Двести
с лишком лет Народ не видал иного металла, кроме заржавелых
гвоздей, удерживавших дранку под штукатуркой купола: только эти
гвозди да шесть кривых сабель, привезенных ими из Лиллипутии и
переделанных теперь в гарпуны.
Но чудеснейший из подарков оставался еще лежать в бумажном
пакетике. Мария, окруженная застывшим в ожидании нового чуда
Народом, сама открыла пакетик и пустила его содержимое по
кругу. То был сливочный шоколад ценой в целый шиллинг.
По поводу этого шоколада Марии пришлось выдержать с
Профессором едва ли не сражение. Профессор, питавший
великанскую склонность (если не манию) выбирать для маленьких
людей и подарки помельче, вознамерился накупить старомодного
сахарного горошка, под названием "Сотни и Тысячи", - им еще и
поныне иногда украшают торты. Это такие малюсенькие твердые
сахарные шарики, розовые, белые или голубые. Мария же настояла
на полномерных шоколадках. Сама-то ты что предпочла бы: кусок
твердого сахара размером с яблоко или шоколадку величиной с
плоскодонку?
Что касается Народа лиллипутов, то относительно его
предпочтений никаких сомнений не осталось. Половину шоколадок
быстро разрезали бритвенными лезвиями на равные доли, и через
минуту каждый уже покачивал головой, улыбался соседу,
поглаживал себя по животу и откусывал новый кусочек.
В общем, оказалось, что завоевать их доверие - пара
пустяков.
Но внезапно толпу лиллипутов пронзило смятение. Едоки не
доели долек, которые еще держали в руках, женщины оросили
слезами шелк носовых платков, все отошли в угол мощеной
площадки и заспорили со Школьным Учителем. Мария с тревогой
следила за ними.
Наконец, Школьный Учитель возвратился.
- Народ, Мадам, - смущаясь, произнес он, - внезапно
вспомнил, что среди Наций, населяющих цивилизованные Области
земного Глобуса, Сделки подобного Рода подразумевают Оплату.
Четыре сотни Спругов, Мадам, Ваша Честь, Мисс, - вот все
Сокровища, кои нам удалось вывезти из нашей несчастной Страны,
и их мы храним как Память о нашем прежнем Величии...
Что такое спруги, Мария знала. С тех самых пор, как ей
удалось обнаружить Народ, она запоем читала знаменитые
"Путешествия", и потому ей было известно, что спруги - это
золотые монеты древней Лиллипутии, не превосходящие величиною
маленькой блестки.
- Боже мой, - сказала она. - Но ведь это подарок. Никто
ничего не должен платить. Я выгребла деньги из моей копилки, а
Профессор все купил, вот разве мисс Браун об этом пронюхает и
сживет меня со свету. Мы отдаем вам все это даром, в знак нашей
любви.
- Подарок, Мадам, - промолвил Школьный Учитель с неожиданным
пафосом и уронил в правый рукав слезу, подобную мельчайшей
капле росы, спадающей с паутины, - Дар, отличающийся подобным
Великолепием, - он сронил еще три слезы, - который, после всех
этих Лун, Мадам, Ваша Честь, Мисс, Подарок, который...
И бедняга зашелся плачем. Слишком много потрясений выпало на
его долю в тот день.
Мария, умница, отвернулась и ушла, дав им возможность прийти
в себя.
Глава VII
Мигрени мисс Браун растягивались иногда на три дня: один
требовался на обзаведение мигренью, другой - на лечение, и
третий - на то, чтобы оправиться от последствий лечения.
Благодаря этому обстоятельству, наша героиня смогла посетить
остров в третий раз.
Это посещение совсем не походило на прежние.
Она едва пришвартовалась к лиственнице и увидела, что
колючие ежевичные плети вновь перекрыли проделанный ею проход,
как плети стали вдруг сами собой подниматься. В прошлый раз,
после того, как она удалилась, проход пришлось перекрыть из
страха перед другими человеческими существами, однако маленький
Народ прикрепил к ежевичным плетями множество сплетенных из
конского волоса веревок, за которые теперь рьяно ухватилась
отборная команда техников. Через минуту перед Марией открылась
широкая дорога.
Она поклонилась техникам и пошла к храму, но, едва достигнув
лужайки, остановилась, как вкопанная.
На трех сторонах мощеной площадки храма в полном молчании
стоял Народ лиллипутов. На канатиках конского волоса, натянутых
между колоннами, трепетали гроздья красных, зеленых и желтых
флажков. В центре развевалось знамя, в котором Мария признала
государственный флаг Англии, даром что диагональные красные
полоски на нем отсутствовали. Настоящий "Юнион Джек" был
учрежден через много лет после того, как завершилась эпоха
Хогарта, хотя Мария об этом не знала. Под стародавним флагом
стоял небольшой оркестр - странноватый оркестр восемнадцатого
столетия с флейтами, скрипками и барабанами. При появлении
Марии толстый капельмейстер взволновался, взмахнул руками, и
грянула музыка. Оркестр играл "Британских гренадеров"!
Мария стояла неподвижно, пока мелодию не проиграли дважды от
начала и до конца, - конский волос смычков пиликал по струнам
из мышиных жил, весело переливались под белыми пальцами
камышовые флейты, и гром желудевых барабанов раскатами валил по
площади. После того, как отзвучала последняя нота, Мария,
вдохновленная воспоминанием о плененной ей лиллипутке, со всем
искусством, на какое была способна, присела в реверансе. Она
помнила, что реверанс исполняется медленно и если учесть, что
этот был самым первым в ее жизни, получился он просто
замечательно.
Подняв голову, Мария увидела картину, которую иначе, как
чудесной, и назвать было нельзя. Все маленькие женщины также
присели в реверансе, да так и остались! Каждый маленький
мужчина выставил вперед левую ногу, правую согнул под прямым
углом к левой и склонился перед Марией, или вернее, как
говаривали в прежние дни, "сделал ей ножкой".
Когда лиллипуты с тихим шелестом распрямились, капельмейстер
описал палочкой несколько замысловатых парабол, грозно грянули
барабаны, и оркестр, наигрывая "Остров честный, остров тесный",
перестроился и расступился, обнаружив Главный Сюрприз, до поры
до времени скрытый спинами оркестрантов.
Сюрприз же был вот каков: во-первых, не превосходящий
величиною наперстка винный бочонок со сбитым верхним донышком,
во-вторых, зажаренный целиком и помещенный на три зеленых
лавровых листа бычок, в-третьих, шесть хлебов из травяного
семени, размером с грецкий орех каждый, и в последних, одна из
ее собственных шоколадок, сохраненная специально для этого
случая, хотя лиллипуты с преогромным наслаждением съели бы сей
раритет сами.
Они приглашали ее отобедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
с лишком лет Народ не видал иного металла, кроме заржавелых
гвоздей, удерживавших дранку под штукатуркой купола: только эти
гвозди да шесть кривых сабель, привезенных ими из Лиллипутии и
переделанных теперь в гарпуны.
Но чудеснейший из подарков оставался еще лежать в бумажном
пакетике. Мария, окруженная застывшим в ожидании нового чуда
Народом, сама открыла пакетик и пустила его содержимое по
кругу. То был сливочный шоколад ценой в целый шиллинг.
По поводу этого шоколада Марии пришлось выдержать с
Профессором едва ли не сражение. Профессор, питавший
великанскую склонность (если не манию) выбирать для маленьких
людей и подарки помельче, вознамерился накупить старомодного
сахарного горошка, под названием "Сотни и Тысячи", - им еще и
поныне иногда украшают торты. Это такие малюсенькие твердые
сахарные шарики, розовые, белые или голубые. Мария же настояла
на полномерных шоколадках. Сама-то ты что предпочла бы: кусок
твердого сахара размером с яблоко или шоколадку величиной с
плоскодонку?
Что касается Народа лиллипутов, то относительно его
предпочтений никаких сомнений не осталось. Половину шоколадок
быстро разрезали бритвенными лезвиями на равные доли, и через
минуту каждый уже покачивал головой, улыбался соседу,
поглаживал себя по животу и откусывал новый кусочек.
В общем, оказалось, что завоевать их доверие - пара
пустяков.
Но внезапно толпу лиллипутов пронзило смятение. Едоки не
доели долек, которые еще держали в руках, женщины оросили
слезами шелк носовых платков, все отошли в угол мощеной
площадки и заспорили со Школьным Учителем. Мария с тревогой
следила за ними.
Наконец, Школьный Учитель возвратился.
- Народ, Мадам, - смущаясь, произнес он, - внезапно
вспомнил, что среди Наций, населяющих цивилизованные Области
земного Глобуса, Сделки подобного Рода подразумевают Оплату.
Четыре сотни Спругов, Мадам, Ваша Честь, Мисс, - вот все
Сокровища, кои нам удалось вывезти из нашей несчастной Страны,
и их мы храним как Память о нашем прежнем Величии...
Что такое спруги, Мария знала. С тех самых пор, как ей
удалось обнаружить Народ, она запоем читала знаменитые
"Путешествия", и потому ей было известно, что спруги - это
золотые монеты древней Лиллипутии, не превосходящие величиною
маленькой блестки.
- Боже мой, - сказала она. - Но ведь это подарок. Никто
ничего не должен платить. Я выгребла деньги из моей копилки, а
Профессор все купил, вот разве мисс Браун об этом пронюхает и
сживет меня со свету. Мы отдаем вам все это даром, в знак нашей
любви.
- Подарок, Мадам, - промолвил Школьный Учитель с неожиданным
пафосом и уронил в правый рукав слезу, подобную мельчайшей
капле росы, спадающей с паутины, - Дар, отличающийся подобным
Великолепием, - он сронил еще три слезы, - который, после всех
этих Лун, Мадам, Ваша Честь, Мисс, Подарок, который...
И бедняга зашелся плачем. Слишком много потрясений выпало на
его долю в тот день.
Мария, умница, отвернулась и ушла, дав им возможность прийти
в себя.
Глава VII
Мигрени мисс Браун растягивались иногда на три дня: один
требовался на обзаведение мигренью, другой - на лечение, и
третий - на то, чтобы оправиться от последствий лечения.
Благодаря этому обстоятельству, наша героиня смогла посетить
остров в третий раз.
Это посещение совсем не походило на прежние.
Она едва пришвартовалась к лиственнице и увидела, что
колючие ежевичные плети вновь перекрыли проделанный ею проход,
как плети стали вдруг сами собой подниматься. В прошлый раз,
после того, как она удалилась, проход пришлось перекрыть из
страха перед другими человеческими существами, однако маленький
Народ прикрепил к ежевичным плетями множество сплетенных из
конского волоса веревок, за которые теперь рьяно ухватилась
отборная команда техников. Через минуту перед Марией открылась
широкая дорога.
Она поклонилась техникам и пошла к храму, но, едва достигнув
лужайки, остановилась, как вкопанная.
На трех сторонах мощеной площадки храма в полном молчании
стоял Народ лиллипутов. На канатиках конского волоса, натянутых
между колоннами, трепетали гроздья красных, зеленых и желтых
флажков. В центре развевалось знамя, в котором Мария признала
государственный флаг Англии, даром что диагональные красные
полоски на нем отсутствовали. Настоящий "Юнион Джек" был
учрежден через много лет после того, как завершилась эпоха
Хогарта, хотя Мария об этом не знала. Под стародавним флагом
стоял небольшой оркестр - странноватый оркестр восемнадцатого
столетия с флейтами, скрипками и барабанами. При появлении
Марии толстый капельмейстер взволновался, взмахнул руками, и
грянула музыка. Оркестр играл "Британских гренадеров"!
Мария стояла неподвижно, пока мелодию не проиграли дважды от
начала и до конца, - конский волос смычков пиликал по струнам
из мышиных жил, весело переливались под белыми пальцами
камышовые флейты, и гром желудевых барабанов раскатами валил по
площади. После того, как отзвучала последняя нота, Мария,
вдохновленная воспоминанием о плененной ей лиллипутке, со всем
искусством, на какое была способна, присела в реверансе. Она
помнила, что реверанс исполняется медленно и если учесть, что
этот был самым первым в ее жизни, получился он просто
замечательно.
Подняв голову, Мария увидела картину, которую иначе, как
чудесной, и назвать было нельзя. Все маленькие женщины также
присели в реверансе, да так и остались! Каждый маленький
мужчина выставил вперед левую ногу, правую согнул под прямым
углом к левой и склонился перед Марией, или вернее, как
говаривали в прежние дни, "сделал ей ножкой".
Когда лиллипуты с тихим шелестом распрямились, капельмейстер
описал палочкой несколько замысловатых парабол, грозно грянули
барабаны, и оркестр, наигрывая "Остров честный, остров тесный",
перестроился и расступился, обнаружив Главный Сюрприз, до поры
до времени скрытый спинами оркестрантов.
Сюрприз же был вот каков: во-первых, не превосходящий
величиною наперстка винный бочонок со сбитым верхним донышком,
во-вторых, зажаренный целиком и помещенный на три зеленых
лавровых листа бычок, в-третьих, шесть хлебов из травяного
семени, размером с грецкий орех каждый, и в последних, одна из
ее собственных шоколадок, сохраненная специально для этого
случая, хотя лиллипуты с преогромным наслаждением съели бы сей
раритет сами.
Они приглашали ее отобедать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70