— К храму, Крат, — взмолился я, кое-как усевшись на дне, — и пусть добрая богиня Хапи не даст нам опоздать!
Мы поставили косой парус, и легкий речной бриз быстро погнал нас по темной воде к каменной пристани у храма. Крат закрепил конец на швартовочном кольце и хотел было последовать за мной на берег, но я остановил его.
— Ради Тана, не ради меня, — сказал я ему, — пожалуйста, не ходи за мной.
Он заколебался, потом кивнул.
— Я буду ждать. Позовешь, если что. — Он вынул свой меч и протянул его мне рукояткой. — Тебе это понадобится?
Я покачал головой.
— Нет, до схватки не дойдет. Кроме того, со мной мой кинжал. Но все равно спасибо тебе за доверие.
Я оставил его в лодке и поспешил вверх по гранитным ступеням к входу в храм богини Хапи.
Камышовые факелы, закрепленные в отверстиях на высоких колоннах ворот, отбрасывали багровый мерцающий свет на резной рельеф стен, и фигуры на них, казалось, начинали танцевать. Богиня Хапи — одна из моих любимых богинь. Строго говоря, она не бог и не богиня, а странное бородатое двуполое существо, которое одновременно имеет и громадный мужской член, и столь же внушительное пещерообразное влагалище, и щедрые груди, чье молоко кормит всех. Хапи — это обожествленный образ мира и богиня урожая. Жизнь обоих царств Египта и всего их народа зависит от нее и от сезонного половодья Великой реки — ее второго я. Она способна менять свой пол и, как многие другие боги Египта, может принимать обличье любого животного. Ее любимый наряд — образ гиппопотама. Несмотря на двусмысленную половую принадлежность божества, моя госпожа Лостра всегда считала ее женщиной, и я также считаю ее таковой. Хотя жрецы Хапи имеют на этот счет свое мнение.
Изображения Хапи на каменных стенах храма — огромные воплощения материнства. Они раскрашены в яркие, кричащие тона красного, желтого и синего. Богиня смотрит на людей сверху вниз с добродушием речной коровы и, кажется, призывает всю природу плодоносить и размножаться. Призыв этот никак не мог унять мои тревоги. Я боялся, что именно сейчас моя драгоценная подопечная пользуется добродушием богини Хапи.
У бокового алтаря на коленях сидела жрица. Я подбежал к ней и тревожно потянул ее за край капюшона:
— Святая сестра, скажи мне, не видела ли ты госпожу Лостру, дочь великого визиря?
Очень немногие жители Верхнего Египта не знали мою госпожу. Ее все любили за красоту, веселый и добродушный нрав. На улицах и базарных площадях вокруг нее всегда собирались толпы людей и приветствовали криками.
Жрица ухмыльнулась мне сморщенным беззубым ртом и с таким хитрым и понимающим выражением лица приложила палец к носу, что худшие из моих страхов оправдались.
Я снова потряс ее, но на этот раз грубее.
— Где она, почтенная мать? Умоляю тебя, скажи мне! — Вместо ответа она помотала головой и показала глазами на ворота внутреннего святилища.
Я помчался к ним по гранитным плитам дворика, а сердце мое бежало впереди меня. Даже в горе я удивился смелости моей госпожи. Хотя она как член знатной семьи имела доступ в святая святых всей страны, кто еще в Египте осмелился бы назначить свидание любовнику в таком месте?
У входа в святилище я остановился. Чутье не обмануло меня: они были здесь оба, как я и опасался. Страх овладел мною; я не сомневался, чем они занимаются, и хотел было ворваться и криком остановить их, но потом сдержался.
Моя госпожа была одета, и даже более полно, чем обычно, так как груди ее были прикрыты, а голову она покрыла синей шерстяной шалью. Она стояла на коленях перед гигантской статуей Хапи. Богиня добродушно глядела на нее сверху вниз из-под венков голубых водяных лилий.
Тан стоял на коленях рядом с ней. Он снял оружие и доспехи — они лежали у дверей святилища. На нем были только льняная рубашка и короткая туника, на ногах — сандалии. Молодая парочка держалась за руки и шепталась, и их лица почти касались друг друга.
Мои грязные подозрения оказались неверными, и меня тут же охватил приступ раскаяния и стыда. Как мог я сомневаться в своей госпоже? Я начал медленно отступать назад, чтобы не помешать им, хотя вряд ли отправился бы дальше бокового алтаря, где можно было вознести благодарение богине за защиту моей подопечной, а потом потихоньку следить за всем происходящим.
Однако в тот самый момент Лостра поднялась на ноги и робко приблизилась к статуе богини. Ее девичья грация настолько очаровала меня, что я задержался на мгновение.
Лостра сняла с шеи изображение богини, вырезанное из лазурита, которое я сам сделал для нее. Мне стало больно: она собиралась принести фигурку в жертву. Я вложил в драгоценную статуэтку всю свою любовь к госпоже, и теперь мне было невыносимо смотреть, как она снимает ее. Лостра встала на цыпочки и повесила фигурку на шею кумира. Затем она опустилась на колени и поцеловала каменную ступню богини. Тан глядел на нее, не поднимаясь со своего места.
Потом Лостра встала и повернулась к Тану, но тут она увидела у входа меня. Я растерянно попытался спрятаться в тени, чтобы не помешать им в столь интимный момент.
Однако ее лицо засияло от радости, и, прежде чем я успел скрыться, она подбежала ко мне и схватила за руку.
— Ах, Таита, я так рада, что ты здесь. Именно ты. Так и должно быть. Это прекрасно. — Она повела меня в святилище, а Тан поднялся и с улыбкой взял меня за другую руку.
— Спасибо тебе за то, что пришел. Я знаю: мы во всем можем рассчитывать на тебя.
Мне хотелось скрыть от двух чистых сердец истинную причину своего появления, и любящая улыбка на моем лице скрыла чувство вины.
— Встань на колени с нами рядом! — приказала Лостра. — Здесь ты услышишь каждое слово, которое мы скажем друг другу. Ты будешь нашим свидетелем перед Хапи и всеми богами Египта! — Она заставила меня опуститься на пол, а затем они с Таном снова встали на колени перед богиней и взялись за руки, глядя друг другу в глаза.
Лостра заговорила первой.
— Ты мое солнце, — прошептала она. — Мир мой темен без тебя.
— Ты — Нил моего сердца, — тихо произнес Тан. — Воды твоей любви питают мою душу.
— Ты муж мой в этом мире и во всех последующих мирах.
— Ты жена моя, и я обещаю тебе свою любовь. Я клянусь тебе в этом дыханием Гора, — четко и ясно проговорил Тан. Его голос эхом прокатился по каменному залу.
— Я принимаю твое обещание и возвращаю его тебе стократно! — воскликнула Лостра. — Никто не сможет встать между нами, ничто не сможет разлучить нас. Мы соединились навеки.
Она подставила ему свое лицо, и он поцеловал ее долгим и глубоким поцелуем. Как я понял, это был первый поцелуй влюбленной парочки. Они оказали мне честь, позволив присутствовать при столь сокровенном событии.
Когда они обнялись, легкий порыв ветра с лагуны промчался по залу храма, и огоньки пламени замигали на факелах.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196