Ограничения помогают правильно расставить желаемые акценты, найти доминанты, группы направлений во взаимоотношениях личности и среды. Ограничение - своего рода сосуд, берег, точка опоры».
Философское осмысление пользы бюрократического механизма ярко представлено в трудах С.Н. Булгакова. «Механизм, - пишет С.Н. Булгаков, - есть граница для субъекта, отсутствие организма, но ограничиваемое первее ограничивающего, и жизнь не полагается, а только ограничивается механизмом. Жизнь (субъект) в механизме ощущает свою границу, но не для того, чтобы её опознав, перед ней остановиться, но чтобы её перейти. Щупальца жизни, простираясь вперёд и встречая перед собой мёртвые грани, ищут выхода или обхода». «Если механизм, как граница жизни и организма, испытывается как давящая, кошмарная сила мёртвой необходимости, то, с другой стороны, он деятельно опознаётся как возможность организма, завоевания жизни, победы сознательного над бессознательным в природе. Ибо человек не творит из ничего, а лишь воссозидает и преобразует, человек должен иметь перед собой механизм как материал для своего действия, как точку опоры для своей активности».
Если роль «идеального» бюрократа-исполнителя имеет не только философский, но и вполне определённый практический смысл, то роли двух других фигурантов, - политического вождя и бюрократа-администратора (в чьих действиях как раз и сосредоточивается общественное влияние на бюрократию), - прописаны М. Вебером нечётко, характер их взаимодействия в «идеальном типе» представлен противоречиво. Так, администратор, по Веберу, может иногда проявлять и политическую волю, занимая, таким образом, место политического вождя и оттесняя его в сторону от управления. Происходить это может тогда, когда, как следует из приведённого выше описания идеального типа бюрократии, «под вопрос поставлены жизненные интересы господствующего порядка». Веберовский «идеальный тип» бюрократии не содержит в себе описания оптимальных условий, при которых проявление самопроизвольной административной воли можно было бы считать правомерным.
Более ясное представление об условиях правомерной деятельности бюрократа-администратора и условиях оптимального взаимодействия между администратором и политическим вождём, может быть составлено по аналогии социального тела с телом индивидуальным, проведённой английским философом-эволюционистом Г. Спенсером.
«В индивидуальном существе, - пишет Г. Спенсер, - случается, что при внезапном испуге, например от громкого звука, от неожиданного появления какого-нибудь предмета или от толчка вследствие неверной походки, оно обороняется от опасности быстрым невольным скачком или приведением членов в известное положение прежде, нежели успеет осмыслить грозящую беду и принять разумные меры к предотвращению её. …Таким же образом в народных кризисах, требующих быстроты действий, государь и министерство (применительно к корпорации - единоличный и коллегиальный исполнительные органы - А. Л.), не имея времени передать дело на обсуждение совещательных собраний, сами распоряжаются исполнением известных движений или принятием известных предосторожностей: первичные, теперь почти уже автоматичные, власти возвращаются на мгновение к прежней своей неограниченности. И всего страннее, что в обоих случаях одинаково следует дополнительный процесс одобрения или неодобрения. Индивид, опомнясь от своего автоматического сотрясения, тотчас же разбирает причину своего испуга и приходит к заключению о том, уместно ли, или неуместно было его движение. Таким же точно образом совещательные власти государства при первой же возможности обсуждают самопроизвольные действия исполнительных властей и затем, смотря по уважительности причин, пропускают или не пропускают билль of indemniti (освобождение от ответственности - А. Л.)».
Достоинством предложенной Г. Спенсером аналогии является то, что она наглядно отображает схему оптимального, «идеального» взаимодействия «администратора» и «политического вождя». Кроме того, данная аналогия представляет чёткое обоснование необходимости соблюдения принципов «единства распорядительности ресурсов» и «нераздельной ответственности за достижение целей», являющихся основой мобилизационно-координационной составляющей управления сколь угодно крупным человеческим сообществом. Согласно этим принципам, для сохранения легитимности наличного порядка в «кризисах, требующих быстроты действий», любая организация должна иметь формального лидера, способного интегрировать все абстрактные бюрократические формы на основе целостного представления о них, наделяя эту целостность своей сознательной волей. Персона лидера-администратора должна задавать всей бюрократической пирамиде разумное, сознательно-волевое представление о том, как именно необходимо реагировать на то или иное изменение, произошедшее в спонтанно развивающемся общественном организме и нарушающее сложившийся уклад бюрократического делопроизводства. В исключительных же случаях, когда, выражаясь словами М. Вебера, «под вопрос поставлены жизненные интересы господствующего порядка», такому администратору выпадает особенная роль и особая персональная ответственность за её исполнение.
Перед кем должен быть ответственен руководитель бюрократического аппарата за своевременное (несвоевременное) соблюдение (несоблюдение) вышеупомянутых принципов «единства распорядительности ресурсов» и «нераздельной ответственности за достижение целей»? В ответе на данный вопрос предпочтительнее вновь последовать за Г. Спенсером, оставляющим обществу, в лице совещательных органов, право выносить окончательную оценку действиям (бездействию) «государя и министерства». Обозначая проблему ответственности за каждое необходимо-своевольное действие (бездействие) администратора, Г. Спенсер, в отличие от М. Вебера, отнюдь не сводит общество, как некую безликую толпу, к единоличной воле политического вождя, харизматического героя, ответственного, очевидно, лишь перед «избравшим» его богом.
Продолжая размышления об «идеальном типе» бюрократии, следует предположить, что персонифицированная бюрократическая пирамида, так или иначе получая в кризисных ситуациях от общества неограниченное по времени право на своевольную мобилизацию всех общественных ресурсов, будет стремиться к максимально продолжительному сохранению этого права вне какой-либо зависимости от дальнейших обстоятельств.
Время от времени общество будет неизбежно сталкиваться с ситуациями, в которых административно-бюрократический аппарат посягает на общественные полномочия, стараясь узурпировать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Философское осмысление пользы бюрократического механизма ярко представлено в трудах С.Н. Булгакова. «Механизм, - пишет С.Н. Булгаков, - есть граница для субъекта, отсутствие организма, но ограничиваемое первее ограничивающего, и жизнь не полагается, а только ограничивается механизмом. Жизнь (субъект) в механизме ощущает свою границу, но не для того, чтобы её опознав, перед ней остановиться, но чтобы её перейти. Щупальца жизни, простираясь вперёд и встречая перед собой мёртвые грани, ищут выхода или обхода». «Если механизм, как граница жизни и организма, испытывается как давящая, кошмарная сила мёртвой необходимости, то, с другой стороны, он деятельно опознаётся как возможность организма, завоевания жизни, победы сознательного над бессознательным в природе. Ибо человек не творит из ничего, а лишь воссозидает и преобразует, человек должен иметь перед собой механизм как материал для своего действия, как точку опоры для своей активности».
Если роль «идеального» бюрократа-исполнителя имеет не только философский, но и вполне определённый практический смысл, то роли двух других фигурантов, - политического вождя и бюрократа-администратора (в чьих действиях как раз и сосредоточивается общественное влияние на бюрократию), - прописаны М. Вебером нечётко, характер их взаимодействия в «идеальном типе» представлен противоречиво. Так, администратор, по Веберу, может иногда проявлять и политическую волю, занимая, таким образом, место политического вождя и оттесняя его в сторону от управления. Происходить это может тогда, когда, как следует из приведённого выше описания идеального типа бюрократии, «под вопрос поставлены жизненные интересы господствующего порядка». Веберовский «идеальный тип» бюрократии не содержит в себе описания оптимальных условий, при которых проявление самопроизвольной административной воли можно было бы считать правомерным.
Более ясное представление об условиях правомерной деятельности бюрократа-администратора и условиях оптимального взаимодействия между администратором и политическим вождём, может быть составлено по аналогии социального тела с телом индивидуальным, проведённой английским философом-эволюционистом Г. Спенсером.
«В индивидуальном существе, - пишет Г. Спенсер, - случается, что при внезапном испуге, например от громкого звука, от неожиданного появления какого-нибудь предмета или от толчка вследствие неверной походки, оно обороняется от опасности быстрым невольным скачком или приведением членов в известное положение прежде, нежели успеет осмыслить грозящую беду и принять разумные меры к предотвращению её. …Таким же образом в народных кризисах, требующих быстроты действий, государь и министерство (применительно к корпорации - единоличный и коллегиальный исполнительные органы - А. Л.), не имея времени передать дело на обсуждение совещательных собраний, сами распоряжаются исполнением известных движений или принятием известных предосторожностей: первичные, теперь почти уже автоматичные, власти возвращаются на мгновение к прежней своей неограниченности. И всего страннее, что в обоих случаях одинаково следует дополнительный процесс одобрения или неодобрения. Индивид, опомнясь от своего автоматического сотрясения, тотчас же разбирает причину своего испуга и приходит к заключению о том, уместно ли, или неуместно было его движение. Таким же точно образом совещательные власти государства при первой же возможности обсуждают самопроизвольные действия исполнительных властей и затем, смотря по уважительности причин, пропускают или не пропускают билль of indemniti (освобождение от ответственности - А. Л.)».
Достоинством предложенной Г. Спенсером аналогии является то, что она наглядно отображает схему оптимального, «идеального» взаимодействия «администратора» и «политического вождя». Кроме того, данная аналогия представляет чёткое обоснование необходимости соблюдения принципов «единства распорядительности ресурсов» и «нераздельной ответственности за достижение целей», являющихся основой мобилизационно-координационной составляющей управления сколь угодно крупным человеческим сообществом. Согласно этим принципам, для сохранения легитимности наличного порядка в «кризисах, требующих быстроты действий», любая организация должна иметь формального лидера, способного интегрировать все абстрактные бюрократические формы на основе целостного представления о них, наделяя эту целостность своей сознательной волей. Персона лидера-администратора должна задавать всей бюрократической пирамиде разумное, сознательно-волевое представление о том, как именно необходимо реагировать на то или иное изменение, произошедшее в спонтанно развивающемся общественном организме и нарушающее сложившийся уклад бюрократического делопроизводства. В исключительных же случаях, когда, выражаясь словами М. Вебера, «под вопрос поставлены жизненные интересы господствующего порядка», такому администратору выпадает особенная роль и особая персональная ответственность за её исполнение.
Перед кем должен быть ответственен руководитель бюрократического аппарата за своевременное (несвоевременное) соблюдение (несоблюдение) вышеупомянутых принципов «единства распорядительности ресурсов» и «нераздельной ответственности за достижение целей»? В ответе на данный вопрос предпочтительнее вновь последовать за Г. Спенсером, оставляющим обществу, в лице совещательных органов, право выносить окончательную оценку действиям (бездействию) «государя и министерства». Обозначая проблему ответственности за каждое необходимо-своевольное действие (бездействие) администратора, Г. Спенсер, в отличие от М. Вебера, отнюдь не сводит общество, как некую безликую толпу, к единоличной воле политического вождя, харизматического героя, ответственного, очевидно, лишь перед «избравшим» его богом.
Продолжая размышления об «идеальном типе» бюрократии, следует предположить, что персонифицированная бюрократическая пирамида, так или иначе получая в кризисных ситуациях от общества неограниченное по времени право на своевольную мобилизацию всех общественных ресурсов, будет стремиться к максимально продолжительному сохранению этого права вне какой-либо зависимости от дальнейших обстоятельств.
Время от времени общество будет неизбежно сталкиваться с ситуациями, в которых административно-бюрократический аппарат посягает на общественные полномочия, стараясь узурпировать их.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77