Я говорил об этом с нашей матерью Гизелой, но она отвечала,
что ум весь Ульфу достался, а удача вся Агигульфу пошла.
- А что отцу нашему, Тарасмунду? - спросил я, потому что отец наш
старший из трех братьев.
- Тарасмунду доброта да терпение достались, - так отвечала мать наша
Гизела.
- А дедушке Рагнарису? - спросил мой брат Гизульф. Ему тоже любопытно
стало.
Об этом мать не захотела с нами говорить. Дедушка Рагнарис молится
деревянным богам и часто спорит с нашим отцом, который молится Богу
Единому, а мать наша Гизела сердится за то на дедушку.
Наш дедушка Рагнарис очень храбрый. Он часто спорит со своими богами
и даже ругается с ними, я слышал. Тарасмунд никогда не ругается с Богом
Единым. Я думаю, это потому, что ему достались доброта и терпение.
Хватало у него терпения и на нашего дядю Агигульфа, когда Тарасмунд
был еще молодым воином, а дядя Агигульф - мальчиком, как я теперь. Ходил
тогда Агигульф за старшим братом, как привязанный, в рот засматривал. И не
прогонял его от себя Тарасмунд.
Первые уроки мастерства ратного от Тарасмунда перенял. Дедушка наш -
боец хороший, но учить не может, все убить норовит.
Отец наш Тарасмунд вспоминает, как дедушка учил Агигульфа умению
воинскому и как боялся Агигульф учения этого - убегал и прятался. И драл
его Рагнарис за это нещадно, трусом именуя.
С Тарасмундом же такого не случалось. И не забывался Тарасмунд, когда
с братом меньшим бился, а потому и не боялся его Агигульф.
Настал день, когда дедушка Рагнарис повелел Тарасмунду жениться и
заводить семью, чтобы продолжить наш род, и жену к нему привел - нашу мать
Гизелу. За Гизелой давали хорошее приданое: корову, четыре гривны
серебряные, пять одежд хорошего беленого холста, стан ткацкий (ибо
искусница ткать Гизела) и сундук тяжелого дерева. Большой сундук, на нем
спать можно. Родом же Гизела из бурга, родня Алариха и нашего военного
вождя Теодобада, только не ближняя. Рагнарис в те времена часто в бурге
бывал, ибо водил дружбу с Аларихом, тогдашним военным вождем. Оттого и у
Теодобада, нынешнего вождя, к Рагнарису такое почтение, почти сыновнее.
Гизела всем в семействе Рагнариса глянулась и все ее полюбили, кроме
Агигульфа. Да и впоследствии между дядей Агигульфом и матерью нашей
приязни не было. Тогда же Агигульф, который еще мальчиком был, увидел, что
брат его старший Тарасмунд бросил его ради того, чтобы девчонкой заняться.
А это, по мнению Агигульфа, было настоящим предательством. И оттого
невзлюбил Агигульф Гизелу. Сильно невзлюбил. И от Тарасмунда отошел душой,
а к Ульфу, среднему брату, приблизился.
Ульф в семействе всегда особняком держался. Самый нелюбимый из
сыновей Рагнариса. От ума мало счастья, я так думаю. Дружбу же Ульф с
Аргаспом водил. Дедушка Рагнарис этого Аргаспа совершенно бесполезным
человеком считал и мнения своего не таил - напротив, высказывал
громогласно. Ульф с Аргаспом сызмальства дружен был. Странной всем была
эта дружба, ибо трудно сыскать более непохожих людей: Аргасп веселый
всегда был, Ульф угрюмый. Аргасп приключения находил и друга в них
втягивал; выпутываться же худо-бедно Ульфу приходилось. И выпутывался, и
Аргаспа выпутывал.
Когда же Тарасмунд взял жену, к Ульфу с Аргаспом еще и Агигульф
прибился. И не прогнали его, ибо никому Агигульф был тогда не нужен, даже
дедушке Рагнарису. Тогда Гизела первого ребенка своего родила, он потом от
чумы умер.
Пока дедушка Рагнарис над первым внуком слюнями умиления бороду
увлажнял, Ульф с Аргаспом мальчика Агигульфа в бург с собой взяли. Когда
сравнялось Агигульфу четырнадцать зим, в мужской избе, что близ капища, в
воины был посвящен Хродомером, старейшиной нашим, да жрецом Вотана. Тем же
летом в поход с Ульфом ушел Агигульф.
Это уже потом дядя Агигульф понял, что там, где Ульф, - в тех походах
ни славы, ни богатства добыть себе невозможно. Ульф одно хорошо умеет:
добывать приключения себе на голову, в переделки, беды да неприятности
попадать и нести ущерб и урон. Правда, никогда не предаст друга Ульф,
никогда в беде не бросит. Зато все остальное, точно сговорившись, и
предает, и в беде бросает: реки разливаются, камни осыпаются, лошади ржут
невовремя, когда в засаде стоишь. Будто особым нюхом чует дядя Ульф
заранее, когда походу неудачным быть, и идет в этот поход.
В тот раз, когда дядя Агигульф с ним впервые пошел, пожалуй что и
обошлось без серьезной беды. Теодобад был тогда еще молодой, задору было
много, а опыта мало. За опытом, считай, и пошли в поход тот.
Прогулялись они по землям герульским. Пощипали герулов. Доблести
проявили много, только толку с этого почти не было. В том году у герулов
недород случился. У нас тоже недород был, от недорода и на герулов пошли -
думали, в стороне от нас герулы живут, может, у них что-нибудь уродилось и
можно отнять. Герулы же сами были голодны и свирепы.
Дядя Ульф в стычках с герулами несколько раз дядю Агигульфа от верной
смерти спасал. Безмолвно обучал его. Эта-то учеба, говорил нам потом дядя
Агигульф, сильнее всего в память ему и запала. Хотя у дяди Агигульфа
сомнение насчет Ульфа есть. Думает он, Ульф больше потому его спасал, что
дедушкиного гнева опасался.
Сам Ульф из того похода невредимым вышел, чего обычно с дядей Ульфом
не случается. Видимо, потому, что рядом Агигульф был, от беды его оборонял
своей удачей. Так дядя Агигульф считает.
В том походе Агигульф два подвига совершил. Во-первых, он посеял свое
семя среди герулок, что особенно отмечал в рассказах. Впервые тогда посеял
свое семя Агигульф, потому и запомнилось ему это. После он много семени
посеял. Но тот посев с особенным чувством вспоминает. А всходов так и не
видел. Может, и не было всходов. Только об этом я дяде Агигульфу никогда
не говорю. Та герулка, говорит дядя Агигульф, не рабыня была, а свободная.
Другой подвиг в том заключался, что в походе том завладел Агигульф
добычей - мечом узким и длинным. Ульф сказал, что меч этот спатой
называется - ромейской работы меч, из-за Данубия. Таким мечом с лошади
разить хорошо.
Когда в бург приехали, Агигульф хвалиться спатой стал. Нравилось ему,
что другие завидуют. На спор хотел жердину спатой перерубить, но ударил
неумело, и сломалась спата.
Все, кто смотрел, как Агигульф хвастает, засмеялись и ушли, одного
его бросили со спатой сломанной. А Агигульф, хоть и взрослым уже стал, в
походе побывал, семя свое посеял, смерть близко видел - заплакал, точно
маленький. Так его Ульф и нашел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
что ум весь Ульфу достался, а удача вся Агигульфу пошла.
- А что отцу нашему, Тарасмунду? - спросил я, потому что отец наш
старший из трех братьев.
- Тарасмунду доброта да терпение достались, - так отвечала мать наша
Гизела.
- А дедушке Рагнарису? - спросил мой брат Гизульф. Ему тоже любопытно
стало.
Об этом мать не захотела с нами говорить. Дедушка Рагнарис молится
деревянным богам и часто спорит с нашим отцом, который молится Богу
Единому, а мать наша Гизела сердится за то на дедушку.
Наш дедушка Рагнарис очень храбрый. Он часто спорит со своими богами
и даже ругается с ними, я слышал. Тарасмунд никогда не ругается с Богом
Единым. Я думаю, это потому, что ему достались доброта и терпение.
Хватало у него терпения и на нашего дядю Агигульфа, когда Тарасмунд
был еще молодым воином, а дядя Агигульф - мальчиком, как я теперь. Ходил
тогда Агигульф за старшим братом, как привязанный, в рот засматривал. И не
прогонял его от себя Тарасмунд.
Первые уроки мастерства ратного от Тарасмунда перенял. Дедушка наш -
боец хороший, но учить не может, все убить норовит.
Отец наш Тарасмунд вспоминает, как дедушка учил Агигульфа умению
воинскому и как боялся Агигульф учения этого - убегал и прятался. И драл
его Рагнарис за это нещадно, трусом именуя.
С Тарасмундом же такого не случалось. И не забывался Тарасмунд, когда
с братом меньшим бился, а потому и не боялся его Агигульф.
Настал день, когда дедушка Рагнарис повелел Тарасмунду жениться и
заводить семью, чтобы продолжить наш род, и жену к нему привел - нашу мать
Гизелу. За Гизелой давали хорошее приданое: корову, четыре гривны
серебряные, пять одежд хорошего беленого холста, стан ткацкий (ибо
искусница ткать Гизела) и сундук тяжелого дерева. Большой сундук, на нем
спать можно. Родом же Гизела из бурга, родня Алариха и нашего военного
вождя Теодобада, только не ближняя. Рагнарис в те времена часто в бурге
бывал, ибо водил дружбу с Аларихом, тогдашним военным вождем. Оттого и у
Теодобада, нынешнего вождя, к Рагнарису такое почтение, почти сыновнее.
Гизела всем в семействе Рагнариса глянулась и все ее полюбили, кроме
Агигульфа. Да и впоследствии между дядей Агигульфом и матерью нашей
приязни не было. Тогда же Агигульф, который еще мальчиком был, увидел, что
брат его старший Тарасмунд бросил его ради того, чтобы девчонкой заняться.
А это, по мнению Агигульфа, было настоящим предательством. И оттого
невзлюбил Агигульф Гизелу. Сильно невзлюбил. И от Тарасмунда отошел душой,
а к Ульфу, среднему брату, приблизился.
Ульф в семействе всегда особняком держался. Самый нелюбимый из
сыновей Рагнариса. От ума мало счастья, я так думаю. Дружбу же Ульф с
Аргаспом водил. Дедушка Рагнарис этого Аргаспа совершенно бесполезным
человеком считал и мнения своего не таил - напротив, высказывал
громогласно. Ульф с Аргаспом сызмальства дружен был. Странной всем была
эта дружба, ибо трудно сыскать более непохожих людей: Аргасп веселый
всегда был, Ульф угрюмый. Аргасп приключения находил и друга в них
втягивал; выпутываться же худо-бедно Ульфу приходилось. И выпутывался, и
Аргаспа выпутывал.
Когда же Тарасмунд взял жену, к Ульфу с Аргаспом еще и Агигульф
прибился. И не прогнали его, ибо никому Агигульф был тогда не нужен, даже
дедушке Рагнарису. Тогда Гизела первого ребенка своего родила, он потом от
чумы умер.
Пока дедушка Рагнарис над первым внуком слюнями умиления бороду
увлажнял, Ульф с Аргаспом мальчика Агигульфа в бург с собой взяли. Когда
сравнялось Агигульфу четырнадцать зим, в мужской избе, что близ капища, в
воины был посвящен Хродомером, старейшиной нашим, да жрецом Вотана. Тем же
летом в поход с Ульфом ушел Агигульф.
Это уже потом дядя Агигульф понял, что там, где Ульф, - в тех походах
ни славы, ни богатства добыть себе невозможно. Ульф одно хорошо умеет:
добывать приключения себе на голову, в переделки, беды да неприятности
попадать и нести ущерб и урон. Правда, никогда не предаст друга Ульф,
никогда в беде не бросит. Зато все остальное, точно сговорившись, и
предает, и в беде бросает: реки разливаются, камни осыпаются, лошади ржут
невовремя, когда в засаде стоишь. Будто особым нюхом чует дядя Ульф
заранее, когда походу неудачным быть, и идет в этот поход.
В тот раз, когда дядя Агигульф с ним впервые пошел, пожалуй что и
обошлось без серьезной беды. Теодобад был тогда еще молодой, задору было
много, а опыта мало. За опытом, считай, и пошли в поход тот.
Прогулялись они по землям герульским. Пощипали герулов. Доблести
проявили много, только толку с этого почти не было. В том году у герулов
недород случился. У нас тоже недород был, от недорода и на герулов пошли -
думали, в стороне от нас герулы живут, может, у них что-нибудь уродилось и
можно отнять. Герулы же сами были голодны и свирепы.
Дядя Ульф в стычках с герулами несколько раз дядю Агигульфа от верной
смерти спасал. Безмолвно обучал его. Эта-то учеба, говорил нам потом дядя
Агигульф, сильнее всего в память ему и запала. Хотя у дяди Агигульфа
сомнение насчет Ульфа есть. Думает он, Ульф больше потому его спасал, что
дедушкиного гнева опасался.
Сам Ульф из того похода невредимым вышел, чего обычно с дядей Ульфом
не случается. Видимо, потому, что рядом Агигульф был, от беды его оборонял
своей удачей. Так дядя Агигульф считает.
В том походе Агигульф два подвига совершил. Во-первых, он посеял свое
семя среди герулок, что особенно отмечал в рассказах. Впервые тогда посеял
свое семя Агигульф, потому и запомнилось ему это. После он много семени
посеял. Но тот посев с особенным чувством вспоминает. А всходов так и не
видел. Может, и не было всходов. Только об этом я дяде Агигульфу никогда
не говорю. Та герулка, говорит дядя Агигульф, не рабыня была, а свободная.
Другой подвиг в том заключался, что в походе том завладел Агигульф
добычей - мечом узким и длинным. Ульф сказал, что меч этот спатой
называется - ромейской работы меч, из-за Данубия. Таким мечом с лошади
разить хорошо.
Когда в бург приехали, Агигульф хвалиться спатой стал. Нравилось ему,
что другие завидуют. На спор хотел жердину спатой перерубить, но ударил
неумело, и сломалась спата.
Все, кто смотрел, как Агигульф хвастает, засмеялись и ушли, одного
его бросили со спатой сломанной. А Агигульф, хоть и взрослым уже стал, в
походе побывал, семя свое посеял, смерть близко видел - заплакал, точно
маленький. Так его Ульф и нашел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63