась передачи всего капитала нации в распоряжение государственных чиновников, постоянно совершенствовать свои навыки в деле регулирования хозяйственной жизни.
По сути, «советские» управляющие общественным (народным) капиталом отличались от своих буржуазных коллег, управляющих общественным (акционерным) капиталом, только тем, что в условиях запрета частной собственности выполняли свою работу на правах лиц, имеющих возможность легально применять насилие. Буржуазные распорядители акционерного капитала не имели такой соблазнительной, и одновременно такой развращающей, возможности. Они не могли безнаказанно терроризировать своих акционеров так, как это делалось в отношении «советских» граждан, а потому вынуждены были совершенствовать свои управленческие навыки интенсивнее, чем это делали их «советские» коллеги.
1.4 Институциональное удушение революционной энергии рабочего класса
Рабочему движению «социалистических» стран, вооружённому государствоцентристскими идеями, не удалось ни на шаг приблизиться к разрешению главного противоречия капитализма. Более того, ложная, основанная на концепции национализации капитала, перспектива коммунистических преобразований, намеченная «советскими» идеологами, до конца 80-х годов 20 века сдерживала «интернациональный характер капиталистического режима». Всё это время контрреволюционный псевдосоциалистический режим был не только инструментом укрепления капиталистического строя, но и главным инструментом удушения революционной энергии рабочих всего мира. «Ленинизм сковал разум многих более или менее честных революционеров, которые с его помощью надеялись добиться успеха. Считая себя «авангардом» и обладателями «сознания» (в то время как они владели всего лишь ложными теориями), они судорожно боролись за слияние двух метафизических монстров - «лишённого теории» «стихийного рабочего движения» и нематериального «социалистического сознания»».
Контрреволюционное удушение революционной энергии рабочего класса было начато почти сразу же после прихода к власти большевиков, которые надругавшись над общиной как полноправным субъектом управления, цинично назвали свою власть «советской».
Справедливости ради следует отметить, что на заре своего полновластия большевики демонстрировали свою исключительную лояльность идее о том, что именно община должна стать «краеугольным камнем» социалистических преобразований. Учитывая специфику крестьянской России, они формировали своё политическое кредо с опорой на хозяйственную общину как на основную социальную ячейку, способную к устойчиво-прогрессивному саморазвитию. Этому способствовали и некоторые идеи марксизма, выбранного большевиками в качестве теоретического инструментария, указывавшие на то, что община при определённых обстоятельствах может стать главным элементом возрождения русского общества и «элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя». К. Маркс в своих письмах революционно настроенным русским социалистам делал упор на том, что революция в России нужна только для того, чтобы русская община смогла обеспечить своё естественное развитие, освободившись от чуждого ей бюрократического начала.
Вот как, на взгляд Маркса, в середине XIX века выглядели требующие революционных преобразований условия, созданные русской общине царским государственно-бюрократическим аппаратом: «С самого, так называемого, освобождения крестьян русская община поставлена была государством в ненормальные экономические условия, и с тех пор оно не переставало угнетать её с помощью сосредоточенных в его руках общественных сил. Обессиленная его фискальными вымогательствами, оказавшаяся беспомощной, она стала объектом эксплуатации со стороны торговца, помещика, ростовщика. Это угнетение извне обострило уже происходившую внутри общины борьбу интересов и ускорило развитие в ней элементов разложения. Но и это ещё не всё. За счёт крестьянских общин государство выпестовало те наросты западной капиталистической системы, которые, нисколько не развивая производственных возможностей общинного хозяйства, особенно способствуют более лёгкому и быстрому расхищению его плодов непроизводительными посредниками…И в то время как обескровливают и терзают общину, … литературные лакеи «новых столпов общества» иронически указывают на нанесённые ей раны, как на симптомы её естественной и неоспоримой дряхлости, и уверяют, что она умирает естественной смертью, и что сократить её агонию было бы добрым делом».
Политическое кредо большевиков позволило им легитимировать свои притязания на государственную власть в стране, где «после революции 1917г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Набрав силу и жестоко искореняя «буржуазные пережитки» в границах отдельно взятой страны этот контрреволюционный псевдосоциалистический режим стал преподносить себя как самую прогрессивную в мире модель общественного развития. Прогрессивность государственно-социалистического режима усматривалась его апологетами в том, что источаемая режимом идеология консолидировала мировое рабочее движение, придавая максимальную эффективность парламентским формам классовой борьбы - борьбы против эксплуатации труда капиталом. Действительно, следует признать, что в условиях блокового противостояния капитализма и псевдосоциализма «капиталу, страдавшему от злоупотреблений свободой, которая сделала возможным его появление, пришлось заняться своей дисциплиной. Создавались картели, трасты, синдикаты производителей, а государства, сознавая, что нельзя оставлять работодателей и работников наедине с анархией, разработали социальное законодательство». Идеологическая мобилизация капитализма, провоцируемая руководителями «социалистических» государств, удерживала эффективность буржуазных «общественных установлений» на предельно высоком для них уровне. В условиях частной собственности, политического плюрализма, свободы слова, буржуазия не могла полностью закрыться от общественной критики, инициируемой большевистскими пропагандистами, и должна была, страшась передачи всего капитала нации в распоряжение государственных чиновников, постоянно совершенствовать свои навыки в деле регулирования хозяйственной жизни.
По сути, «советские» управляющие общественным (народным) капиталом отличались от своих буржуазных коллег, управляющих общественным (акционерным) капиталом, только тем, что в условиях запрета частной собственности выполняли свою работу на правах лиц, имеющих возможность легально применять насилие. Буржуазные распорядители акционерного капитала не имели такой соблазнительной, и одновременно такой развращающей, возможности. Они не могли безнаказанно терроризировать своих акционеров так, как это делалось в отношении «советских» граждан, а потому вынуждены были совершенствовать свои управленческие навыки интенсивнее, чем это делали их «советские» коллеги.
1.4 Институциональное удушение революционной энергии рабочего класса
Рабочему движению «социалистических» стран, вооружённому государствоцентристскими идеями, не удалось ни на шаг приблизиться к разрешению главного противоречия капитализма. Более того, ложная, основанная на концепции национализации капитала, перспектива коммунистических преобразований, намеченная «советскими» идеологами, до конца 80-х годов 20 века сдерживала «интернациональный характер капиталистического режима». Всё это время контрреволюционный псевдосоциалистический режим был не только инструментом укрепления капиталистического строя, но и главным инструментом удушения революционной энергии рабочих всего мира. «Ленинизм сковал разум многих более или менее честных революционеров, которые с его помощью надеялись добиться успеха. Считая себя «авангардом» и обладателями «сознания» (в то время как они владели всего лишь ложными теориями), они судорожно боролись за слияние двух метафизических монстров - «лишённого теории» «стихийного рабочего движения» и нематериального «социалистического сознания»».
Контрреволюционное удушение революционной энергии рабочего класса было начато почти сразу же после прихода к власти большевиков, которые надругавшись над общиной как полноправным субъектом управления, цинично назвали свою власть «советской».
Справедливости ради следует отметить, что на заре своего полновластия большевики демонстрировали свою исключительную лояльность идее о том, что именно община должна стать «краеугольным камнем» социалистических преобразований. Учитывая специфику крестьянской России, они формировали своё политическое кредо с опорой на хозяйственную общину как на основную социальную ячейку, способную к устойчиво-прогрессивному саморазвитию. Этому способствовали и некоторые идеи марксизма, выбранного большевиками в качестве теоретического инструментария, указывавшие на то, что община при определённых обстоятельствах может стать главным элементом возрождения русского общества и «элементом превосходства над странами, которые находятся под ярмом капиталистического строя». К. Маркс в своих письмах революционно настроенным русским социалистам делал упор на том, что революция в России нужна только для того, чтобы русская община смогла обеспечить своё естественное развитие, освободившись от чуждого ей бюрократического начала.
Вот как, на взгляд Маркса, в середине XIX века выглядели требующие революционных преобразований условия, созданные русской общине царским государственно-бюрократическим аппаратом: «С самого, так называемого, освобождения крестьян русская община поставлена была государством в ненормальные экономические условия, и с тех пор оно не переставало угнетать её с помощью сосредоточенных в его руках общественных сил. Обессиленная его фискальными вымогательствами, оказавшаяся беспомощной, она стала объектом эксплуатации со стороны торговца, помещика, ростовщика. Это угнетение извне обострило уже происходившую внутри общины борьбу интересов и ускорило развитие в ней элементов разложения. Но и это ещё не всё. За счёт крестьянских общин государство выпестовало те наросты западной капиталистической системы, которые, нисколько не развивая производственных возможностей общинного хозяйства, особенно способствуют более лёгкому и быстрому расхищению его плодов непроизводительными посредниками…И в то время как обескровливают и терзают общину, … литературные лакеи «новых столпов общества» иронически указывают на нанесённые ей раны, как на симптомы её естественной и неоспоримой дряхлости, и уверяют, что она умирает естественной смертью, и что сократить её агонию было бы добрым делом».
Политическое кредо большевиков позволило им легитимировать свои притязания на государственную власть в стране, где «после революции 1917г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77