Дети рождались и росли на наших глазах. Некоторые из наших стариков умирали, а несчастные случаи и опасности косили молодых. Мы бальзамировали тела и рыли могилы в необитаемых холмах, оставляя их покоиться там, когда отправлялись дальше.
Мы соблюдали праздники и молились нашим богам. Пировали и постились в надлежащее время, плясали, пели и изучали науки. Для детей постарше я проводил уроки на палубе ладьи, и Мемнон был лучшим из моих учеников.
Еще до конца года, следуя вверх по реке, на юг, мы подошли к третьему порогу, оседлавшему реку. Мы снова сошли на берег, расчистили землю и посеяли семена, ожидая, когда воды Нила поднимутся и позволят нам отправиться дальше.
ИМЕННО на третьем пороге в мою жизнь вошла еще одна радость и наполнила мою душу до краев счастьем.
В полотняном шатре на берегу реки я помогал госпоже при родах и принял в этот мир царевну Техути, всеми признанную дочерью давно умершего фараона Мамоса.
На мой взгляд, царевна моя была прекраснее чуда. Всякий раз, когда мне представлялась такая возможность, я садился у ее кроватки и со смешанным чувством изумления и восхищения рассматривал маленькие ножки и ручки. Когда она бывала голодна и ждала материнский сосок, я иногда совал в ротик мизинец и наслаждался тем, как сжимают мой палец голые десна.
Река наконец поднялась и пропустила нас через третий порог. Мы поплыли дальше, а Нил незаметно повернул под днищами наших ладей на восток, описывая огромную петлю.
Еще до конца этого года мне опять пришлось поведать народу Египта о чудесном сне, так как госпожа моя опять испытала чудо девственного зачатия, которое можно было объяснить только вмешательством сверхъестественных сил. Призрак покойного фараона бродил по кораблю.
Живот моей госпожи снова стал огромным, когда мы подошли к четвертому великому порогу реки. Этот узкий канал, где пенящиеся струи воды метались между зубами скал, словно в пасти крокодила, казался еще более чудовищным, чем все пройденные ранее стремнины, и в наших рядах появилось отчаяние. Когда люди думали, что их никто не слышит, они жаловались друг другу:
— На нашем пути постоянно встают адские барьеры опаснейших скал. Боги громоздят препятствия на нашем пути. Они не хотят пускать нас на юг.
Я читал эти слова по губам, когда беседующие собирались на берегу реки и не сознавали, что кто-то может узнать их мысли, не слыша слов.
— Мы попадем в ловушку за столькими страшными порогами и никогда не вернемся домой. Нужно поворачивать назад, пока не поздно.
Даже на государственном совете я видел подобные слова на устах знатных вельмож Египта, которые сидели в задних рядах и переговаривались приглушенными голосами:
— Если мы пойдем дальше, мы погибнем в пустыне, и наши души будут вечно блуждать по земле, не зная покоя.
Среди молодых вельмож оказалось множество надменных и упрямых людей. Они разжигали недовольство и готовились к мятежу. Я понял, что действовать следует быстро и решительно, когда увидел, как вельможа Акер сказал одному из своих подручных:
— Мы все в руках бабы, в руках шлюшки покойного царя. На троне должен быть сильный мужчина. Нам нужно найти способ избавиться от нее.
Сначала с помощью моего друга Атона я узнал имена недовольных и тайных изменников. Меня нисколько не удивило, когда я увидел первым в этом списке вельможу Акера, старшего сына вельможи Меркесета, на чьих устах я и прочел недавно предательские мысли. Акер был молод и озлоблен и мнил о себе слишком много. Я подозревал, что у него хватало наглости видеть себя самого на троне обоих царств с двойной короной на голове.
Когда я объяснил Тану и госпоже, что, по моему мнению, нужно было делать, они собрали полное, торжественное заседание государственного совета на берегу Нила, и царица Лостра открыла это заседание так:
— Я понимаю, как народ мой тоскует по родине и как устал он от долгого путешествия. Я разделяю с ним все мечты о Фивах.
Я увидел, как Акер обменялся многозначительными взглядами со своими дружками, и мои подозрения подтвердились.
— Однако, подданные Египта, дела наши не так плохи, как это может показаться. Хапи благосклонно следила за нашим путешествием, как и обещала. Сейчас мы гораздо ближе к Фивам, чем представляют себе многие из нас. Когда мы вернемся в родной город, нам не придется повторять долгий и тяжелый путь. Нам не нужно будет снова преодолевать опасности и лишения на адских порогах великой реки.
Среди присутствующих началось движение и послышался недоверчивый шепот. Акер рассмеялся. Но смех его был не настолько громок, чтобы нарушать приличия. Однако госпожа моя заметила его.
— Я вижу, вельможа Акер, ты сомневаешься в моих словах?
— Нисколько, ваше величество. Я проклинаю всякую мысль о недоверии царице.
Акер поспешно отступил. Он еще не собрал достаточно сил, и поддержки друзей было недостаточно для открытого противостояния. Я застал его врасплох.
— Мой раб Таита записывал течение реки на карте все эти годы, — продолжила царица Лостра. — Все видели на берегу колесницу с флажком на колесе, которая измеряла расстояние. Таита наблюдал небесные светила и определял по ним направление. Теперь я приказываю ему предстать перед советом и поведать о своих расчетах.
Царевич Мемнон помог мне переписать от руки двадцать карт. В свои девять лет он уже стал прекрасным рисовальщиком. Я передал нарисованные им копии старшим вельможам, чтобы им было легче следить за моим выступлением. Обратил их внимание на почти полную окружность, которую мы описали с тех пор, как покинули Элефантину.
Они не смогли скрыть своего изумления. Только жрецы имели представление о том, что я хочу рассказать, так как тоже наблюдали ночное небо и умели вести ладьи по звездам. Но даже они были потрясены размерами петли. В этом не было ничего удивительного, так как карты, показанные присутствующим, были не совсем точными. Я довольно вольно обошелся с некоторыми вычислениями для блага Акера и его сподвижников, поэтому расстояние между концами дуги оказалось намного короче, чем показывали мои вычисления.
— Благородные господа, вы можете сами убедиться, глядя на эти карты, что с тех пор, как мы прошли второй порог, мы оставили позади почти тысячу миль. Однако от точки отправления нас отделяет сейчас не более нескольких сот миль.
Крат поднялся и задал вопрос, который я сам вложил в его уста перед заседанием совета.
— Значит ли это, что теперь мы можем пройти коротким путем через пустыню и добраться до второго порога за то же время, которое занимает путешествие от Фив к Красному морю и обратно? Я проходил по этому пути несколько раз.
Я повернулся к нему.
— Один раз я был твоим спутником в таком путешествии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196
Мы соблюдали праздники и молились нашим богам. Пировали и постились в надлежащее время, плясали, пели и изучали науки. Для детей постарше я проводил уроки на палубе ладьи, и Мемнон был лучшим из моих учеников.
Еще до конца года, следуя вверх по реке, на юг, мы подошли к третьему порогу, оседлавшему реку. Мы снова сошли на берег, расчистили землю и посеяли семена, ожидая, когда воды Нила поднимутся и позволят нам отправиться дальше.
ИМЕННО на третьем пороге в мою жизнь вошла еще одна радость и наполнила мою душу до краев счастьем.
В полотняном шатре на берегу реки я помогал госпоже при родах и принял в этот мир царевну Техути, всеми признанную дочерью давно умершего фараона Мамоса.
На мой взгляд, царевна моя была прекраснее чуда. Всякий раз, когда мне представлялась такая возможность, я садился у ее кроватки и со смешанным чувством изумления и восхищения рассматривал маленькие ножки и ручки. Когда она бывала голодна и ждала материнский сосок, я иногда совал в ротик мизинец и наслаждался тем, как сжимают мой палец голые десна.
Река наконец поднялась и пропустила нас через третий порог. Мы поплыли дальше, а Нил незаметно повернул под днищами наших ладей на восток, описывая огромную петлю.
Еще до конца этого года мне опять пришлось поведать народу Египта о чудесном сне, так как госпожа моя опять испытала чудо девственного зачатия, которое можно было объяснить только вмешательством сверхъестественных сил. Призрак покойного фараона бродил по кораблю.
Живот моей госпожи снова стал огромным, когда мы подошли к четвертому великому порогу реки. Этот узкий канал, где пенящиеся струи воды метались между зубами скал, словно в пасти крокодила, казался еще более чудовищным, чем все пройденные ранее стремнины, и в наших рядах появилось отчаяние. Когда люди думали, что их никто не слышит, они жаловались друг другу:
— На нашем пути постоянно встают адские барьеры опаснейших скал. Боги громоздят препятствия на нашем пути. Они не хотят пускать нас на юг.
Я читал эти слова по губам, когда беседующие собирались на берегу реки и не сознавали, что кто-то может узнать их мысли, не слыша слов.
— Мы попадем в ловушку за столькими страшными порогами и никогда не вернемся домой. Нужно поворачивать назад, пока не поздно.
Даже на государственном совете я видел подобные слова на устах знатных вельмож Египта, которые сидели в задних рядах и переговаривались приглушенными голосами:
— Если мы пойдем дальше, мы погибнем в пустыне, и наши души будут вечно блуждать по земле, не зная покоя.
Среди молодых вельмож оказалось множество надменных и упрямых людей. Они разжигали недовольство и готовились к мятежу. Я понял, что действовать следует быстро и решительно, когда увидел, как вельможа Акер сказал одному из своих подручных:
— Мы все в руках бабы, в руках шлюшки покойного царя. На троне должен быть сильный мужчина. Нам нужно найти способ избавиться от нее.
Сначала с помощью моего друга Атона я узнал имена недовольных и тайных изменников. Меня нисколько не удивило, когда я увидел первым в этом списке вельможу Акера, старшего сына вельможи Меркесета, на чьих устах я и прочел недавно предательские мысли. Акер был молод и озлоблен и мнил о себе слишком много. Я подозревал, что у него хватало наглости видеть себя самого на троне обоих царств с двойной короной на голове.
Когда я объяснил Тану и госпоже, что, по моему мнению, нужно было делать, они собрали полное, торжественное заседание государственного совета на берегу Нила, и царица Лостра открыла это заседание так:
— Я понимаю, как народ мой тоскует по родине и как устал он от долгого путешествия. Я разделяю с ним все мечты о Фивах.
Я увидел, как Акер обменялся многозначительными взглядами со своими дружками, и мои подозрения подтвердились.
— Однако, подданные Египта, дела наши не так плохи, как это может показаться. Хапи благосклонно следила за нашим путешествием, как и обещала. Сейчас мы гораздо ближе к Фивам, чем представляют себе многие из нас. Когда мы вернемся в родной город, нам не придется повторять долгий и тяжелый путь. Нам не нужно будет снова преодолевать опасности и лишения на адских порогах великой реки.
Среди присутствующих началось движение и послышался недоверчивый шепот. Акер рассмеялся. Но смех его был не настолько громок, чтобы нарушать приличия. Однако госпожа моя заметила его.
— Я вижу, вельможа Акер, ты сомневаешься в моих словах?
— Нисколько, ваше величество. Я проклинаю всякую мысль о недоверии царице.
Акер поспешно отступил. Он еще не собрал достаточно сил, и поддержки друзей было недостаточно для открытого противостояния. Я застал его врасплох.
— Мой раб Таита записывал течение реки на карте все эти годы, — продолжила царица Лостра. — Все видели на берегу колесницу с флажком на колесе, которая измеряла расстояние. Таита наблюдал небесные светила и определял по ним направление. Теперь я приказываю ему предстать перед советом и поведать о своих расчетах.
Царевич Мемнон помог мне переписать от руки двадцать карт. В свои девять лет он уже стал прекрасным рисовальщиком. Я передал нарисованные им копии старшим вельможам, чтобы им было легче следить за моим выступлением. Обратил их внимание на почти полную окружность, которую мы описали с тех пор, как покинули Элефантину.
Они не смогли скрыть своего изумления. Только жрецы имели представление о том, что я хочу рассказать, так как тоже наблюдали ночное небо и умели вести ладьи по звездам. Но даже они были потрясены размерами петли. В этом не было ничего удивительного, так как карты, показанные присутствующим, были не совсем точными. Я довольно вольно обошелся с некоторыми вычислениями для блага Акера и его сподвижников, поэтому расстояние между концами дуги оказалось намного короче, чем показывали мои вычисления.
— Благородные господа, вы можете сами убедиться, глядя на эти карты, что с тех пор, как мы прошли второй порог, мы оставили позади почти тысячу миль. Однако от точки отправления нас отделяет сейчас не более нескольких сот миль.
Крат поднялся и задал вопрос, который я сам вложил в его уста перед заседанием совета.
— Значит ли это, что теперь мы можем пройти коротким путем через пустыню и добраться до второго порога за то же время, которое занимает путешествие от Фив к Красному морю и обратно? Я проходил по этому пути несколько раз.
Я повернулся к нему.
— Один раз я был твоим спутником в таком путешествии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196