Че дремал на привязи.
Руди сел рядом с арфой и произвел медленную, тщательную проверку
лагеря. Все было спокойно и безопасно в пределах кругов заклинаний. Посох
Ингольда исчез, как и лук.
Выслеживание колдуна при звездном свете было одним из самых сложных
испытаний при такой жизни. Но жестокая тренировка Ингольда окупилась
сполна: Руди подобрал согнутую ветку, увидел разбросанный песок, лежащий
не по направлению ветра. Это указывало на возможную нить поиска. Он
пристегнул свой меч и подобрал посох, когда-то принадлежащий
Лохиро-Архимагу, взявшему свои привычки из пещеры в горах, а облик и
походку от земли. Руди спокойно выступил за пределы лагеря. Затем,
обернувшись назад, он наложил заклинание на все снаряжение.
Миновав несколько футов, он оглянулся и не увидел никаких следов
ослика, костра или поклажи.
Он продвигался сквозь ветреную темноту, как призрак. Распространяя
свои чувства, как сеть, он случайно нашел следы старика: лисенок
необъяснимо странно изменил направление бега, и легкая царапина осталась в
пыли на скале. Он не слышал никаких звуков, не видел ничего двигающегося
во всей громаде замерзших скал. Но дважды взгляд его возвращался к
сгорбленной черной тени в том месте, где голые валуны разбивали серебряные
жилы в пластах глины. Это нарушение порядка вещей указывало на следы
Ингольда. Он не видел колдуна в этом смешавшемся в беспорядке обнажении
пород скалы. Но долгая медитация дала ему способность различать жизнь и
безжизненность. И однажды ветреной пустынной ночью Руди заметил очертания
души Ингольда. Это было незабываемо. Тем не менее ему пришлось подойти
очень близко, прежде чем он окончательно в этом убедился.
Он подкрался к Ингольду тихо, как дуновение ветра в ночи. Так он
обычно подкрадывался к своим друзьям-зайцам.
К этому времени у него уже был определенный опыт охотника. Но прежде
чем Руди достиг скал, он увидел, что Ингольд шевельнулся, слегка повернув
голову. Глаз его сурово сверкнул в темноте. Затем колдун отвернулся снова,
не заинтересовавшись.
Руди выступил из укрывающей тени:
- Ты собираешься вернуться в лагерь?
- Тебе какое дело?
Руди оперся на свой посох с наконечником-полумесяцем, раздраженный
этим непреклонным высокомерием.
- Да, я хотел бы знать, не собираются ли Дарки проглотить тебя?
- Не будь глупцом. Мы скорее найдем фиалки в этой пустыне, чем
встретим Дарков. Или ты не заметил?
- Я заметил, - их голоса звучали низко, только для ушей друг друга.
Их тела сливались со скалой и тенью. Путник в десяти футах прошел бы мимо,
ничего не увидев.
- В чем дело, Руди? - Ингольд презрительно усмехнулся. - Ты думаешь,
я не смогу одолеть Дарков?
- Да.
Ингольд отвернулся.
- Если уж дело дошло до этого, то я предпочитаю стать добычей Дарков,
- холодно продолжал Руди. - Тогда тебе не придется идти назад и говорить
Алвиру, что вся эта затея провалилась. А твоя репутация останется
незапятнанной, как у человека, не бросающего начатого.
Ингольд вздохнул.
- Если ты думаешь, что я займусь таким неприятным делом, как это,
через кого-то столь же тривиального, как Алвир, то твое чувство меры такое
же убогое, как и игра на арфе.
Он взглянул вверх, затем нетерпеливо продолжил, будто бросая кусок
голодной собаке:
- Да, я собирался вернуться сегодня вечером.
- Тогда зачем ты ушел?
Ингольд молчал.
- Или ты считал, что я настолько оперился, что смог бы обойтись без
тебя?
- Думай, что хочешь, - зло огрызнулся старик. - У тебя есть все, что
хочешь: ты - маг или настолько маг, насколько мне удалось сделать им тебя.
Возвращайся и строй иллюзии, будто твоя энергия дает возможность или право
менять исход вещей. Возвращайся и наблюдай за людьми, которых хочешь
умертвить собственной рукой или посредством твоего проклятого жалкого
вмешательства. И посмотри, что это даст тебе через шестьдесят три года. А
пока не суди меня.
Руди сложил руки и стал разглядывать старика при свете звезд. Скрытое
в тени капюшона лицо Ингольда, казалось, было просто собранием острых
костей, синяков и рубцов, окруженных грязной гривой белых волос.
Он на полпути, чтобы снова стать пустынным отшельником, думал Руди. А
почему бы и нет? Все пошло прахом. Магов нет. Что бы Лохиро ни сказал,
если Дарки действительно отпустили его, Ингольду конец.
Руди спокойно спросил:
- Ну так что мне сказать людям, которые ждут и надеются?
Ингольд пожал плечами:
- Что хочешь. Скажи, что я умер в Кво. В любом случае в этом будет
доля истины.
- И это то, что я должен сказать Джил? - продолжал Руди голосом,
подрагивающим от едва сдерживаемой злобы.
Старик взбешенно посмотрел вверх, и впервые жизнь, которую Руди не
видел в нем в течение нескольких недель, загорелась в его глазах:
- Какое отношение имеет к этому Джил?
- Ты единственный, кто может помочь Джил вернуться в ее мир.
Пока Руди говорил, он не понимал, до какой степени рассвирепел.
- Ты единственный во всем мире знаешь путь через Пустоту. И ты, как
никто другой, в ответе за Джил. Ты не имеешь права загубить ее судьбу.
Он чувствовал, как ярость вскипала в старике. Ярость и другие эмоции
разбивали мрачную пассивность его самоистязания, в которую он впал со
времени событий в Кво. Но, как и его печаль, злоба Ингольда была
молчаливой. Спокойным, жестким голосом он сказал:
- Может, Джил предпочла бы остаться в этом мире.
- Бред какой-то, - фыркнул Руди, - что касается меня, то я не выбираю
один чертов путь или другой. Но у нее есть жизнь там, свое место в том
мире, карьера, в конце концов, которую она хотела бы сделать. Если она
останется здесь, то будет ничем, разве что солдатом, а ведь она мечтала
стать ученым. И теперь по твоей милости она застрянет здесь, пока ее не
доконают Дарки, холод или глупая война, в которую Алвир втянет Убежище.
Эта женщина мне не безразлична, Ингольд, и я не позволю тебе привязать ее
к этому миру навсегда против ее воли. У тебя нет такого права.
Колдун вздохнул, и жизнь, казалось, ушла из него снова, забрав даже
сильные вспышки гнева. Он медленно опустел голову и еле слышно сказал:
- Да, ты прав. Я должен вернуться.
Руди начал говорить что-то еще, но, не закончив, сделал глубокий
выдох. Ярость Ингольда озадачила его, а эта внезапная капитуляция
обескуражила. Но он ощущал, как разбиваются в старике оковы
ожесточенности, мрачной ненависти к самому себе, которая придавала ему
силы. Теперь не было ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
Руди сел рядом с арфой и произвел медленную, тщательную проверку
лагеря. Все было спокойно и безопасно в пределах кругов заклинаний. Посох
Ингольда исчез, как и лук.
Выслеживание колдуна при звездном свете было одним из самых сложных
испытаний при такой жизни. Но жестокая тренировка Ингольда окупилась
сполна: Руди подобрал согнутую ветку, увидел разбросанный песок, лежащий
не по направлению ветра. Это указывало на возможную нить поиска. Он
пристегнул свой меч и подобрал посох, когда-то принадлежащий
Лохиро-Архимагу, взявшему свои привычки из пещеры в горах, а облик и
походку от земли. Руди спокойно выступил за пределы лагеря. Затем,
обернувшись назад, он наложил заклинание на все снаряжение.
Миновав несколько футов, он оглянулся и не увидел никаких следов
ослика, костра или поклажи.
Он продвигался сквозь ветреную темноту, как призрак. Распространяя
свои чувства, как сеть, он случайно нашел следы старика: лисенок
необъяснимо странно изменил направление бега, и легкая царапина осталась в
пыли на скале. Он не слышал никаких звуков, не видел ничего двигающегося
во всей громаде замерзших скал. Но дважды взгляд его возвращался к
сгорбленной черной тени в том месте, где голые валуны разбивали серебряные
жилы в пластах глины. Это нарушение порядка вещей указывало на следы
Ингольда. Он не видел колдуна в этом смешавшемся в беспорядке обнажении
пород скалы. Но долгая медитация дала ему способность различать жизнь и
безжизненность. И однажды ветреной пустынной ночью Руди заметил очертания
души Ингольда. Это было незабываемо. Тем не менее ему пришлось подойти
очень близко, прежде чем он окончательно в этом убедился.
Он подкрался к Ингольду тихо, как дуновение ветра в ночи. Так он
обычно подкрадывался к своим друзьям-зайцам.
К этому времени у него уже был определенный опыт охотника. Но прежде
чем Руди достиг скал, он увидел, что Ингольд шевельнулся, слегка повернув
голову. Глаз его сурово сверкнул в темноте. Затем колдун отвернулся снова,
не заинтересовавшись.
Руди выступил из укрывающей тени:
- Ты собираешься вернуться в лагерь?
- Тебе какое дело?
Руди оперся на свой посох с наконечником-полумесяцем, раздраженный
этим непреклонным высокомерием.
- Да, я хотел бы знать, не собираются ли Дарки проглотить тебя?
- Не будь глупцом. Мы скорее найдем фиалки в этой пустыне, чем
встретим Дарков. Или ты не заметил?
- Я заметил, - их голоса звучали низко, только для ушей друг друга.
Их тела сливались со скалой и тенью. Путник в десяти футах прошел бы мимо,
ничего не увидев.
- В чем дело, Руди? - Ингольд презрительно усмехнулся. - Ты думаешь,
я не смогу одолеть Дарков?
- Да.
Ингольд отвернулся.
- Если уж дело дошло до этого, то я предпочитаю стать добычей Дарков,
- холодно продолжал Руди. - Тогда тебе не придется идти назад и говорить
Алвиру, что вся эта затея провалилась. А твоя репутация останется
незапятнанной, как у человека, не бросающего начатого.
Ингольд вздохнул.
- Если ты думаешь, что я займусь таким неприятным делом, как это,
через кого-то столь же тривиального, как Алвир, то твое чувство меры такое
же убогое, как и игра на арфе.
Он взглянул вверх, затем нетерпеливо продолжил, будто бросая кусок
голодной собаке:
- Да, я собирался вернуться сегодня вечером.
- Тогда зачем ты ушел?
Ингольд молчал.
- Или ты считал, что я настолько оперился, что смог бы обойтись без
тебя?
- Думай, что хочешь, - зло огрызнулся старик. - У тебя есть все, что
хочешь: ты - маг или настолько маг, насколько мне удалось сделать им тебя.
Возвращайся и строй иллюзии, будто твоя энергия дает возможность или право
менять исход вещей. Возвращайся и наблюдай за людьми, которых хочешь
умертвить собственной рукой или посредством твоего проклятого жалкого
вмешательства. И посмотри, что это даст тебе через шестьдесят три года. А
пока не суди меня.
Руди сложил руки и стал разглядывать старика при свете звезд. Скрытое
в тени капюшона лицо Ингольда, казалось, было просто собранием острых
костей, синяков и рубцов, окруженных грязной гривой белых волос.
Он на полпути, чтобы снова стать пустынным отшельником, думал Руди. А
почему бы и нет? Все пошло прахом. Магов нет. Что бы Лохиро ни сказал,
если Дарки действительно отпустили его, Ингольду конец.
Руди спокойно спросил:
- Ну так что мне сказать людям, которые ждут и надеются?
Ингольд пожал плечами:
- Что хочешь. Скажи, что я умер в Кво. В любом случае в этом будет
доля истины.
- И это то, что я должен сказать Джил? - продолжал Руди голосом,
подрагивающим от едва сдерживаемой злобы.
Старик взбешенно посмотрел вверх, и впервые жизнь, которую Руди не
видел в нем в течение нескольких недель, загорелась в его глазах:
- Какое отношение имеет к этому Джил?
- Ты единственный, кто может помочь Джил вернуться в ее мир.
Пока Руди говорил, он не понимал, до какой степени рассвирепел.
- Ты единственный во всем мире знаешь путь через Пустоту. И ты, как
никто другой, в ответе за Джил. Ты не имеешь права загубить ее судьбу.
Он чувствовал, как ярость вскипала в старике. Ярость и другие эмоции
разбивали мрачную пассивность его самоистязания, в которую он впал со
времени событий в Кво. Но, как и его печаль, злоба Ингольда была
молчаливой. Спокойным, жестким голосом он сказал:
- Может, Джил предпочла бы остаться в этом мире.
- Бред какой-то, - фыркнул Руди, - что касается меня, то я не выбираю
один чертов путь или другой. Но у нее есть жизнь там, свое место в том
мире, карьера, в конце концов, которую она хотела бы сделать. Если она
останется здесь, то будет ничем, разве что солдатом, а ведь она мечтала
стать ученым. И теперь по твоей милости она застрянет здесь, пока ее не
доконают Дарки, холод или глупая война, в которую Алвир втянет Убежище.
Эта женщина мне не безразлична, Ингольд, и я не позволю тебе привязать ее
к этому миру навсегда против ее воли. У тебя нет такого права.
Колдун вздохнул, и жизнь, казалось, ушла из него снова, забрав даже
сильные вспышки гнева. Он медленно опустел голову и еле слышно сказал:
- Да, ты прав. Я должен вернуться.
Руди начал говорить что-то еще, но, не закончив, сделал глубокий
выдох. Ярость Ингольда озадачила его, а эта внезапная капитуляция
обескуражила. Но он ощущал, как разбиваются в старике оковы
ожесточенности, мрачной ненависти к самому себе, которая придавала ему
силы. Теперь не было ничего.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86