Мрачная замкнутость по-прежнему не покидала меня.
Мы должны были догадаться, что ждет нас на вершине, по шумному скрипучему шипению десятков птерозавров, которые хлопали кожистыми крыльями над холмом, закладывая крутые виражи для приземления. Взбираясь по отлогому склону, мы с Аней слышали щелчки их длинных костистых клювов, словно птерозавры дрались между собой.
Я никак не мог уловить какое-то полузабытое воспоминание. Поведение птерозавров что-то напоминало мне, но я никак не мог осознать, что именно. Однако едва мы вышли к вершине, оно оформилось в четкую мысль.
Кладбище.
На голой вершине холма находились сотни гнезд, в которых утконосые динозавры откладывали яйца на протяжении несчетного множества поколений.
Но здесь побывали тираннозавры.
Порыв ветра донес до нас смрад гниющего мяса. Птерозавры хлопали крыльями и шипели на нас. Небольшие когти на передней кромке их крыльев виднелись вполне отчетливо. Только тут я понял, что они ведут себя, как стервятники, слетающиеся на падаль. Я замахнулся на ближайших ящеров копьем, и они взлетели в воздух, паря над нами на широких кожистых крыльях, ожидая, когда мы уйдем, чтобы вернуться к пиршеству.
Аня была готова расплакаться. От утконосых динозавров не осталось ничего, кроме костей и клочков гниющего мяса. Грудные клетки массивных ящеров высились над нашими головами, как выбеленные солнцем шпангоуты потерпевших кораблекрушение судов. Повсюду валялись берцовые кости в мой рост длиной и массивные плоские черепа, почти сплошь состоявшие из кости.
– Смотри! – выкрикнула вдруг Аня. – Яйца!
Гнезда являли собой неглубокие ямки в земле, выбитые лапами динозавров. В каждом лежали продолговатые яйца в локоть длиной. Большинство было разбито.
– Ладно, – я указал пару нерасколотых яиц, бок о бок лежавших на голой земле, – по крайней мере, нашелся обед.
– Ты не посмеешь! – Аня была шокирована.
Я бросил взгляд на птерозавров, все еще круживших над нами, громко хлопая перепончатыми крыльями.
– Это либо их обед, либо наш.
Аня лишь горестно посмотрела на меня.
– Из этих яиц уже никто не вылупится, – добавил я. – А если и вылупится, лишенные защиты матерей динозаврики станут легкой добычей для любых тварей.
Она неохотно согласилась. Я спустился с холма, чтобы набрать топлива для костра, а Аня осталась охранять наш обед от посягательств алчных птерозавров.
Пока я собирал сухие ветки с земли и вытаскивал сучья из кустов, меня вдруг поразила внезапная мысль – тираннозавры слишком рьяно уничтожали гадрозавров. Насколько я мог судить, они перебили всех травоядных ящеров до единого. Это неестественно. Обычно хищники убивают лишь ради еды, позволяя остальным жертвам идти своей дорогой. Неужели тираннозавры действительно умеют лишь убивать? Или их направлял Сетх и его соплеменники?
Неужели они следовали за стадом, чтобы отыскать гнездовую кладку и перебить всех динозавров, откладывавших здесь яйца? Очевидно, вершиной холма пользовались не только те сорок с небольшим утконосых, которых мы видели на болоте. Тут больше сотни кладок – и все они растоптаны тираннозаврами.
Когда я вернулся на вершину с охапкой дров, Аня нашла ответ на мой вопрос.
– Погляди-ка сюда! – Она указала на край одного гнезда.
Бросив дрова рядом с будущим обедом, я подошел к ней.
Следы. Трехпалые когтистые лапы, но куда мельче лап тираннозавров. Размером со ступню человека – а точнее, человекоподобной рептилии.
– Воин Сетха?
– Там еще, – махнула Аня рукой в сторону других гнезд. – По-моему, они целенаправленно били яйца, сохранившиеся после нападения тираннозавров.
– Это означает, что Сетх или ему подобные находятся здесь, в этом времени и месте.
– Но ради чего им нападать на утконосых?!
– Главное в другом, – откликнулся я. – Нас, наверно, ищут.
Вскинув голову, Аня оглядела горизонт, будто надеялась увидеть приближавшегося Сетха и его воинов. Я тоже огляделся. Повсюду, куда ни кинь взор, угнетающее однообразие зелени. Ни цветочка, ни малейшего цветного пятнышка. Даже удушенные камышом реки кажутся гнилостно-зелеными. Вдоль воды колышутся под жарким ветром плотные мангровые и папоротниковые заросли. Здесь можно без труда спрятать целую армию.
И снова меня потрясло, насколько мы беспомощны, насколько бесполезны попытки творцов бороться против Сетха и его племени. Что могут сделать два одиноких человека в мире динозавров? Я тряхнул головой, словно выпутываясь из липкой паутины, но избавиться от подавленности не смог.
Зато Аня была ничуть не обескуражена.
– Надо найти их лагерь или штаб, – заявила она. – Надо выяснить, что они делают в этой эпохе, какие цели преследуют.
– Сначала надо поесть, – с громким голодным вздохом возразил я.
Вернувшись к уцелевшим яйцам, я принялся разводить костерок, ни на мгновение не забывая, что вдали есть наблюдатели, которые могут обнаружить его и засечь наше местопребывание. Но нам все-таки надо питаться, а ни я, ни Аня не готовы есть сырое мясо или яйца. При помощи остроконечной лопаточной кости утконосого я выдолбил в мягкой земле ямку, чтобы скудный огонек не был виден снизу. Но все равно, даже с помощью самого примитивного теплового датчика можно обнаружить костер, ярким пятном выделявшийся в прохладном вечернем воздухе.
– Орион! Скорей!
Стремительно отвернувшись от разгоравшегося огня, я ухватил ближайшую кость, чтобы воспользоваться ею вместо дубины. Аня пристально смотрела на яйца. Одно из них лопнуло. Нет, просто треснуло. У нас на глазах оно распалось надвое, и оттуда на свет выполз миниатюрный утконосый динозавр, неловко переступая на толстых ножках. В нем было не больше двух футов.
Аня опустилась перед ним на колени.
Динозаврик издал тонкое мычание, напоминавшее звук детского жестяного рожка.
– Смотри-ка, у него есть зуб! – сообщила Аня.
– Наверно, он голоден, – вслух подумал я.
Аня тотчас же бросилась к моему костерку и вытащила оттуда пару веток, на которых еще сохранились мясистые листья. Ободрав их, она с руки принялась кормить малыша, который без колебаний стал их пережевывать.
– Она ест! – Аня была в полнейшем восторге, которого я не разделял.
– А с чего ты взяла, что это самочка?
Она пропустила мой вопрос мимо ушей. Теперь съесть второе яйцо нечего было и думать, хоть оно не вскрылось ни вечером, ни наутро. Весь наш обед состоял из одной рептилии размером с крысу, которую я сумел поймать до сумерек, и найденной мной дыни – единственного узнаваемого плода из встреченных нами.
Утром Аня ясно дала мне понять, что не намерена бросать динозаврика.
– Придется его кормить, – заныл я.
– Она питается растениями, – возразила Аня. – В отличие от детенышей млекопитающих, она не нуждается в материнском молоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Мы должны были догадаться, что ждет нас на вершине, по шумному скрипучему шипению десятков птерозавров, которые хлопали кожистыми крыльями над холмом, закладывая крутые виражи для приземления. Взбираясь по отлогому склону, мы с Аней слышали щелчки их длинных костистых клювов, словно птерозавры дрались между собой.
Я никак не мог уловить какое-то полузабытое воспоминание. Поведение птерозавров что-то напоминало мне, но я никак не мог осознать, что именно. Однако едва мы вышли к вершине, оно оформилось в четкую мысль.
Кладбище.
На голой вершине холма находились сотни гнезд, в которых утконосые динозавры откладывали яйца на протяжении несчетного множества поколений.
Но здесь побывали тираннозавры.
Порыв ветра донес до нас смрад гниющего мяса. Птерозавры хлопали крыльями и шипели на нас. Небольшие когти на передней кромке их крыльев виднелись вполне отчетливо. Только тут я понял, что они ведут себя, как стервятники, слетающиеся на падаль. Я замахнулся на ближайших ящеров копьем, и они взлетели в воздух, паря над нами на широких кожистых крыльях, ожидая, когда мы уйдем, чтобы вернуться к пиршеству.
Аня была готова расплакаться. От утконосых динозавров не осталось ничего, кроме костей и клочков гниющего мяса. Грудные клетки массивных ящеров высились над нашими головами, как выбеленные солнцем шпангоуты потерпевших кораблекрушение судов. Повсюду валялись берцовые кости в мой рост длиной и массивные плоские черепа, почти сплошь состоявшие из кости.
– Смотри! – выкрикнула вдруг Аня. – Яйца!
Гнезда являли собой неглубокие ямки в земле, выбитые лапами динозавров. В каждом лежали продолговатые яйца в локоть длиной. Большинство было разбито.
– Ладно, – я указал пару нерасколотых яиц, бок о бок лежавших на голой земле, – по крайней мере, нашелся обед.
– Ты не посмеешь! – Аня была шокирована.
Я бросил взгляд на птерозавров, все еще круживших над нами, громко хлопая перепончатыми крыльями.
– Это либо их обед, либо наш.
Аня лишь горестно посмотрела на меня.
– Из этих яиц уже никто не вылупится, – добавил я. – А если и вылупится, лишенные защиты матерей динозаврики станут легкой добычей для любых тварей.
Она неохотно согласилась. Я спустился с холма, чтобы набрать топлива для костра, а Аня осталась охранять наш обед от посягательств алчных птерозавров.
Пока я собирал сухие ветки с земли и вытаскивал сучья из кустов, меня вдруг поразила внезапная мысль – тираннозавры слишком рьяно уничтожали гадрозавров. Насколько я мог судить, они перебили всех травоядных ящеров до единого. Это неестественно. Обычно хищники убивают лишь ради еды, позволяя остальным жертвам идти своей дорогой. Неужели тираннозавры действительно умеют лишь убивать? Или их направлял Сетх и его соплеменники?
Неужели они следовали за стадом, чтобы отыскать гнездовую кладку и перебить всех динозавров, откладывавших здесь яйца? Очевидно, вершиной холма пользовались не только те сорок с небольшим утконосых, которых мы видели на болоте. Тут больше сотни кладок – и все они растоптаны тираннозаврами.
Когда я вернулся на вершину с охапкой дров, Аня нашла ответ на мой вопрос.
– Погляди-ка сюда! – Она указала на край одного гнезда.
Бросив дрова рядом с будущим обедом, я подошел к ней.
Следы. Трехпалые когтистые лапы, но куда мельче лап тираннозавров. Размером со ступню человека – а точнее, человекоподобной рептилии.
– Воин Сетха?
– Там еще, – махнула Аня рукой в сторону других гнезд. – По-моему, они целенаправленно били яйца, сохранившиеся после нападения тираннозавров.
– Это означает, что Сетх или ему подобные находятся здесь, в этом времени и месте.
– Но ради чего им нападать на утконосых?!
– Главное в другом, – откликнулся я. – Нас, наверно, ищут.
Вскинув голову, Аня оглядела горизонт, будто надеялась увидеть приближавшегося Сетха и его воинов. Я тоже огляделся. Повсюду, куда ни кинь взор, угнетающее однообразие зелени. Ни цветочка, ни малейшего цветного пятнышка. Даже удушенные камышом реки кажутся гнилостно-зелеными. Вдоль воды колышутся под жарким ветром плотные мангровые и папоротниковые заросли. Здесь можно без труда спрятать целую армию.
И снова меня потрясло, насколько мы беспомощны, насколько бесполезны попытки творцов бороться против Сетха и его племени. Что могут сделать два одиноких человека в мире динозавров? Я тряхнул головой, словно выпутываясь из липкой паутины, но избавиться от подавленности не смог.
Зато Аня была ничуть не обескуражена.
– Надо найти их лагерь или штаб, – заявила она. – Надо выяснить, что они делают в этой эпохе, какие цели преследуют.
– Сначала надо поесть, – с громким голодным вздохом возразил я.
Вернувшись к уцелевшим яйцам, я принялся разводить костерок, ни на мгновение не забывая, что вдали есть наблюдатели, которые могут обнаружить его и засечь наше местопребывание. Но нам все-таки надо питаться, а ни я, ни Аня не готовы есть сырое мясо или яйца. При помощи остроконечной лопаточной кости утконосого я выдолбил в мягкой земле ямку, чтобы скудный огонек не был виден снизу. Но все равно, даже с помощью самого примитивного теплового датчика можно обнаружить костер, ярким пятном выделявшийся в прохладном вечернем воздухе.
– Орион! Скорей!
Стремительно отвернувшись от разгоравшегося огня, я ухватил ближайшую кость, чтобы воспользоваться ею вместо дубины. Аня пристально смотрела на яйца. Одно из них лопнуло. Нет, просто треснуло. У нас на глазах оно распалось надвое, и оттуда на свет выполз миниатюрный утконосый динозавр, неловко переступая на толстых ножках. В нем было не больше двух футов.
Аня опустилась перед ним на колени.
Динозаврик издал тонкое мычание, напоминавшее звук детского жестяного рожка.
– Смотри-ка, у него есть зуб! – сообщила Аня.
– Наверно, он голоден, – вслух подумал я.
Аня тотчас же бросилась к моему костерку и вытащила оттуда пару веток, на которых еще сохранились мясистые листья. Ободрав их, она с руки принялась кормить малыша, который без колебаний стал их пережевывать.
– Она ест! – Аня была в полнейшем восторге, которого я не разделял.
– А с чего ты взяла, что это самочка?
Она пропустила мой вопрос мимо ушей. Теперь съесть второе яйцо нечего было и думать, хоть оно не вскрылось ни вечером, ни наутро. Весь наш обед состоял из одной рептилии размером с крысу, которую я сумел поймать до сумерек, и найденной мной дыни – единственного узнаваемого плода из встреченных нами.
Утром Аня ясно дала мне понять, что не намерена бросать динозаврика.
– Придется его кормить, – заныл я.
– Она питается растениями, – возразила Аня. – В отличие от детенышей млекопитающих, она не нуждается в материнском молоке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80