А горожане побогаче украшали свои платья прихотливыми
узорами из драгоценных камней, бусами, цветами и перьями.
Каждый стремился перещеголять другого богатством и роскошью
отделки пестрых туалетов.
Горожане во множестве сновали по площади, посреди которой
возвышался храм. Здесь были фермеры из окрестных деревень,
уличные торговцы, мастеровые и паломники, слуги, воины и
знатные господа. Из ближайших переулков выезжали повозки и
телеги, влекомые шестиногими нидра. Никогда еще Пагу и Лори не
случалось видеть такого скопления народа. Некоторые из цурани
останавливались у ступеней храма, чтобы поглазеть на двух
невольников из другого мира, которых они между собой именовали
великанами-варварами. Сами жители Цурануани были по большей
части приземисты и широкоплечи. Рост взрослого мужчины не
превышал пяти футов и шести дюймов. В сравнении с цурани даже
Паг, за последние годы вытянувшийся до пяти футов и восьми
дюймов, казался высоким. Мидкемяне, в свою очередь,
пренебрежительно называли цурани коротышками.
Храм, у которого расположились Паг и Лори, находился в
самом центре огромного города. Немного поодаль возвышалось еще
несколько подобных ему строений, а между ними были разбиты
тенистые сады, обнесенные яркими деревянными изгородями. С
декоративных горок, возвышавшихся в середине каждого сада,
сбегали быстрые ручейки. Карликовые деревца и кустарники
чередовались с цветочными клумбами и росшими вдоль дорожек
исполинскими деревьями, дававшими густую тень. Под ними
располагались разноцветные скамьи. По тропинкам садов бродили
музыканты, услаждавшие слух горожан игрой на деревянных флейтах
и странного вида щипковых струнных инструментах, отдаленно
напоминавших лютни. Прислушиваясь к необычному полифоническому
звучанию цуранийской музыки, Лори восторженно произнес:
- Как здорово, Паг! Какие нежные полутона! А чего стоит это
диминуэндо в миноре! - Он со вздохом опустил глаза долу и
пробормотал: - Это чужая, непривычная для нас музыка, но она
прекрасна, ты не находишь? Ах, если бы мне когда-нибудь
довелось снова заняться любимым ремеслом! Пожалуй, я даже
согласился бы играть для цуранийских вельмож!
Паг сочувственно улыбнулся другу и взглянул направо, туда,
где находился городской базар. К рыночной площади одна за
другой подъезжали телеги, груженные всяческой снедью.
Разносчики сновали между рядами, предлагая торговцам и
покупателям холодную воду и сласти. Со стороны рынка до Пага и
Лори доносились крики и грубая брань, оттуда тянуло запахами
свежевыпеченного хлеба, свежей и копченой рыбы, помоев и
нечистот. Все это напомнило Пагу рынок в Крайди, и он горестно
вздохнул.
Когда отряд, возглавляемый Хокану, шествовал по улицам
города, прохожие уступали ему дорогу, повинуясь зычным крикам
воинов:
- Шиндзаваи! Шиндзаваи!
Лишь однажды путники остановились на перекрестке, пропуская
процессию мужчин в красных балахонах, украшенных длинными
перьями. Предводитель этой живописной группы, которого Паг
принял за главного жреца какого-то почитаемого в Цурануани
божества, скрывал свое лицо за деревянной маской с изображением
ярко-красного черепа. Физиономии его спутников были разрисованы
алыми кругами и полосами. Они то и дело прикладывали к губам
глиняные свистульки, издававшие пронзительные, визгливые звуки.
Прохожие жались к стенам домов, чтобы дать дорогу этому
необычному отряду. Один из солдат провел ладонью по лицу и
груди, ограждая себя от влияния злых чар. Позже он
словоохотливо объяснил Пагу и Лори, что повстречавшиеся им
жрецы были служителями грозного бога Туракаму, родного брата
богини смерти Сиби.
Устав дожидаться Хокану на ступенях храма, Паг встал и
кивком попросил у ближайшего из стражей разрешения заговорить.
Тот согласно кивнул в ответ, и Паг спросил его:
- Господин, который из богов обитает в этом храме?
Солдат усмехнулся и ворчливо-добродушно ответил:
- Невежественный дикарь! Боги живут не в храмах, а на
небесах, Верхнем и Нижнем. А здесь люди совершают молитвы и
приносят им жертвы. Сын моего господина сейчас смиренно просит
Чококана, доброго бога Верхнего неба, и его слугу Томачачу,
чтобы те были щедры и милостивы к роду Шиндзаваи.
Вскоре Хокану вышел из храма и кивнул своим спутникам.
Отряд продолжил свой путь по улицам города. Паг и Лори во все
глаза глядели по сторонам. Многое из того, что являлось
обыденным для цурани, представлялось им странным и необычным.
Почти на каждом шагу они обменивались возмущенными,
восхищенными или недоуменными возгласами. Вскоре все воины,
сопровождавшие юного Хокану, принялись от души потешаться над
варварами, впервые попавшими в большой город. Паг и Лори и
вправду чувствовали себя, словно крестьяне из отдаленной
провинции, очутившиеся на улицах столицы.
Все дома, мимо которых они проходили, представляли собой
деревянные каркасные строения, стены которых были сделаны из
какого-то необычного материала, напоминавшего затвердевшую
ткань. Из камня здесь, похоже, строили только многочисленные
храмы. Все без исключения дома, начиная от скромных хижин
мастеровых и кончая многоэтажными особняками знати, были
выкрашены в белый цвет и покрыты затейливыми рисунками,
изображавшими зверей и птиц, пейзажи и батальные сцены. В
убранстве жилищ, так же, как и в одежде цурани, безраздельно
господствовали пестрота и яркость.
Путники миновали рыночную площадь, пересекли широкий
бульвар и оказались у дома, обнесенного высокой стеной и
окруженного зелеными лужайками. У ворот особняка стояли два
солдата в синих доспехах. Увидев Хокану, они вытянулись и
отдали ему честь.
Воины, сопровождавшие молодого офицера на протяжении всего
пути из лагеря, молча прошествовали в глубь просторного двора,
оставив Хокану наедине с двумя невольниками. Офицер взмахнул
рукой, и один из стражей, дежуривших у входа, распахнул тяжелую
дверь. Хокану, Паг и Лори прошли в просторный зал, пересекли
его и через противоположную дверь, которую проворно раздвинул
перед ними пожилой слуга, вышли во внутренний двор. Там на
зеленой лужайке, в центре которой находился мощенный каменными
плитами бассейн с журчавшим в нем фонтаном, сидел седовласый
старик, облаченный в темно-синий балахон из дорогой, добротной
материи. Он был погружен в чтение пергаментного свитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
узорами из драгоценных камней, бусами, цветами и перьями.
Каждый стремился перещеголять другого богатством и роскошью
отделки пестрых туалетов.
Горожане во множестве сновали по площади, посреди которой
возвышался храм. Здесь были фермеры из окрестных деревень,
уличные торговцы, мастеровые и паломники, слуги, воины и
знатные господа. Из ближайших переулков выезжали повозки и
телеги, влекомые шестиногими нидра. Никогда еще Пагу и Лори не
случалось видеть такого скопления народа. Некоторые из цурани
останавливались у ступеней храма, чтобы поглазеть на двух
невольников из другого мира, которых они между собой именовали
великанами-варварами. Сами жители Цурануани были по большей
части приземисты и широкоплечи. Рост взрослого мужчины не
превышал пяти футов и шести дюймов. В сравнении с цурани даже
Паг, за последние годы вытянувшийся до пяти футов и восьми
дюймов, казался высоким. Мидкемяне, в свою очередь,
пренебрежительно называли цурани коротышками.
Храм, у которого расположились Паг и Лори, находился в
самом центре огромного города. Немного поодаль возвышалось еще
несколько подобных ему строений, а между ними были разбиты
тенистые сады, обнесенные яркими деревянными изгородями. С
декоративных горок, возвышавшихся в середине каждого сада,
сбегали быстрые ручейки. Карликовые деревца и кустарники
чередовались с цветочными клумбами и росшими вдоль дорожек
исполинскими деревьями, дававшими густую тень. Под ними
располагались разноцветные скамьи. По тропинкам садов бродили
музыканты, услаждавшие слух горожан игрой на деревянных флейтах
и странного вида щипковых струнных инструментах, отдаленно
напоминавших лютни. Прислушиваясь к необычному полифоническому
звучанию цуранийской музыки, Лори восторженно произнес:
- Как здорово, Паг! Какие нежные полутона! А чего стоит это
диминуэндо в миноре! - Он со вздохом опустил глаза долу и
пробормотал: - Это чужая, непривычная для нас музыка, но она
прекрасна, ты не находишь? Ах, если бы мне когда-нибудь
довелось снова заняться любимым ремеслом! Пожалуй, я даже
согласился бы играть для цуранийских вельмож!
Паг сочувственно улыбнулся другу и взглянул направо, туда,
где находился городской базар. К рыночной площади одна за
другой подъезжали телеги, груженные всяческой снедью.
Разносчики сновали между рядами, предлагая торговцам и
покупателям холодную воду и сласти. Со стороны рынка до Пага и
Лори доносились крики и грубая брань, оттуда тянуло запахами
свежевыпеченного хлеба, свежей и копченой рыбы, помоев и
нечистот. Все это напомнило Пагу рынок в Крайди, и он горестно
вздохнул.
Когда отряд, возглавляемый Хокану, шествовал по улицам
города, прохожие уступали ему дорогу, повинуясь зычным крикам
воинов:
- Шиндзаваи! Шиндзаваи!
Лишь однажды путники остановились на перекрестке, пропуская
процессию мужчин в красных балахонах, украшенных длинными
перьями. Предводитель этой живописной группы, которого Паг
принял за главного жреца какого-то почитаемого в Цурануани
божества, скрывал свое лицо за деревянной маской с изображением
ярко-красного черепа. Физиономии его спутников были разрисованы
алыми кругами и полосами. Они то и дело прикладывали к губам
глиняные свистульки, издававшие пронзительные, визгливые звуки.
Прохожие жались к стенам домов, чтобы дать дорогу этому
необычному отряду. Один из солдат провел ладонью по лицу и
груди, ограждая себя от влияния злых чар. Позже он
словоохотливо объяснил Пагу и Лори, что повстречавшиеся им
жрецы были служителями грозного бога Туракаму, родного брата
богини смерти Сиби.
Устав дожидаться Хокану на ступенях храма, Паг встал и
кивком попросил у ближайшего из стражей разрешения заговорить.
Тот согласно кивнул в ответ, и Паг спросил его:
- Господин, который из богов обитает в этом храме?
Солдат усмехнулся и ворчливо-добродушно ответил:
- Невежественный дикарь! Боги живут не в храмах, а на
небесах, Верхнем и Нижнем. А здесь люди совершают молитвы и
приносят им жертвы. Сын моего господина сейчас смиренно просит
Чококана, доброго бога Верхнего неба, и его слугу Томачачу,
чтобы те были щедры и милостивы к роду Шиндзаваи.
Вскоре Хокану вышел из храма и кивнул своим спутникам.
Отряд продолжил свой путь по улицам города. Паг и Лори во все
глаза глядели по сторонам. Многое из того, что являлось
обыденным для цурани, представлялось им странным и необычным.
Почти на каждом шагу они обменивались возмущенными,
восхищенными или недоуменными возгласами. Вскоре все воины,
сопровождавшие юного Хокану, принялись от души потешаться над
варварами, впервые попавшими в большой город. Паг и Лори и
вправду чувствовали себя, словно крестьяне из отдаленной
провинции, очутившиеся на улицах столицы.
Все дома, мимо которых они проходили, представляли собой
деревянные каркасные строения, стены которых были сделаны из
какого-то необычного материала, напоминавшего затвердевшую
ткань. Из камня здесь, похоже, строили только многочисленные
храмы. Все без исключения дома, начиная от скромных хижин
мастеровых и кончая многоэтажными особняками знати, были
выкрашены в белый цвет и покрыты затейливыми рисунками,
изображавшими зверей и птиц, пейзажи и батальные сцены. В
убранстве жилищ, так же, как и в одежде цурани, безраздельно
господствовали пестрота и яркость.
Путники миновали рыночную площадь, пересекли широкий
бульвар и оказались у дома, обнесенного высокой стеной и
окруженного зелеными лужайками. У ворот особняка стояли два
солдата в синих доспехах. Увидев Хокану, они вытянулись и
отдали ему честь.
Воины, сопровождавшие молодого офицера на протяжении всего
пути из лагеря, молча прошествовали в глубь просторного двора,
оставив Хокану наедине с двумя невольниками. Офицер взмахнул
рукой, и один из стражей, дежуривших у входа, распахнул тяжелую
дверь. Хокану, Паг и Лори прошли в просторный зал, пересекли
его и через противоположную дверь, которую проворно раздвинул
перед ними пожилой слуга, вышли во внутренний двор. Там на
зеленой лужайке, в центре которой находился мощенный каменными
плитами бассейн с журчавшим в нем фонтаном, сидел седовласый
старик, облаченный в темно-синий балахон из дорогой, добротной
материи. Он был погружен в чтение пергаментного свитка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92