Но безбожное служение Хью богу стало вдруг чем-то
важным.
Воскресенья важны для нас и во многом другом. Хью не разрешает нам
работать по воскресеньям. Мы только ухаживаем за собой, моемся, предаемся
своим любимым занятиям, играем или забавляемся как-нибудь еще. Шахматы,
бридж, лепка, пение хором и все такое прочее... или просто болтовня. Игры
очень важны: они не позволяют нам постепенно превращаться в животных,
единственная цель которых - выжить во что бы то ни стало, а дают нам
возможность оставаться людьми, наслаждающимися жизнью и знающими ей цену.
Поэтому мы никогда не пропускаем наш ежевечерний роббер. Он как бы служит
символом того, что наша жизнь не заключается только в рытье канав и
разделке туш.
Мы следим и за собой. Я, например, довольно сносно научилась стричь.
Дьюк отрастил было бороду, но затем, увидев, что Хью каждое утро тщательно
бреется, последовал его примеру. Не знаю уж, что они будут делать, когда
кончатся лезвия. Я заметила, что Дьюк уже подправляет лезвие на точильном
камне.
Рождество еще не прошло и сейчас мы как раз играем в бридж.
Праздничный обед был просто роскошен: Грэйс и Карен убили на него целых
два дня. Мы отведали: речную форель с растительным гарниром, свежие
отварные креветки, жареное мясо в соусе из грибов, копченые языки,
медвежий бульон, крекеры (довольно удачные), редис, салат-латук, зеленые
огурцы и лук, салат из свеклы а ля Грэйс и, что самое главное: целую
кастрюльку домашней тянучки, так как сгущенное молоко, шоколад и сахар
невосстановимы. Обед завершился растворимым кофе с сигаретами - на долю
каждому пришлось по две чашки и по две сигареты.
Все получили подарки... Все, что у меня сохранилось кроме одежды, это
сумочка. На мне были нейлоновые чулки, но вскоре я их сняла и, поэтому,
они сохранились почти новыми. Я подарила их Карен. У меня была помада -
она досталась Грэйс. Из кожи я сплела ремень, его получил Джо. В сумочке
был вышитый носовой платок. Я выстирала его, выгладила, прижимая к
гладкому бетону, и он достался Дьюку.
И только сегодня утром я придумала, что подарить Хью. Много лет я
таскала в сумочке маленький блокнотик. На обложке золотом оттиснуто мое
имя и цело еще более половины листков. Хью он может пригодиться - но самое
главное - это мое имя на обложке.
Ну, мне пора бежать. Сейчас мы с Грэйс должны попытаться оставить с
носом Хью и Джо; карты сданы.
Никогда в жизни у меня не бывало такого счастливого рождества.

7
Карен и Барбара мылись сами, мыли посуду и стирали белье. Над ними
бдительно нес вахту Джо. Вокруг места, где они обычно купались, кусты и
деревья были вырублены так, чтобы хищник, если он появится, не ускользнул
от внимания Джо. Он непрерывно оглядывал окрестности, чтобы не пропустить
приближение какой-либо опасности. Он не мог позволить себе отвлечься,
наблюдая пикантное зрелище, которое должен был охранять.
- Барби, эта простыня не выдержит еще одной стирки. Она совсем
обветшала, - сказала Карен.
- Ничего, ветошь нам тоже пригодится.
- Да, но что же мы будем использовать вместо простыней? А все это
мыло, - Карен зачерпнула ладонью массу из миски, стоявшей на берегу. Масса
была серой, мягкой, неприятной на ощупь и больше всего напоминала овсяную
кашу. - Эта дрянь прямо-таки проедает белье насквозь.
- Простыня - это еще полбеды, а вот что будет, когда не останется ни
одного полотенца.
- Да, притом последнее из них, непременно окажется мамочкиным, - с
иронией добавила Карен, - наш хранитель обязательно выдумает причину для
этого.
- Вот это ты зря, Карен. Не забывай, что Дьюк проделал колоссальную
работу.
- Я знаю, знаю. Дьюк не виноват, что так получается. Это все его
приятель Эдди.
- Какой еще Эдди?
- Эдипов комплекс, дорогуша.
Барбара отвернулась и стала полоскать пару заношенных голубых
джинсов.
- Ты согласна со мной? - спросила Карен. - У каждого могут быть
недостатки.
- Только не у меня. Даже у папочки есть дефект. Его все еще беспокоит
шея.
Барбара выпрямилась.
- Разве она еще не прошла. Может быть ему помог бы массаж?
Карен хихикнула.
- Ты знаешь, сестричка, в чем твоя слабость? Ты ни за что не заметишь
шутки, если она касается тебя. Просто у отца несгибаемая шея упрямца и
этого ничем не вылечишь. Его слабость в том, что у него нет слабостей. Не
надо хмуриться. Я люблю папочку. Я просто восхищаюсь им. Но я рада, что не
похожа на него. Я сейчас отнесу белье к кустам шиповника и развешу его
там. Проклятье, почему отец не запасся вешалками для одежды. Эти шипы еще
хуже, чем мыло.
- Без вешалок мы можем обойтись. Хью и так запасся невероятно большим
количеством необходимого. Буквально всем, начиная с будильника с
восьмидневным заводом...
- Который, к слову сказать, сразу же разбился.
- ...и кончая инструментами, семенами и книгами и еще бог знает чем.
Карен, сначала оденься.
Карен остановилась. Одна ее нога уже стояла на берегу.
- Чепуха. Старина Каменное Лицо не будет подглядывать.
Издевательство, самое настоящее издевательство - вот что это такое. Мне
кажется, что я сама когда-нибудь наброшусь на него.
- Чем ты недовольна? Просто Джо в экстремальной ситуации показал себя
настоящим джентльменом. Так что не надо выходить из себя. Подожди, сейчас
я закончу полоскать свое белье и мы отнесем сушить сразу все.
- Хорошо, хорошо. Но я все время спрашиваю себя: есть в нем
что-нибудь человеческое или нет?
- Конечно есть. Готова поклясться в этом. Он настоящий мужчина.
- Хмм... Барби, уж не хочешь ли ты сказать, что наш святой Иосиф
подкатывался к тебе?
- Господи, ну конечно же нет! Но он краснеет каждый раз, когда я
прохожу мимо него.
- Откуда ты знаешь?
- Он немного розовеет. Карен, Джо очень хороший человек. Жаль, что ты
не слышала, как он объяснял мне насчет Дока.
- Что объяснял?
- Ну, понимаешь, Док начинает признавать меня, и вчера сидел у меня
на руках и я кое-что заметила и сказала Джо: "Джо, Док что-то очень уж
сильно растолстел. Или он всегда был такой?". Вот тут-то Джо и покраснел.
Но ответил мне с очаровательной серьезностью: "Барбара, Док Ливингстон в
сущности не такой уж кот, каким он себя считает, старина Док скорее
относится к кошкам. Это вовсе не ожирение. Э-э-э... видишь ли, у Дока
скоро родятся детки." Он буквально выдавил это из себя. Наверное, ему
показалось, что меня этим можно смутить. Смутить ему меня не удалось, но
удивлена я была чрезвычайно.
- То есть, ты хочешь сказать, Барбара, что ТЫ НЕ ЗНАЛА, что Док
Ливингстон - кошка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102