Только сейчас она была помята и испачкана. Его волосы опять растрепались. Да и сам он выглядел не лучше. Ему в эти дни явно приходилось питаться не очень сытно. Но глаза смотрели с прежним вызовом, хотя смотреть он предпочитал куда угодно, только не на нас.
– И как ты это объяснишь, молодой человек? – сердито спросил я его.
– Молодой человек, – фыркнул этот нахал, передразнивая меня. – На себя-то посмотри.
Действительно, сам я был ненамного старше. Но сейчас это не имело никакого значения, тем более что я рыцарь.
– Ты мне брось передразниваться, а то сейчас мигом соображалку твою на место поставлю. Объясни мне по-хорошему: Что? Ты? Здесь? Делаешь?
Рон отвернулся.
– Я решил отправиться с вами?
– Ах, он решил! Нас ты конечно, не спросил! Ты просто решил и отправился?!
Эльвинг успокаивающе положил руку мне на плечо.
– Подожди. Так мы никогда не разберемся. Пошли в комнату, там и поговорим. А то здесь уже любопытные начинают собираться.
Эльф молча указал слуге, стоявшему неподалеку, на коня Рона и тот поспешно повел его на конюшню.
Эльвинг взял Рона за руку и отправился в гостиницу.
Я, мысленно припоминая все известные мне ругательства, двинулся следом. Эльвинг был прав – спорить на улице не стоило.
Рон, прежде чем скрыться за дверью, посмотрел на меня, потом опустил голову и вошел в гостиницу.
Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, я уже готов был разразиться грозной тирадой. Но Эльвинг, бросив на меня быстрый предупреждающий взгляд, спокойно спросил:
– Объясни свой поступок.
– А че объяснять-то? Я решил с вами поехать.
– Подвиги совершать?! – все-таки прорвалась моя злость. – А ты не подумал о своих родителях? Что они сейчас делают? – Тема о родителях в последнее время стала для меня чрезвычайно острой.
Рон напрягся.
– У меня нет родителей. Меня маленьким подкинули в дом мельника.
– А... извини, я не знал. – Моя злость мигом пропала. – Но мельник-то, наверное, тоже волнуется.
– Волнуется?! – голос Рона сорвался, в глазах заблестели злые слезы. Прерывисто и зло он зачастил. – Да он ничем кроме денег не интересуется! Думаешь, я себе те деньги взял, те, которые ты мне дал? Почти все ему отдал! Я там у него как раб был. С утра до ночи! А чуть не по его, то вот! – Рон задрал рубашку. Поперек спины шли рубцы старых шрамов. – Он порет и еще говорит, что добра желает! Мол, разума мне добавляет, и я ему за это еще спасибо должен говорить! Я несколько раз от него сбегал, но меня ловили. А он еще смеется. Потом говорит, что отпустит меня, если я расплачусь с ним за все то доброе, что он для меня сделал. И потребовал двести терхемов, а это пять кун! Где я их должен был взять? За работу он мне не платил. Только воровать! А я знал, что он именно это и хочет, чтобы полностью привязать меня к себе. И я не воровал! Я по ночам отправлялся на заработки и копил эти пять кун! Я зарабатывал где только мог! Но разве можно было мне собрать такую сумму? Тем более что мельник постоянно брал с меня плату за хлеб.
К концу рассказа слова шли вперемежку со слезами. И сейчас, уже не сдерживаясь, Рон опустился на пол и разревелся.
– Я не мог там больше оставаться! Лучше с вами, чем с ним. Я швырнул ему в лицо его серебро... Он думал, что я их украл. Я его разубеждал, но он не поверил, обвинил меня во лжи и отвел к стражникам. Но тот офицер, который пришел тебе на помощь, выставил его за дверь. Сказал, что я честно заработал и сказал, что это он должен был платить мне. Вот! Он злился, а я ушел. И теперь не вернусь! – Рон говорил все тише и тише, а потом совсем замолчал. Только плечи тряслись от сдерживаемых рыданий.
Эльвинг осторожно взял его за плечи и усадил на кровать. Я тоже присел на краешек.
– Рон, ты совершенно не представляешь куда мы идем. Этот очень опасно. Может тебе в Амстере было плохо, но там тебе не угрожает смертельная опасность.
– Плевать!
– Да послушай же! Поверь, у тебя все наладится. Ты уже ушел от того негодяя у которого жил. Ты получил грамоту и теперь можешь свободно вступить в любую гильдию.
– В гильдию принимают с шестнадцати лет, а что мне до этого делать?
– Но с нами очень опасно. А ты, я уверен, сможешь найти себе дело. Давай так: я сейчас дам тебе денег, и ты отправишься к одному человеку. Я верю, что он позаботится о тебе...
– Я не вернусь!! Если ты меня сейчас прогонишь, я буду идти за вами!
– Рон, – заговорил эльф. – Мы сейчас отправляемся в Тевтонию. У тебя боевой конь и с тягловой клячей его не спутаешь. Ты знаешь, что в Тевтонии делают с конокрадами? Их вешают. И твой возраст тебя не спасет.
– Я не украл его!
– Возможно. Я даже не буду спрашивать, где ты его взял. Но я знаю, чтобы ты не говорил, никто не поверит твоему объяснению. Тебя обвинят в краже и ты не сможешь оправдаться.
– Я не крал! Это мой трофей. Когда ты, – Рон посмотрел на меня, – помешал предателям открыть ворота, на следующий день была сделана вылазка. Я тогда часто бывал в казармах и знал о ней. Во время вылазки я тоже отправился с солдатами. Владельца этого коня убили, и я отвел его в подлесок. Теперь это мой конь. Я его Звездой назвал.
– Не думаю, что тевтонские бароны тебе поверят, – спокойно возразил Эльвинг.
– Ну и пусть. Все равно не вернусь.
– Хватит вам, – прервал я спор. – Рон, завтра же ты возвращаешься в Амстер. Денег на дорогу я тебе дам. А сейчас мы отправимся в лавку и купим тебе новую одежду, чтобы на обратном пути тебя не приняли за вора. И где ты так сумел извозиться?
– Где-где. Когда ночью в лесу спал.
– Так ты что, на земле ночевал?!
– А где же еще! Денег-то у меня не было. Я же их все мельнику отдал.
– Ладно. Больше тебе на земле спать не придется. Деньгами я тебя обеспечу. А сейчас пошли покупать тебе одежду. Заодно прогуляемся, городок посмотрим.
– Чего его смотреть, – буркнул Рон.
– Да пойми же ты. Неужели бы мы тебя не взяли, если бы это было не опасно?
– Все равно ты не сможешь заставить меня вернуться.
– Посмотрим. А сейчас марш в конюшню, посмотри, как там твою Звезду устроили. Потом жди нас у входа.
Рон быстро выскочил за дверь, потом приоткрыл ее, показал мне язык и снова закрыл.
– Вот ведь не было печали, – безнадежно сказал я. – И ведь он прав. Если он заупрямится, то каким образом его можно отправить назад? Не возвращаться же самим?
– Может завтра, когда мы пересечем границу, он одумается и не поедет за нами? – Но, судя по всему, эльф и сам не верил в свои слова.
– А это правда, что в Тевтонии конокрадов вешают?
Эльвинг мрачно кивнул.
– Конь у них считается самой большой ценностью. Очень немногие породы коней могут нести всадника в полных доспехах и такие кони очень дороги. Бароны могут простить любое преступление, кроме кражи коня и оружия. Они даже простолюдина могут простить за убийство барона, если простолюдин докажет, что действовал открыто и только защищался от не спровоцированного нападения, а не напал из-за угла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142
– И как ты это объяснишь, молодой человек? – сердито спросил я его.
– Молодой человек, – фыркнул этот нахал, передразнивая меня. – На себя-то посмотри.
Действительно, сам я был ненамного старше. Но сейчас это не имело никакого значения, тем более что я рыцарь.
– Ты мне брось передразниваться, а то сейчас мигом соображалку твою на место поставлю. Объясни мне по-хорошему: Что? Ты? Здесь? Делаешь?
Рон отвернулся.
– Я решил отправиться с вами?
– Ах, он решил! Нас ты конечно, не спросил! Ты просто решил и отправился?!
Эльвинг успокаивающе положил руку мне на плечо.
– Подожди. Так мы никогда не разберемся. Пошли в комнату, там и поговорим. А то здесь уже любопытные начинают собираться.
Эльф молча указал слуге, стоявшему неподалеку, на коня Рона и тот поспешно повел его на конюшню.
Эльвинг взял Рона за руку и отправился в гостиницу.
Я, мысленно припоминая все известные мне ругательства, двинулся следом. Эльвинг был прав – спорить на улице не стоило.
Рон, прежде чем скрыться за дверью, посмотрел на меня, потом опустил голову и вошел в гостиницу.
Войдя в комнату и закрыв за собой дверь, я уже готов был разразиться грозной тирадой. Но Эльвинг, бросив на меня быстрый предупреждающий взгляд, спокойно спросил:
– Объясни свой поступок.
– А че объяснять-то? Я решил с вами поехать.
– Подвиги совершать?! – все-таки прорвалась моя злость. – А ты не подумал о своих родителях? Что они сейчас делают? – Тема о родителях в последнее время стала для меня чрезвычайно острой.
Рон напрягся.
– У меня нет родителей. Меня маленьким подкинули в дом мельника.
– А... извини, я не знал. – Моя злость мигом пропала. – Но мельник-то, наверное, тоже волнуется.
– Волнуется?! – голос Рона сорвался, в глазах заблестели злые слезы. Прерывисто и зло он зачастил. – Да он ничем кроме денег не интересуется! Думаешь, я себе те деньги взял, те, которые ты мне дал? Почти все ему отдал! Я там у него как раб был. С утра до ночи! А чуть не по его, то вот! – Рон задрал рубашку. Поперек спины шли рубцы старых шрамов. – Он порет и еще говорит, что добра желает! Мол, разума мне добавляет, и я ему за это еще спасибо должен говорить! Я несколько раз от него сбегал, но меня ловили. А он еще смеется. Потом говорит, что отпустит меня, если я расплачусь с ним за все то доброе, что он для меня сделал. И потребовал двести терхемов, а это пять кун! Где я их должен был взять? За работу он мне не платил. Только воровать! А я знал, что он именно это и хочет, чтобы полностью привязать меня к себе. И я не воровал! Я по ночам отправлялся на заработки и копил эти пять кун! Я зарабатывал где только мог! Но разве можно было мне собрать такую сумму? Тем более что мельник постоянно брал с меня плату за хлеб.
К концу рассказа слова шли вперемежку со слезами. И сейчас, уже не сдерживаясь, Рон опустился на пол и разревелся.
– Я не мог там больше оставаться! Лучше с вами, чем с ним. Я швырнул ему в лицо его серебро... Он думал, что я их украл. Я его разубеждал, но он не поверил, обвинил меня во лжи и отвел к стражникам. Но тот офицер, который пришел тебе на помощь, выставил его за дверь. Сказал, что я честно заработал и сказал, что это он должен был платить мне. Вот! Он злился, а я ушел. И теперь не вернусь! – Рон говорил все тише и тише, а потом совсем замолчал. Только плечи тряслись от сдерживаемых рыданий.
Эльвинг осторожно взял его за плечи и усадил на кровать. Я тоже присел на краешек.
– Рон, ты совершенно не представляешь куда мы идем. Этот очень опасно. Может тебе в Амстере было плохо, но там тебе не угрожает смертельная опасность.
– Плевать!
– Да послушай же! Поверь, у тебя все наладится. Ты уже ушел от того негодяя у которого жил. Ты получил грамоту и теперь можешь свободно вступить в любую гильдию.
– В гильдию принимают с шестнадцати лет, а что мне до этого делать?
– Но с нами очень опасно. А ты, я уверен, сможешь найти себе дело. Давай так: я сейчас дам тебе денег, и ты отправишься к одному человеку. Я верю, что он позаботится о тебе...
– Я не вернусь!! Если ты меня сейчас прогонишь, я буду идти за вами!
– Рон, – заговорил эльф. – Мы сейчас отправляемся в Тевтонию. У тебя боевой конь и с тягловой клячей его не спутаешь. Ты знаешь, что в Тевтонии делают с конокрадами? Их вешают. И твой возраст тебя не спасет.
– Я не украл его!
– Возможно. Я даже не буду спрашивать, где ты его взял. Но я знаю, чтобы ты не говорил, никто не поверит твоему объяснению. Тебя обвинят в краже и ты не сможешь оправдаться.
– Я не крал! Это мой трофей. Когда ты, – Рон посмотрел на меня, – помешал предателям открыть ворота, на следующий день была сделана вылазка. Я тогда часто бывал в казармах и знал о ней. Во время вылазки я тоже отправился с солдатами. Владельца этого коня убили, и я отвел его в подлесок. Теперь это мой конь. Я его Звездой назвал.
– Не думаю, что тевтонские бароны тебе поверят, – спокойно возразил Эльвинг.
– Ну и пусть. Все равно не вернусь.
– Хватит вам, – прервал я спор. – Рон, завтра же ты возвращаешься в Амстер. Денег на дорогу я тебе дам. А сейчас мы отправимся в лавку и купим тебе новую одежду, чтобы на обратном пути тебя не приняли за вора. И где ты так сумел извозиться?
– Где-где. Когда ночью в лесу спал.
– Так ты что, на земле ночевал?!
– А где же еще! Денег-то у меня не было. Я же их все мельнику отдал.
– Ладно. Больше тебе на земле спать не придется. Деньгами я тебя обеспечу. А сейчас пошли покупать тебе одежду. Заодно прогуляемся, городок посмотрим.
– Чего его смотреть, – буркнул Рон.
– Да пойми же ты. Неужели бы мы тебя не взяли, если бы это было не опасно?
– Все равно ты не сможешь заставить меня вернуться.
– Посмотрим. А сейчас марш в конюшню, посмотри, как там твою Звезду устроили. Потом жди нас у входа.
Рон быстро выскочил за дверь, потом приоткрыл ее, показал мне язык и снова закрыл.
– Вот ведь не было печали, – безнадежно сказал я. – И ведь он прав. Если он заупрямится, то каким образом его можно отправить назад? Не возвращаться же самим?
– Может завтра, когда мы пересечем границу, он одумается и не поедет за нами? – Но, судя по всему, эльф и сам не верил в свои слова.
– А это правда, что в Тевтонии конокрадов вешают?
Эльвинг мрачно кивнул.
– Конь у них считается самой большой ценностью. Очень немногие породы коней могут нести всадника в полных доспехах и такие кони очень дороги. Бароны могут простить любое преступление, кроме кражи коня и оружия. Они даже простолюдина могут простить за убийство барона, если простолюдин докажет, что действовал открыто и только защищался от не спровоцированного нападения, а не напал из-за угла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142