- И Томас меняется в лице, когда глядит на ее величество и
говорит с ней, - с печальным вздохом проговорил гном. - Но он
ведь умеет держать себя в руках и не показывать своих чувств ни
ей и никому другому. В этом ему не откажешь.
- Приглядывай за своим другом, Долган! Если он попытается
склонить королеву эльфов к супружеству, быть беде.
- Неужто вы так люто ненавидите его, Калин? - удивился
гном.
Калин помотал кудрявой головой.
- В моем сердце нет и следа ненависти к Томасу, Долган. То,
что я испытываю к твоему другу, скорее можно назвать приязнью и
уважением. Но что-то в нем... страшит меня. - Помолчав, принц
эльфов твердо добавил: - Мы, живущие в Эльвандаре, никогда не
преклоним колена перед новым властителем, кем бы он ни был. А
если превращение, которому подвергается Томас, завершится
иначе, чем надеется королева, то его ждет суровая расплата.
Долган, пригорюнившись, жалобно пробормотал:
- Да не допустят этого милосердные боги!
- Да, теперь нам остается лишь одно, - с невеселой улыбкой
сказал Калин. - Молиться о Томасе и обо всех эльфах и гномах, о
Королевстве и о Мидкемии.
Миновав Круг Совета, он вышел из тронного зала, оставив
карлика одного. Долган взглянул на разноцветные листья,
заливавшие огромный зал мягким, ровным сиянием, и стал
бормотать слова молитвы.
По всей долине свирепствовал ветер. Ашен-Шугар сидел на
могучей спине Шуруги. Он без труда проник в мысли своего
крылатого коня.
- Поохотимся? - безмолвно спросил дракон. Он был голоден.
- Нет. Это подождет.
Правитель Орлиных Гор смотрел на несметные толпы моррелов,
стекавшихся к возводимому ими городу. Многие из них тащили на
плечах тяжелые каменные глыбы. Они добыли их в далеких карьерах
и проделали немалый путь со своей непосильной ношей. Сотни и
тысячи этих существ погибли на дороге к городу. И еще большему
их числу предстояло умереть лютой смертью. Но все это казалось
ему неважным. А может, он неправ, и это имело значение?
Ашен-Шугара поразила эта странная мысль, внезапно пришедшая ему
в голову. Казалось, ее нашептали ему на ухо чьи-то чужие уста.
Сверху, с небес, послышался грозный рев, и огромный
агатово-черный дракон с седоком на плечах стал плавно
спускаться вниз, выписывая в воздухе большие круги. Шуруга
поднял голову и издал ответное рычание. Взглянув на своего
господина, он спросил:
- Сразимся с ним?
- Нет.
Дракон был явно разочарован. Но Ашен-Шугар предпочел
сделать вид, что не заметил этого. Он следил взглядом за черным
красавцем, приземлившимся неподалеку от них с Шуругой. Агатовые
чешуи крылатого исполина переливались в ярких солнечных лучах
всеми цветами радуги. Хозяин черного дракона воздел руку в
приветствии.
Ашен-Шугар отсалютовал прибывшему, и черный дракон стал
медленно, осторожно приближаться к золотому. Шуруга угрожающе
зашипел, и Ашен-Шугар ударил его кулаком по огромной голове.
Дракон обиженно замолчал.
- Неужто правитель Орлиных Гор наконец соизволил примкнуть
к нам? - спросил хозяин черного дракона Повелитель Тигров
Друкен-Корин. Он спешился, и его доспехи, раскрашенные
черно-оранжевыми полосами, сверкнули на солнце.
Повинуясь правилам вежливости, Ашен-Шугар тотчас же
спустился наземь. Он не снимал ладони с белоснежной рукоятки
своего золотого меча, ибо, хотя времена и изменились, о доверии
между валкеру по-прежнему не могло быть и речи. Прежде встреча
двух воинов непременно закончилась бы сражением, теперь же
необходимость обмена сведениями представлялась обоим куда более
важным делом, чем скрещение боевых мечей в поединке. Помолчав,
Ашен-Шугар ответил:
- Нет. Я просто наблюдаю за происходящим. Друкен-Корин
задумчиво взглянул на правителя Орлиных Гор. Но взор
светло-голубых глаз Ашен-Шугара был непроницаем.
- Лишь ты один отказался вступить в наши ряды, Ашен-Шугар.
- Объединиться, чтобы вместе покорять космические дали, -
это одно. А ваш... ваш нынешний план - просто безумие.
- Что ты называешь безумием? О чем ты?! Мы всегда были и
всегда будем. Разве это не так?!
- Это не наш удел.
- Неужели мы можем позволить другим противиться нашей воле?
Эти новые существа отказываются повиноваться нам.
Ашен-Шугар поднял глаза к небу.
- Да, это так. Но они - не чета остальным. Они, как и мы,
порождены самой нашей планетой.
- Но разве это что-нибудь меняет? Вспомни, скольких наших
соплеменников ты умертвил? Сколько раз их кровь обагряла твои
губы? Тот, кто не желает покориться тебе, должен умереть или
убить тебя. Вот и все!
- А как с теми, кого мы оставили? Что будет с эльфами и
моррелами?
- Какое нам дело до них? Они - ничто.
- Они - наши питомцы.
- Ты очень переменился, Ашен-Шугар. Ты высказываешь такие
странные, нелепые мысли... Они всего лишь наши слуги, не
обладающие ни нашим могуществом, ни нашей силой. Весь смысл их
существования в том, чтобы потешать нас, прислуживать нам,
доставлять нам удовольствия. Не понимаю, что же так беспокоит
тебя? - Я и сам этого не знаю. Но появилось нечто...
- Томас!
В течение нескольких мгновений Томас существовал в двух
мирах одновременно. Он помотал головой, и видение рассеялось.
Томас взглянул направо, туда, где скрытый от неприятеля густыми
ветвями кустарника лежал Галейн. Позади них в лесу расположился
боевой отряд эльфов и гномов. Кузен принца Калина указал на
лагерь цурани на противоположном берегу реки. Томас увидел там
солдат в ярких доспехах, сгрудившихся у походного костра.
- Они больше не рискуют разбредаться по сторонам, - с
улыбкой прошептал он.
Галейн сказал:
- Да, наши лучники нагнали на них страху!
Стояла поздняя весна. К вечеру в воздухе повеяло холодом, и
все вокруг затянула легкая дымка тумана. Томас напряг зрение,
всматриваясь в неясные очертания костра и сидевших возле него
воинов.
- Их здесь десятка три, - сказал он эльфу. - И примерно по
столько же в двух других лагерях на западе и на востоке.
Галейн не ответил ему. Он ждал приказаний Томаса.
Предводителем воинов Эльвандара по-прежнему считался Калин, но
командование объединенными силами эльфов и гномов с молчаливого
согласия принца, Галейна и Долгана взял на себя Томас. Никто с
точностью не мог бы теперь вспомнить, когда именно ему стали
подчиняться все эльфы и карлики. Это воспринималось ими как
нечто само собой разумеющееся. Чем выше, крепче и сильнее
становился юный воин, тем чаще звучали на поле боя его четкие,
отрывистые команды.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92