Ведь не отдадут же ее под суд, если деньги окажутся в кассе. Конечно, ее могут освободить от работы. Пусть освобождают, она давно просится.
Через неделю Ярослав Иванович получил нужные деньги. А потом получилось так, как получилось. Ревизия пришла неожиданно. Наверное, кто-то обратил внимание, что Изольда сдает инкассатору суммы намного меньше, чем обычно. Изольда сразу призналась, что она взяла из кассы столовой некоторую сумму денег на свои нужды и собиралась вернуть их в ближайшее время. Она все еще надеялась, что Ярослав Иванович вернет деньги и спасет ее. Но его арестовали. Наверное, случилось какое-то недоразумение или его кто-то оклеветал. В наше время невинных людей не судят,— Изольда была спокойна. Скоро отчима Нины освободят, он вернется, и тогда все это дело будет выяснено.
— Вот и вся история. Больше ничего не было. Смотри, уже начинает рассветать. Только пообещай мне еще раз, что никому не скажешь ни слова — ни отцу, ни Нине. Игорь, почему ты молчишь, ты спишь?
— Нет, Изольда, я не сплю.
— Дай слово, что никому не скажешь.
Игорь молчал.
— Что с тобой?
Игорь сказал с той же нежностью, только голос его был решительный:
— Изольда, все, что ты рассказала, я понимаю. Я бы так не поступил, но я тебе обещаю, что никому не скажу: ни твоему отцу, ни Нине, никому в поселке. Но вот властям, следствию...
— Игорь, но ты же дал слово,— испугалась Изольда.
— Но я ничего и не говорю. Я никуда не пойду. В понедельник ты сама сядешь в автобус и поедешь к прокурору-
— Но ведь Ярослав Иванович просил...
— Вот именно — поэтому ты и поедешь, Изольда. Постарайся понять,— Игорь говорил настойчиво.— Этот человек взял у тебя деньги, взял тайком. Потом его арестовали. Разве тебе не кажется, что между этими обстоятельствами может быть какая-то связь?
— Ты научился думать о людях плохо, раньше ты был не такой.
Это был первый упрек, услышанный Игорем от жены. Он замолчал, потом сказал:
— Вера ^в людей, доверие — это хорошо. Только верить нужно открыто, чтобы все видели. От органов правосудия не надо ничего скрывать. От государства, от общества. Они нас защищают.
На улице было уже совсем светло. В соседней комнате проснулись. Там ходили, потом из кухни послышался звон посуды.
В воскресенье целый день приходили гости. Одни приходили справляться, как себя чувствуют молодожены; другие помогали хозяевам расставлять мебель по своим местам,— вечером, когда праздновали свадьбу, половина мебели была вытащена в переднюю. Относили посуду и стулья, взятые на вечер у соседей.
Молодой паре повезло — на следующий день им удалось получить комнату.
Дорожный инженер Валерия Владимировна переехала в дом дорожников, ее комната в общежитии освободилась. Комната, правда, холодная, маленькая, добрую часть в ней занимала грубо сложенная печь. Но Игорь и Изольда были рады и этому. Не они первыми начинали совместную жизнь в такой каморке. Когда люди счастливы, они не обращают внимания на жизненные неудобства. Наоборот, в первое время неудобства придают жизни романтическую окраску, а потом, когда их начинают замечать, многое уже налаживается, устраивается. Комната была удобна и тем, что в том же коридоре, чуть ли не напротив, находилась прежняя каморка Изольды, в которой остался отец. Так что они могли теперь жить одной семьей и вместе питаться.
Мебели у них пока не было, но обставить комнату удалось просто. Пришел кто-то, сказал, что есть у него стол и он ему не нужен, выбрасывать жалко, так что берите. Таким же образом появились буфет и несколько стульев. Кровать Игорь притащил из своего прежнего общежития.
Целый день они приводили в порядок комнату. О поездке Изольды в прокуратуру они избегали говорить. Не хотелось портить настроение. Да и что говорить — и так все ясно: в понедельник она должна ехать. Изольде больно было думать о предстоящей поездке. Она же подведет Ярослава Ивановича: она дала слово, а теперь поедет и нарушит его.
В понедельник утром Игорь проводил Изольду на автобус.
Отъехав от поселка, автобус обогнал лошадь в упряжке. В легких санях сидели Мирья и Валерия Владимировна. Изольда помахала им через стекло. Валерия и Мирья заметили ее и стали махать вслед автобусу.
Валерия и Мирья направлялись на стройку Юлюкоскинской ГЭС.
Валерия отвечала за участок дороги от Кайтаниемского лесопункта до поселка Хаукилахти. Строители ГЭС тоже пользовались этой дорогой — вывозили лес. Так как дорожникам одним было не под силу содержать дорогу в хорошем состоянии, Валерия решила съездить в Юлюкоски и договориться с руководством стройки о помощи. Бывала она в Юлюкоски и раньше, но всегда по воскресеньям и не по служебным делам.
Мирья ехала в Юлюкоски впервые. Об этой стройке ей рассказывала Елена Петровна. Узнав, что Валерия направляется в Юлюкоски, Мирья попросила взять ее с собой. Ей хотелось увидеть собственными глазами, как в Карелии строятся большие промышленные предприятия, не какие-то там маленькие поселки вроде Хаукилахти с деревообрабатывающим комбинатом местного значения. Кроме того, у нее было и дело в Юлюкоски. Строители собирались с концертом к ним, в Хаукилахти, и Валентин поручил Мирье
обо всем окончательно договориться, узнать, какой реквизит потребуется гостям и что они смогут привезти с собой.
Пекка Васильев, который обычно неохотно давал лошадей на такие поездки, ссылаясь на то, что можно добраться на попутной машине или на лыжах, сегодня сам отобрал лошадь получше. Он дал девушкам молодого рысака Виркку, которого он берег и по возможности старался не использовать на тяжелых работах. Пекка сам запряг лошадь в легкие сани карельского типа. И упряжь он подобрал с украшениями и с бубенцами.
Застоявшаяся молодая лошадь, казалось, наслаждалась тем, что наконец могла мчаться по ровной, укатанной машинами дороге. Валерия пыталась порой заставить ее идти шагом, но та упрямо бежала рысью. Только кусочки льда, вылетая из-под копыт, бились о передок саней да звенели бубенчики. Валерия и Мирья сидели под теплым тулупом, которым их предусмотрительно снабдил конюх.
Мирье никогда прежде не приходилось ездить на лошади. Вернее, ездить-то она ездила, но медленно, спокойно. Когда-то в Финляндии у приемного отца была лошадь, но это была рабочая лошадь, которая никогда не бежала рысью. Мирья вспомнила, как они с Алиной однажды ехали в церковь. Другие с гиком неслись мимо них, а их Полле едва-едва плелся шагом, спокойно оглядываясь вокруг. Мирье нравилось мчаться вот так, с ветерком, ей хотелось, чтобы эта поездка продолжалась как можно дольше. Она стала мысленно сочинять письмо Нийло. Ей хотелось рассказать о сегодняшней поездке и о том, как ей хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93
Через неделю Ярослав Иванович получил нужные деньги. А потом получилось так, как получилось. Ревизия пришла неожиданно. Наверное, кто-то обратил внимание, что Изольда сдает инкассатору суммы намного меньше, чем обычно. Изольда сразу призналась, что она взяла из кассы столовой некоторую сумму денег на свои нужды и собиралась вернуть их в ближайшее время. Она все еще надеялась, что Ярослав Иванович вернет деньги и спасет ее. Но его арестовали. Наверное, случилось какое-то недоразумение или его кто-то оклеветал. В наше время невинных людей не судят,— Изольда была спокойна. Скоро отчима Нины освободят, он вернется, и тогда все это дело будет выяснено.
— Вот и вся история. Больше ничего не было. Смотри, уже начинает рассветать. Только пообещай мне еще раз, что никому не скажешь ни слова — ни отцу, ни Нине. Игорь, почему ты молчишь, ты спишь?
— Нет, Изольда, я не сплю.
— Дай слово, что никому не скажешь.
Игорь молчал.
— Что с тобой?
Игорь сказал с той же нежностью, только голос его был решительный:
— Изольда, все, что ты рассказала, я понимаю. Я бы так не поступил, но я тебе обещаю, что никому не скажу: ни твоему отцу, ни Нине, никому в поселке. Но вот властям, следствию...
— Игорь, но ты же дал слово,— испугалась Изольда.
— Но я ничего и не говорю. Я никуда не пойду. В понедельник ты сама сядешь в автобус и поедешь к прокурору-
— Но ведь Ярослав Иванович просил...
— Вот именно — поэтому ты и поедешь, Изольда. Постарайся понять,— Игорь говорил настойчиво.— Этот человек взял у тебя деньги, взял тайком. Потом его арестовали. Разве тебе не кажется, что между этими обстоятельствами может быть какая-то связь?
— Ты научился думать о людях плохо, раньше ты был не такой.
Это был первый упрек, услышанный Игорем от жены. Он замолчал, потом сказал:
— Вера ^в людей, доверие — это хорошо. Только верить нужно открыто, чтобы все видели. От органов правосудия не надо ничего скрывать. От государства, от общества. Они нас защищают.
На улице было уже совсем светло. В соседней комнате проснулись. Там ходили, потом из кухни послышался звон посуды.
В воскресенье целый день приходили гости. Одни приходили справляться, как себя чувствуют молодожены; другие помогали хозяевам расставлять мебель по своим местам,— вечером, когда праздновали свадьбу, половина мебели была вытащена в переднюю. Относили посуду и стулья, взятые на вечер у соседей.
Молодой паре повезло — на следующий день им удалось получить комнату.
Дорожный инженер Валерия Владимировна переехала в дом дорожников, ее комната в общежитии освободилась. Комната, правда, холодная, маленькая, добрую часть в ней занимала грубо сложенная печь. Но Игорь и Изольда были рады и этому. Не они первыми начинали совместную жизнь в такой каморке. Когда люди счастливы, они не обращают внимания на жизненные неудобства. Наоборот, в первое время неудобства придают жизни романтическую окраску, а потом, когда их начинают замечать, многое уже налаживается, устраивается. Комната была удобна и тем, что в том же коридоре, чуть ли не напротив, находилась прежняя каморка Изольды, в которой остался отец. Так что они могли теперь жить одной семьей и вместе питаться.
Мебели у них пока не было, но обставить комнату удалось просто. Пришел кто-то, сказал, что есть у него стол и он ему не нужен, выбрасывать жалко, так что берите. Таким же образом появились буфет и несколько стульев. Кровать Игорь притащил из своего прежнего общежития.
Целый день они приводили в порядок комнату. О поездке Изольды в прокуратуру они избегали говорить. Не хотелось портить настроение. Да и что говорить — и так все ясно: в понедельник она должна ехать. Изольде больно было думать о предстоящей поездке. Она же подведет Ярослава Ивановича: она дала слово, а теперь поедет и нарушит его.
В понедельник утром Игорь проводил Изольду на автобус.
Отъехав от поселка, автобус обогнал лошадь в упряжке. В легких санях сидели Мирья и Валерия Владимировна. Изольда помахала им через стекло. Валерия и Мирья заметили ее и стали махать вслед автобусу.
Валерия и Мирья направлялись на стройку Юлюкоскинской ГЭС.
Валерия отвечала за участок дороги от Кайтаниемского лесопункта до поселка Хаукилахти. Строители ГЭС тоже пользовались этой дорогой — вывозили лес. Так как дорожникам одним было не под силу содержать дорогу в хорошем состоянии, Валерия решила съездить в Юлюкоски и договориться с руководством стройки о помощи. Бывала она в Юлюкоски и раньше, но всегда по воскресеньям и не по служебным делам.
Мирья ехала в Юлюкоски впервые. Об этой стройке ей рассказывала Елена Петровна. Узнав, что Валерия направляется в Юлюкоски, Мирья попросила взять ее с собой. Ей хотелось увидеть собственными глазами, как в Карелии строятся большие промышленные предприятия, не какие-то там маленькие поселки вроде Хаукилахти с деревообрабатывающим комбинатом местного значения. Кроме того, у нее было и дело в Юлюкоски. Строители собирались с концертом к ним, в Хаукилахти, и Валентин поручил Мирье
обо всем окончательно договориться, узнать, какой реквизит потребуется гостям и что они смогут привезти с собой.
Пекка Васильев, который обычно неохотно давал лошадей на такие поездки, ссылаясь на то, что можно добраться на попутной машине или на лыжах, сегодня сам отобрал лошадь получше. Он дал девушкам молодого рысака Виркку, которого он берег и по возможности старался не использовать на тяжелых работах. Пекка сам запряг лошадь в легкие сани карельского типа. И упряжь он подобрал с украшениями и с бубенцами.
Застоявшаяся молодая лошадь, казалось, наслаждалась тем, что наконец могла мчаться по ровной, укатанной машинами дороге. Валерия пыталась порой заставить ее идти шагом, но та упрямо бежала рысью. Только кусочки льда, вылетая из-под копыт, бились о передок саней да звенели бубенчики. Валерия и Мирья сидели под теплым тулупом, которым их предусмотрительно снабдил конюх.
Мирье никогда прежде не приходилось ездить на лошади. Вернее, ездить-то она ездила, но медленно, спокойно. Когда-то в Финляндии у приемного отца была лошадь, но это была рабочая лошадь, которая никогда не бежала рысью. Мирья вспомнила, как они с Алиной однажды ехали в церковь. Другие с гиком неслись мимо них, а их Полле едва-едва плелся шагом, спокойно оглядываясь вокруг. Мирье нравилось мчаться вот так, с ветерком, ей хотелось, чтобы эта поездка продолжалась как можно дольше. Она стала мысленно сочинять письмо Нийло. Ей хотелось рассказать о сегодняшней поездке и о том, как ей хорошо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93