- Послушайте меня, Хьюберт Фарнхэм. Вам следовало вызвать врача с
самого начала. Вы убиваете ее, слышите? Я намерена вызвать врача, и вам
меня не остановить!
- Конечно, Грэйс, о чем речь. Телефон вон там, - он указал пальцем на
соседнее крыло. Грэйс, казалось, была слегка озадачена, но затем она резко
повернулась и вышла.
- Дьюк!
В комнату торопливо вбежал сын.
- Да, отец?
Хью с усилием выговорил:
- Дьюк, твоя мать решила позвонить по телефону врачу. Пойди, помоги
ей. ТЫ МЕНЯ ПОНЯЛ?
У Дьюка расширились глаза.
- Где у нас иглы?
- В меньшем пакетике на столе. Большой не трогай - он стерилизован.
- Ясно. А сколько ей ввести?
- Два кубика. Только смотри, чтобы она не видела иглы, а то она
дернется.
Тут у него самого дернулась голова: он почувствовал, что у него
голова идет кругом. - Нет, лучше введи ей три кубика. Я хочу, чтобы она
пришла в себя, выспавшись. Она может справиться с этим.
- Иду, иду, - сказал поспешно Дьюк и последовал за матерью.
У Карен как раз наступил перерыв между схватками и она, видимо, впала
в полузабытье. Наконец, она прошептала:
- бедный папочка. Твои женщины доставляют тебе столько огорчений.
- Успокойся, милая.
- Я... О, боже, опять подступает!
Затем, между приступами болей, она вскрикивала:
- О, какая боль! Я больше не могу! Ох, отец, я хочу врача! Ну
пожалуйста, папочка! Пусть придет доктор!
- Ты тужься, доченька, тужься!
Схватки все продолжались и продолжались до самой ночи. Облегчения не
было, а становилось только хуже и хуже. Уже не было смысла вести журнал
схваток - они стали почти непрерывными. Карен уже не могла говорить: среди
стонов можно было только с трудом различить невнятные просьбы о помощи. В
промежутках между схватками она вдруг то начинала что-то говорить, то не
отвечала на вопросы.
Перед рассветом - Хью к тому времени стало казаться, что эта пытка
длится по меньшей мере неделю, хотя часы утверждали, что схватки длятся
всего восемнадцать часов - Барбара сказала с тревогой в голосе:
- Хью, она больше не выдержит.
- Я знаю, - согласился он, глядя на дочь. Сейчас она как раз была вся
охвачена болью, лицо ее посерело и исказилось, рот искривился в агонии,
сквозь зубы вырывались сдавленные стоны.
- И что же дальше?
- Я думаю, что необходимо кесарево сечение. Но я не хирург, к
сожалению.
- Так что же делать?
- Не знаю. Я не могу.
- Но ведь ты знаешь об этом гораздо больше, чем первый человек,
который решился сделать его. Ты знаешь, как обеспечить стерильность. У нас
есть сульфаниламиды, а ее можно напичкать демидролом, - она говорила
громко, не боясь, что Карен может услышать ее. Карен уже ничто не
интересовало.
- Нет.
- Хью, но ты просто должен. Она умирает.
- Я понимаю, - он вздохнул. - Но кесарево сечение делать уже поздно,
даже если бы я и мог. Я имею в виду - мог спасти Карен с его помощью. Мы
должны спасти хотя бы ребенка.
Он прищурился и голос его дрогнул.
- Но нам не спасти и ребенка. Где МЫ ВОЗЬМЕМ КОРМИЛИЦУ? Ты кормить не
можешь, по крайней мере сейчас. А коров у нас нет.
Он глубоко вздохнул и попытался взять себя в руки. - Осталось одно.
Попробовать эскимосский способ.
- А что это такое?
- Поставить ее на ноги и предоставить действовать земному притяжению.
Может быть это поможет. Позови мужчин. Они нам потребуются. Мне снова
придется вымыться. Может быть придется делать надрез. О, Боже!
Через пять минут и двумя схватками спустя, они были готовы. Пока
Карен бессильно лежала после второй схватки, Хью попытался объяснить, что
им предстоит сделать. Слова с трудом доходили до нее, но все же в конце
концов, она слегка кивнула и простонала:
- Мне уже все равно.
Хью подошел к столу, на котором были разложены его принадлежности,
взял единственный скальпель в одну руку, а в другую - фонарь.
- Ну ребята, теперь, как только у нее снова начнется, берите ее под
руки и поднимайте.
Схватки возобновились буквально через несколько секунд. Хью заметил
это и кивнул Дьюку:
- Давайте!
- Джо, помогай. - Они принялись поднимать ее, держа руками за плечи и
за бедра.
Карен вскрикнула и стала вырываться.
- Нет, нет! Не трогайте меня... Я не вынесу этого. Папочка, пусть они
отпустят меня! Папа!
Они остановились. Дьюк спросил:
- Так что будем делать, отец?
- Я сказал - поднимайте! Ну!
Они приподняли ее над кроватью с широко разведенными бедрами. Барбара
зашла сзади и обхватив Карен руками вокруг талии, стала сильно давить на
измученный живот несчастной девушки. Карен снова закричала и стала
рваться. Они обхватили ее еще крепче. Хью лег навзничь и стал светить
вверх.
- Тужься, Карен, тужься!
- Ооооооооооооооо!
И тут он вдруг увидел темя ребенка, серовато-голубое. Он уже хотел
было отложить скальпель, как головка снова исчезла.
- Карен, попробуй еще раз!
Он снова направил фонарь вверх. Он мучительно раздумывал о том, где
следует сделать разрез: спереди? или сзади? Он снова увидел темя - оно
появилось и пропало. Рука его вдруг стала твердой, как камень и совершенно
бессознательно, он потянулся и сделал совсем маленький разрез.
Он едва успел отложить скальпель, как прямо ему в руки шлепнулся
мокрый, скользкий окровавленный ребенок. Он понял, что должен сделать еще
что-то, но все, что он сообразил в данную минуту, было взять ребенка за
обе ножки, поднять и шлепнуть по крошечной попке.
Раздался сдавленный крик.
- Теперь осторожно положите ее на кровать, но только полегче! Они все
еще связаны пуповиной.
Они бережно уложили Карен. Хью встал на колени - руки его были заняты
слабо попискивающей ношей. Как только Карен уложили, он попытался вложить
ребенка ей в руки, но заметил, что Карен не в состоянии взять его. Хотя
казалось, что она в сознании, и глаза ее открыты. Но она пребывала в
глубоком забытье.
Хью и сам был недалек от обморока. Он мутным взором обвел комнату и
вручил ребенка Барбаре.
- Никуда не отходи! - зачем-то сказал он ей.
- Отец, - спросил Дьюк, - а разве не нужно перерезать пуповину?
- Пока еще нет. - И куда только запропастился этот проклятый
скальпель? Он наконец нашел его, быстро протер йодом, надеясь, что этого
окажется достаточно. Затем положил его рядом с двумя прокипяченными
шнурками, повернулся и нащупал пуповину - пульсирует или нет?
- Он просто замечательный, - мягко сказал Джо.
- Она, - поправил его Хью. - Ребенок - девочка. А теперь, Барбара,
если ты...
Он замолчал. Дальнейшее произошло слишком быстро.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102