— За мое здоровье поднято столько тостов, что я, наверное, скоро лишусь его. С вашего позволения я предложу тост за одного парня из восточной Карелии,— Кархунен употребил не финское «пойка» (парень), а карельское «бри- ха».— Вы не знали этого «бриха», а за него стоит выпить. По-карельски его звали Хотаттов Мийккула из Хаукилахти. Итак, выпьем за Хотаттова Мийккулу из Хаукилахти.
Тост вызвал веселое оживление. Господин коммерции советник иногда любил оригинальничать. Никто из присутствующих не знал, кто такой этот «бриха» Хотаттов Мийккула из Хаукилахти. Но поскольку коммерции советник предложил за него тост, все выпили.
Какой-то молодой человек с блокнотом подошел к Кархунену и, наклонившись через его плечо, попросил повторить имя «бриха». Это будет очень интересным материалом для «Коммерческой газеты».
— Можете печатать,— улыбнулся коммерции советник.— Это был Хотаттов Мийккула из Хаукилахти.
В отделе хроники «Коммерческой газеты» появилась небольшая заметка, и Хотаттов Мийккула стал лицом более или менее известным.
Коммерции советнику Микаэлу Кархунену доложили, что какой-то человек просит принять его. Говорит, что по личному делу.
Незнакомец остановился у дверей, щурясь и хлопая глазами. Потом по-стариковски, короткими, спотыкающимися шагами, направился к столу. Подошел вплотную к столу, пристально посмотрел на Кархунена и спросил, словцо желая окончательно удостовериться, с кем он имеет дело:
— Я имею честь говорить с господином коммерции советником Микаэлом Кархуненом?
«Интересно, по какому делу он пожаловал, этот подслеповатый старик?» — подумал Кархунен, разглядывая гостя, его шершавые, с вздувшимися синими жилами руки, его костюм, новый, но очень дешевый. Коммерции советник предложил гостю сесть и спросил:
— Вы уверены, что вам нужен именно я?
— Не совсем,— признался незнакомец.— Позвольте задать вам один вопрос?
Он опять уставился маленькими водянистыми глазами в коммерции советника. Что-то в морщинистом лице старика показалось Кархунену знакомым. Когда и где он видел этого человека?
— Пожалуйста.
— Откуда вы родом?
— Гм... Цель вашего визита и заключалась в этом вопросе?
— Может быть, вы родом из восточной Карелии, из деревни Хаукилахти, что находится на Сийкаярви?
— М-да. Мои клиенты подобных вопросов обычно не задают... Ну и что же?
— Вы Мийккула Кауронен, сын Хотатты?
— Ага, значит, вы знаете меня. Да и я где-то вас встречал.
— Я Карьялайнен, Тимо Карьялайнен, бывший Карельский. Вспомнили? — гость протянул, руку и заулыбался.
— Вот как, значит, это вы. У вас, помнится, тогда была вот такая борода. И револьвер.
— Да, были... И борода была, и револьвер. Теперь нет ни того, ни другого. Нет ничего. А я-то в газете вычитал, что коммерции советник Кархунен поднял тост за Мийккулу, сына Хотатты. И думаю, пойду посмотрю, что за Кархунен.
— Хорошо, что зашли.— Коммерции советник высвободил руку из цепкой руки гостя.— Вот, пожалуйста, курите?
Карьялайнен толстыми, короткими пальцами неуклюже взял сигару, покрутил ее между большим и указательным пальцами и встрепенулся, заметив вдруг, что коммерции советник держит перед ним зажигалку.
— Да, вы тогда как в воду канули,— усмехнулся Тимо после долгой затяжки.— Мы ведь вас искали по всей Финляндии, расспрашивали...
— Зачем меня искали?
— Просто так. Боялись за вас, думали—куда парень мог запропасть в чужой стране? Все могло случиться. Ведь вы к тому же и большевистские курсы прошли. Никому не пришло в голову искать Микаэла Кархунена. Мийккула оказался хитрым парнем, хи-хи. Он был тише воды, ниже травы.
— Ну и что? — Тон гостя начал выводить хозяина из себя.
— Ничего. До сих пор, наверное, никто не знает, кто вы?
— Послушайте, Тимо, вы что, пришли вымогать? Хотите немного разжиться, да? Но зря вы стараетесь. Не выйдет. Ступайте и докладывайте. Для нашей фирмы это будет отличной рекламой.
— Что вы, господин коммерции советник,— стал заверять Тимо,— помните, мы же договорились, что все это будет замято. Если карел дает слово, он не нарушает его.
— Мне нечего бояться.
— Теперь, конечно, нечего... Времена не те. А вот тогда вам бы туго пришлось, если бы узнали... Но мы никому ничего не сказали. Я всех ребят предупредил, чтоб ни...
— И все-таки искали меня,— усмехнулся Кархунен.
— Да не потому же искали. Помочь хотели.
— Скажите, Тимо, вы по какому делу пришли ко мне?
— Не гоните меня. Хоть вы и богатый человек, а я бедный, все-таки мы земляки. Два карельских мужика, так у нас раньше говорили.
— Я не знаю, Тимо, кто мы,— сказал коммерции советник уже мягче.— Что было, то сплыло. А как ты жил это время?
— Не жил — горе мыкал,— озлобленно заговорил Тимо.— Уж кто-кто, а я верой-правдой служил делу Карелии. И что же? Остался гол как сокол. О, когда воевать надо было, мы были нужны. И после меня по городам возили, показывали — герой, дескать. Публика в ладошки хлопала. А потом выбросили, как изношенный башмак. Живи, как знаешь. Кем я только не был — сплавщиком, батраком, плотником. А чаще — безработным. Только когда забастовка, вспоминали обо мне: давай, Тимо, работай. Довелось мне еще раз побывать и в родных местах. Тоже подрядился за государственные харчи. В батальоне соплеменников служил. Вам-то, господин коммерции советник, наверное, больше не пришлось бродить по этим болотам? Потом война кончилась,— слава богу, хоть жив остался.
— Семья у тебя есть?
— Жена была. Тоже из наших. Жила, как цыганка,— ни кола ни двора. Померла жена. Сын где-то теперь болтается. Даже не знаю где. Вот такова судьба героев Карелии. Когда мы нужны были, как с нами только не носились! Ты еще умеешь говорить на нашем языке? — спросил Тимо по-карельски.
— Не знаю,— усмехнулся Кархунен.— Все забылось. И язык, и Карелия.
— А я не забуду. Я был карелом и буду карелом. Финны нас забыли. Тоже братья-соплеменники. Им один черт — хоть с голодухи подыхай. Ты спрашиваешь, зачем я пришел. Скажу тебе прямо, как карелу и человеку богатому, не грех было бы поддержать своего бедного земляка, уж коли соплеменники нас забыли...
Коммерции советник грустно усмехнулся, стряхнул пепел с сигары и протянул, цедя сквозь зубы:
— Финны... карелы... народы-братья... Все это чепуха!
— Как чепуха! Разве мы не воевали?
— Ты, Тимо, слушай, что я говорю... Что такое братство финнов и карел? Один дает деньги на это дело, а другой наживается на чужих деньгах. А третий, который не дает денег и не получает их с этого братства, отдает свою голову или становится калекой. Я тоже давал в свое время деньги на это дело всяким обществам, а они деньги взяли, красивых слов наговорили — и всё. Вот тебе и братство.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93