Один такой
"Опыт" гласил: "Ничто не подводит сильнее Удачи"; а другой:
"Нарклабб повстречал Осла со счастливым Именем, сулившим Удачу.
Много встречал я Ослов, но все без счастливых Имен".
Коротко говоря, хотя Народ, как нам еще предстоит убедиться,
вел жизнь полную забот и опасностей, он обладал развитой
культурой и обходиться с ним, как с набором оловянных
солдатиков, было негоже. Собственно, он и укрылся на острове,
чтобы избегнуть именно этой судьбы.
Но Мария уже утратила власть над собой и покатила по дороге,
ведущей к краху, с быстротою Хогартова Мота.
Первый из ее безумных поступков заключался в том, что она
обзавелась фаворитом. Им стал красивый, но глупый молодой
рыбак, - настолько глупый, что он только радовался, когда
Мария, в ущерб его основному занятию, целыми днями таскала его
с собой. Он чувствовал себя избранным, оттого что Мария отвела
ему роль Человека в Бочонке, и будучи малым тщеславным, не
испытывал неудовольствия, обратившись в ее игрушку. (В отличие
от него, Школьный Учитель после истории со щукой лезть в
бочонок отказывался.) Мария увлеклась новым любимцем и вскоре
уже носила его просто в кулаке, а то и в кармане. Носила
повсюду. Один раз она даже притащила его в свою спальню, и он
провел ночь в ящике ее туалетного столика, что было и
рискованно в рассуждении мисс Браун, и дурно сказалось на его
репутации, ибо прочие лиллипуты стали относится к нему с
презрением. Мария же, переплывая с ним вместе Шахматное озеро,
часами просиживала на пастбище, выдумывала разные увлекательные
истории и заставляла его разыгрывать их перед нею. Время от
времени она, чтобы пополнить число участников этих спектаклей,
утаскивала с острова еще одного-двух лиллипутов, лиллипутов это
лишь раздражало, а Мариин фаворит чувствовал себя польщенным.
Мария, словно дитя, жадное до игрушек и от жадности их только
ломающее, принялась уже хвататься за что ни попадя, говоря:
"Нетнет. Делай вот так. Нет, лучше вот так. Ты будешь
военнопленным, а я генералом Эйзенхауэром. Дай сюда. Я буду
королевой, а вы - подданными."
Ее уже не приветствовали, когда она ступала на остров.
Лиллипуты приобретали все более встревоженный вид и даже
прятались при ее появлении.
Еще одна вздорная мысль, которая втемяшилась ей в голову,
касалась аэропланов. История полетов на галке, сколь бы
сдержанно не отзывался о ней Школьный Учитель, до того
понравилась Марии, что она заняла у Стряпухи два пенса и
уговорила Профессора купить для нее в Нортгемптоне модель
аэроплана с резиновым моторчиком. Модель была дешевая,
плохонькая и стоила всего-навсего три шиллинга одиннадцать с
половиной пенсов, но, если судить по внешности, молодого рыбака
выдержать могла. У Марии хватило ума понять, что самолету
требуются еще элероны, хвостовой стабилизатор и хвостовой же
руль, однако весь справочный материал по этой части, каким она
располагала, состоял из завалявшегося в гостиной мисс Браун
старого экземпляра "Иллюстрейтед Лондон Ньюс", содержащего
схематическое изображение этих средств управления полетом.
Схему эту Мария стянула и затем собрала недовольных лиллипутов
на совещание, намереваясь выработать программу овладения
воздушным пространством. Она несколько раз запустила перед ними
модель, которая неизменно теряла скорость и втыкалась
пропеллером в землю, и объяснила, что им придется, пользуясь
схемой, соорудить элероны, поскольку для ее пальцев такая
работа слишком тонка.
Школьный Учитель участвовать в этом предприятии не пожелал.
Он указал Марии на то, что резинка, раскручивающаяся за сорок
секунд, для практического применения бесполезна, поскольку за
такое время машина едва ли успеет пересечь озеро; что в
конечной точке каждого короткого прыжка машину должна поджидать
целая команда, необходимая, чтобы завести ее снова; что рыбак
понятия не имеет, как пользоваться изображенными на схеме
рулями; и наконец, что аэроплан слишком заметен, а вся жизнь
Народа на Отдохновении основывается на скрытности.
Мария заявила, что они маленькие, а она большая, и что им
все равно придется этим заняться.
Лиллипуты отказали ей наотрез, но тут молодой рыбак сказал,
что всю плотницкую работу он берет на себя. Став фаворитом, он
преисполнился ощущения собственной значимости, к тому же блеск
и величие воздухоплавания ударили ему в голову. Прочим
лиллипутам пришлось уступить. Но после этого совещания они
стали полностью избегать Марию, предоставив ей и ее паяцу самим
осуществлять свою затею. Школьный Учитель предпринял неловкую
попытку прочитать Марии нотацию, но она рассмеялась и слушать
не стала.
Не нужно думать, что Мария питала склонность к тиранству, -
просто ей недоставало опыта и обыкновения думать над тем, что
она делает. Кроме того, в нетерпеливых мечтах она уже видела
крошечный аэроплан, совершающий всамделишный полет, а как к ее
мечтам относятся другие люди, она почти и не замечала.
Рули у рыбака получились прекрасные: приводные тросы он
сделал из конского волоса, а для изготовления различных
закрылков использовал парусину, натянув ее на серебристые
березовые веточки. По окончании всех работ модель приобрела
сходство с первым летательным аппаратом, построенным братьями
Райт, с той лишь разницей, что эта машина была монопланом.
Сидеть в своем самолете рыбаку, как и братьям Райт,
приходилось, вытянув перед собою ноги.
Великий день испытательного полета, наконец, наступил, и
пилот уже сгорал от желания покрыть себя бессмертной славой. И
он, и Мария испытывали слишком большое воодушевление, чтобы еще
и думать о чемто.
С земли самолет подняться не мог, мешала высокая трава
Праздничного поля, так что он только бегал кругами, жужжа и
клонясь на крыло, а там и вовсе перевернулся. Пилота выкинуло
вон и счастье еще, что не зацепило пропеллером.
Обеспокоенные испытатели, подергав рычаг управления,
проверили работу рулей, и лошадиный волос одного из тросов
лопнул. Пришлось его заменить. Пока шла работа, испытатели
обменялись несколькими словами и решили, что следующий запуск
лучше произвести с ладони Марии, как уже делалось во время
показа модели.
- Ты готов?
- Да, Ваша Честь.
- Уверен, что все будет в порядке?
- Да, да!
Мария разжала ладонь, и самолетик полетел.
Полетел он поначалу прямо к ее ногам, но когда до крушения
осталось не более дюйма, вышел из пике, затем, клонясь на левое
крыло, все быстрей и быстрей заскользил в шести дюймах над
травой, отлетел ярдов на двадцать, с громким гудением взмыл
вверх и на высоте в двадцать футов перевернулся кверху брюхом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70