- Не знаю я никакой потайной комнаты.
- Там должны также храниться и документы - пергаменты, акты,
которых ты по малолетству понять не способна. Тебя могут
посадить в тюрьму за то, что ты их скрываешь.
- Детей в тюрьму не сажают.
- Попридержи язык, Мария. И думай, прежде чем что-то
сказать.
- Да говорю же я вам, что не знаю никакой потайной комнаты.
Мисс Браун впилась взглядом в глаза своей воспитанницы. Она
нередко доставляла себе удовольствие, вынуждая Марию отводить
взгляд, что вовсе нетрудно сделать с ребенком, сознающим, что
его ждет наказание.
- Очень хорошо, - наконец, сказала она, - ты сию же минуту
отправишьс прямо в постель, без ужина, и там как следует все
обдумаешь.
Ужасно отправляться в постель ранним летним вечером, когда
все в парке только и ждет, чтобы ты вышла на прогулку, но Мария
не пала духом. Теперь у нее было о чем размышлять, - о величии
и чудесах лиллипутов, - а этим многое искупалось.
Если бы я была богата и могла купить какую-нибудь вересковую
пустошь вроде тех, на которых стреляют куропаток, - принялась
размышлять она, чтобы чем-то занять себя в унылой спальне, -
Народу там было бы гораздо удобнее. Стебли вереска казались бы
им стволами настоящих деревьев, потому что ни одно из растений,
какие я знаю, не похоже на узловатое карликовое дерево -
хвойное, конечно, не лиственное, - больше, чем вереск, вот они
и жили бы себе, будто в маленьком лесу, с настоящими полянами и
с оконцами болотной воды вместо озер, и даже с крошечными
грибами, которые видишь, когда ничком ложишься на землю. А
летом там роились бы миллионы насекомых, и лиллипуты охотились
бы на них, и еще они выстроили бы себе настоящие города, хоть и
маленькие.
Беда, правда, в том, думала она, что невозможно будет их
защитить. Едва лишь их обнаружат на этой пустоши, тут же все
люди кинутся их ловить - для цирков и так далее, - совсем как
капитан Бидль и мисс Браун.
Ты же понимаешь, что на пустоши им не спрятаться. Кто-нибудь
пойдет через нее и наткнется на лиллипутов, тут всему и конец.
Даже если обнести пустошь забором, высоченной стеной, это
лишь сильнее разбередит людское любопытство. Так ты только
удвоишь число разных проныр, желающих разнюхать что там к чему.
А если нанять армию охранников, и расставить их вдоль
забора, - с пулеметами, - тогда проныры вообще ошалеют от
любопытства да, кстати, и охранники тоже, и все сразу и
обнаружится.
Нет, тебе нужно другое, думала Мария, стараясь заглушить
голод (время чая уже прошло), тебе нужен какой-нибудь остров у
западных берегов Шотландии или Ирландии, какой-нибудь
ненаселенный остров - и с дозорной башней, чтобы Народ мог
попрятаться, если кто подплывет к острову на лодке. И там
обязательно должен расти вереск. Все-таки безобразие, что даже
на таком острове ты не сможешь поселить их в настоящих домах,
чтобы они жили на поверхности. Все равно им придется жить под
землей из страха перед нежданными гостями. Интересно, а нельзя
придумать такие дома, чтобы повернуть ручку, и они бы сразу
уходили под землю, как ведро в колодец?
Если бы я была богатой, я бы купила для них такой остров, и
мы бы спокойно жили на нем все вместе. Да, но когда я умру, что
будет тогда? Наверное, мне придется открыть секрет моей старшей
дочери, как только ей исполнится двадцать один год, - именно
так поступают с тайной Гламза. А если она вырастет такой же
свиньей, как мисс Браун? Самое лучшее - это купить большую
модель подводной лодки, вроде тех лайнеров, которыми
корабельные компании украшают в Лондоне свои витрины, чтобы у
Народа всегда имелась возможность, если ему, конечно,
захочется, отправиться в ней на поиски Лиллипутии. Ужасно
опасное было бы путешествие...
Нет, не годится. Если бы я по-настоящему разбогатела, я бы
купила какое-нибудь большое, неглубокое озеро в Шотландии или в
Ирландии, только на нем должно быть множество совсем маленьких
островков. Совсем маленьких. Если на острове земли хотя бы с
акр набирается, на него обязательно лезут люди, пытаясь извлечь
из него выгоду, - овец на нем разводить или еще что. Но на
озерах и в заливе Клу непременно должны быть миллионы островков
величиной с теннисный корт, а то и меньше. Людям от них
никакого проку. Готова поспорить, что на Лох-Конн есть острова,
на которые человек сотни лет не заглядывал - просто потому, что
они слишком малы и барышей приносить не способны. Ну вот, я бы
купила такое озеро с ничем не примечательными островами, только
обязательно с вереском, и знаешь что? - я бы из них никакой
тайны не делала. Покупала бы кукольные домики, игрушечные
поезда, японские растения и так далее и свозила бы на мои
острова. Я бы даже установила день, в который публика может их
посещать, пятницу, - пожалуйста, плати шиллинг в пользу
Красного Креста и приходи, любуйся. А люди бы стали думать: это
просто смешная старая мисс Мария, у нее хобби такое - разбивать
на своем озере японские сады. И жил бы себе Народ в
безопасности. Только озеро должно быть достаточно большим,
чтобы все успевали укрыться в убежища, как только поступит
извещение, что от берега отошла лодка. Дозорные башни нужно
будет построить. Ну, и конечно, по пятницам придется выставлять
дополнительные караулы.
Вообще все прятать придется. Дома, сады и все остальное, что
я как будто бы сделала сама, это пусть себе остается, но чтобы
никаких помоев, недопитых чашек и иных предательских мелочей.
Нужно будет проводить учебные тревоги.
Вот, скажем, я к ним приезжаю, а они все равно сидят по
укрытиям, пока я не свистну как-нибудь по-особому. Тут
необходима строгость. Как только я обнаружу горящий камин или
неубранную постель, я тут же вызову мирового судью и предъявлю
ему эти улики. И виновного придется наказывать, по-настоящему,
- конечно, не для того, чтобы причинить ему боль, а чтобы
другим неповадно было.
Правда, в наказаниях, думала Мария, плохо то, что человек,
который наказывает, начинает получать от них удовольствие. Мы
на наших островах такого не допустим. Я думаю, мы будем
наказывать виноватых, шлепая их по пяткам, - как в Китае. Ног
ведь никто особенно не стесняется. И никаких палачей мы
заводить не станем, все будет делать машина. И всякое наказание
за всякий проступок должно быть неотвратимым, вот как огонь
обжигает, если суешь в него палец, - и каждый должен знать, что
его ждет.
Так вот, предъявляю я мировому судье неубранную постель
(только я должна помнить об осторожности и не лезть в
королевы), а он предъявляет ее женщине, которая оплошала, а та
говорит:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70