Голова зверя была откинута назад, так что Субудай лишь сейчас увидел страшные тигриные клыки и уставился на них, вытаращив глаза.
– Где ты нашел такого зверя?!
– Мне ведомы места, где есть много диковинных и чудных зверей, – ухмыльнулся я.
Он ухмыльнулся в ответ и повел меня к груде подушек.
– Так поведай же мне новости из Каракорума.
Когда он пригласил меня садиться на подушки по правую руку от себя, я мысленно издал вздох облегчения. Субудай ни за что не пожал бы мне руку, если бы намеревался меня убить. Он совершенно не способен вероломно обмануть друга. Значит, ни он, ни другие не знают, что я убил их Великого хана Угэдэя, которого в другой жизни считал своим другом.
И пока молодая красивая блондинка вручала мне золотой кубок, а столь же очаровательная девушка наливала туда приправленное специями вино, я просто сообщил ему, что Угэдэй умер во сне, а я видел его в ту самую ночь.
– Он был спокоен и доволен, что Монгольская империя мирно правит почти всей вселенной. По-моему, он был счастлив знать, что у монголов нет врагов.
Субудай кивнул, но лицо его омрачилось.
– Скоро может случиться немыслимое, Орион. Монгол пойдет на монгола. Старые междоусобицы могут вспыхнуть вновь, как прежде в Гоби, но на сей раз несметные войска будут биться друг с другом на просторах от одного края вселенной до другого.
– Да как такое может быть?! – Я был искренне шокирован. – Ясса запрещает кровопролитие среди монголов.
– Знаю, – печально откликнулся Субудай, – но, боюсь, даже закон не сможет предотвратить грядущих раздоров.
Мы лежали на шелковых подушках под строгими взглядами византийских святых, взиравших на нас с золоченых небес, и Субудай объяснил мне, что сейчас творится с монгольскими полководцами – джихангирами.
Попросту говоря, им уже нечего завоевывать. Чингисхан – предводитель, которого почитали столь сильно, что ни один монгол не осмеливался назвать его по имени, – вывел племена Гоби на путь завоевания мирового господства. Их ждала битва за Китай, за всю Азию – так что гобийские воины забыли о непрестанных племенных раздорах и ринулись завоевывать мир. Теперь мир почти завоеван, не считая унылых сырых окраин вроде Европы или обширной Индии, где зной убивает и людей, и лошадей.
– Избрание нового Великого хана вызовет раскол среди монголов, – мрачно прорицал Субудай. – А уж это послужит поводом для междоусобных войн.
Я понял его. Империя Александра Великого распалась точно так же – полководец бился с полководцем, чтобы отстоять уже захваченную территорию или захватить территорию прежнего соратника.
– И как же поступишь ты, мой повелитель? – поинтересовался я.
Осушив кубок, Субудай поставил его рядом с собой, и рабыня тотчас же наполнила сосуд до краев.
– Я не нарушу закона. Я не пролью крови других монголов.
– По собственной воле, – уточнил один из сидевших рядом.
С угрюмой решимостью, крепко сжав губы, Субудай утвердительно склонил голову и, помолчав, проговорил:
– Я поведу своих воинов на запад, Орион, за ту реку, что зовется Дунай. Там трудный край – холодный и заросший мрачными лесами. Но лучше уж такое, нежели биться между собой.
Если Субудай надумает заявиться в Европу, то разрушит цивилизацию, только-только начавшую сбрасывать оковы невежества и варварства, в которых она оказалась после падения Римской империи. Пройдет еще несколько веков, и начнется Возрождение, оказав безмерное влияние на развитие человеческой мысли и свободолюбие. Если только монголы не опустошат всю Европу, от Москвы до Ла-Манша.
– Мой повелитель Субудай, – медленно вымолвил я, – некогда ты просил меня рассказать об этой стране, где сейчас ты раскинул свои шатры, и о странах дальше к западу.
– Да! – Былой жизнерадостный огонек снова вспыхнул в его взгляде. – А теперь, раз ты вернулся ко мне, я больше всего на свете хочу услышать о германцах, франках и прочих силах западных стран.
– Я поведаю тебе все, что знаю, но, как ты понял и сам, их страны, холодные, густо поросшие лесом, не очень-то удобны для монгольских воинов.
– Никаких других стран моим людям не осталось. – Он испустил тяжкий вздох.
– Я знаю место, мой повелитель, – победно улыбнулся я, – где степь так широка, что ее за год верхом не объедешь. В том краю живут огромные тигры с саблями вместо зубов и прочие звери, даже более кровожадные. – Субудай широко раскрыл глаза, а нукеры зашевелились. – Там почти нет людей; можно ехать неделю за неделей, не встретив ни единой живой души.
– Нам не придется воевать?
– Вам придется воевать, – возразил я. – Тем краем правят не люди, а чудовища, каких никто прежде не видал.
Воины загалдели:
– Чудовища? А какие?
– Ты видел их сам?
– А ты не плетешь небылицы, пытаясь запугать нас, человек с запада?
Субудай нетерпеливым взмахом руки велел всем замолчать.
– Я бывал там, – отвечал я, – видел этот край и чудовищ, правящих им. Они свирепы, могучи и омерзительны.
Добрый час ушел на рассказ о Сетхе, его клонах и динозаврах, доставленных из мезозоя.
– Описанные тобой чудовища, – наконец заметил Субудай, – больше похожи на мангусов, персидских джиннов или демонов-си, которых так боятся горцы.
– Да уж, их воистину следует бояться. Сила их велика. Но они не духи и не демоны. Они смертны, как вы да я. Я сам убивал их одним лишь копьем и ножом.
Субудай откинулся на свои шелковые подушки, погрузившись в раздумья. Остальные пили и подставляли кубки, чтобы им налили еще вина. Я тоже пил. И ждал.
Наконец Субудай подал голос:
– Ты можешь указать нам дорогу в сей край?
– Да, мой повелитель Субудай.
– Я бы взглянул на тех чудовищ своими глазами.
– Я могу отвести вас.
– Когда? Долгим ли будет поход?
И тут я вдруг сообразил, что по собственной вине оказался меж двух огней. Чтобы доставить Субудая или хоть кого-нибудь из монголов в каменный век, надо признаться им в своих способностях; они тут же решат, что я чародей. А с чародеями монголы не фамильярничают – либо рубят им головы на месте, либо подвергают пыткам, которые приводят к смерти более медленной и более мучительной.
А в неолите при виде Сетховых рептилий они могут решить, что это сверхъестественные существа. И хотя в бою монголы неустрашимы, шайтаниане могут вселить в них ужас.
– Мой повелитель Субудай, – осторожно начал я, – до упомянутой мною земли не доберешься верхом. Если ты пожелаешь, я могу отвести тебя туда завтра поутру, но поход покажется тебе странным.
– Говори яснее, Орион! – Он искоса оглянулся на своих соратников. Все подались вперед, охваченные не страхом, а любопытством.
– Тебе ведомо, что я прибыл из дальних мест.
– Из-за моря, что простирается до небес, – подхватил Субудай, припомнив мои слова, сказанные много лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
– Где ты нашел такого зверя?!
– Мне ведомы места, где есть много диковинных и чудных зверей, – ухмыльнулся я.
Он ухмыльнулся в ответ и повел меня к груде подушек.
– Так поведай же мне новости из Каракорума.
Когда он пригласил меня садиться на подушки по правую руку от себя, я мысленно издал вздох облегчения. Субудай ни за что не пожал бы мне руку, если бы намеревался меня убить. Он совершенно не способен вероломно обмануть друга. Значит, ни он, ни другие не знают, что я убил их Великого хана Угэдэя, которого в другой жизни считал своим другом.
И пока молодая красивая блондинка вручала мне золотой кубок, а столь же очаровательная девушка наливала туда приправленное специями вино, я просто сообщил ему, что Угэдэй умер во сне, а я видел его в ту самую ночь.
– Он был спокоен и доволен, что Монгольская империя мирно правит почти всей вселенной. По-моему, он был счастлив знать, что у монголов нет врагов.
Субудай кивнул, но лицо его омрачилось.
– Скоро может случиться немыслимое, Орион. Монгол пойдет на монгола. Старые междоусобицы могут вспыхнуть вновь, как прежде в Гоби, но на сей раз несметные войска будут биться друг с другом на просторах от одного края вселенной до другого.
– Да как такое может быть?! – Я был искренне шокирован. – Ясса запрещает кровопролитие среди монголов.
– Знаю, – печально откликнулся Субудай, – но, боюсь, даже закон не сможет предотвратить грядущих раздоров.
Мы лежали на шелковых подушках под строгими взглядами византийских святых, взиравших на нас с золоченых небес, и Субудай объяснил мне, что сейчас творится с монгольскими полководцами – джихангирами.
Попросту говоря, им уже нечего завоевывать. Чингисхан – предводитель, которого почитали столь сильно, что ни один монгол не осмеливался назвать его по имени, – вывел племена Гоби на путь завоевания мирового господства. Их ждала битва за Китай, за всю Азию – так что гобийские воины забыли о непрестанных племенных раздорах и ринулись завоевывать мир. Теперь мир почти завоеван, не считая унылых сырых окраин вроде Европы или обширной Индии, где зной убивает и людей, и лошадей.
– Избрание нового Великого хана вызовет раскол среди монголов, – мрачно прорицал Субудай. – А уж это послужит поводом для междоусобных войн.
Я понял его. Империя Александра Великого распалась точно так же – полководец бился с полководцем, чтобы отстоять уже захваченную территорию или захватить территорию прежнего соратника.
– И как же поступишь ты, мой повелитель? – поинтересовался я.
Осушив кубок, Субудай поставил его рядом с собой, и рабыня тотчас же наполнила сосуд до краев.
– Я не нарушу закона. Я не пролью крови других монголов.
– По собственной воле, – уточнил один из сидевших рядом.
С угрюмой решимостью, крепко сжав губы, Субудай утвердительно склонил голову и, помолчав, проговорил:
– Я поведу своих воинов на запад, Орион, за ту реку, что зовется Дунай. Там трудный край – холодный и заросший мрачными лесами. Но лучше уж такое, нежели биться между собой.
Если Субудай надумает заявиться в Европу, то разрушит цивилизацию, только-только начавшую сбрасывать оковы невежества и варварства, в которых она оказалась после падения Римской империи. Пройдет еще несколько веков, и начнется Возрождение, оказав безмерное влияние на развитие человеческой мысли и свободолюбие. Если только монголы не опустошат всю Европу, от Москвы до Ла-Манша.
– Мой повелитель Субудай, – медленно вымолвил я, – некогда ты просил меня рассказать об этой стране, где сейчас ты раскинул свои шатры, и о странах дальше к западу.
– Да! – Былой жизнерадостный огонек снова вспыхнул в его взгляде. – А теперь, раз ты вернулся ко мне, я больше всего на свете хочу услышать о германцах, франках и прочих силах западных стран.
– Я поведаю тебе все, что знаю, но, как ты понял и сам, их страны, холодные, густо поросшие лесом, не очень-то удобны для монгольских воинов.
– Никаких других стран моим людям не осталось. – Он испустил тяжкий вздох.
– Я знаю место, мой повелитель, – победно улыбнулся я, – где степь так широка, что ее за год верхом не объедешь. В том краю живут огромные тигры с саблями вместо зубов и прочие звери, даже более кровожадные. – Субудай широко раскрыл глаза, а нукеры зашевелились. – Там почти нет людей; можно ехать неделю за неделей, не встретив ни единой живой души.
– Нам не придется воевать?
– Вам придется воевать, – возразил я. – Тем краем правят не люди, а чудовища, каких никто прежде не видал.
Воины загалдели:
– Чудовища? А какие?
– Ты видел их сам?
– А ты не плетешь небылицы, пытаясь запугать нас, человек с запада?
Субудай нетерпеливым взмахом руки велел всем замолчать.
– Я бывал там, – отвечал я, – видел этот край и чудовищ, правящих им. Они свирепы, могучи и омерзительны.
Добрый час ушел на рассказ о Сетхе, его клонах и динозаврах, доставленных из мезозоя.
– Описанные тобой чудовища, – наконец заметил Субудай, – больше похожи на мангусов, персидских джиннов или демонов-си, которых так боятся горцы.
– Да уж, их воистину следует бояться. Сила их велика. Но они не духи и не демоны. Они смертны, как вы да я. Я сам убивал их одним лишь копьем и ножом.
Субудай откинулся на свои шелковые подушки, погрузившись в раздумья. Остальные пили и подставляли кубки, чтобы им налили еще вина. Я тоже пил. И ждал.
Наконец Субудай подал голос:
– Ты можешь указать нам дорогу в сей край?
– Да, мой повелитель Субудай.
– Я бы взглянул на тех чудовищ своими глазами.
– Я могу отвести вас.
– Когда? Долгим ли будет поход?
И тут я вдруг сообразил, что по собственной вине оказался меж двух огней. Чтобы доставить Субудая или хоть кого-нибудь из монголов в каменный век, надо признаться им в своих способностях; они тут же решат, что я чародей. А с чародеями монголы не фамильярничают – либо рубят им головы на месте, либо подвергают пыткам, которые приводят к смерти более медленной и более мучительной.
А в неолите при виде Сетховых рептилий они могут решить, что это сверхъестественные существа. И хотя в бою монголы неустрашимы, шайтаниане могут вселить в них ужас.
– Мой повелитель Субудай, – осторожно начал я, – до упомянутой мною земли не доберешься верхом. Если ты пожелаешь, я могу отвести тебя туда завтра поутру, но поход покажется тебе странным.
– Говори яснее, Орион! – Он искоса оглянулся на своих соратников. Все подались вперед, охваченные не страхом, а любопытством.
– Тебе ведомо, что я прибыл из дальних мест.
– Из-за моря, что простирается до небес, – подхватил Субудай, припомнив мои слова, сказанные много лет назад.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80