Ездил где-то неподалёку с мирных переговоров и на мирные новоназначенный командующий 14-й армией генерал Лебедь. Плелись интриги. Из свеженезависимой Украины представители соседних армейских округов приезжали к Лебедю предлагали поднять большую бучу. К независимостям ещё никто не привык - им было восемь месяцев, ну девять отроду. Успешный пример Приднестровского бунта показал, что можно сделать. Ещё никто не понял Лебедя. Шевцову ещё предстояло пройти период очарования басистым генералом, период дружбы с ним, когда они вместе накачивались шампанским, и только после этого будет период злой вражды.
Так что мы обсуждали Лебедя, президента ПМР Смирнова, мирные переговоры, Молдавию, "румын", румынское телевидение, молдавское вино, судьбу знаменитых винных пещер в Кракове, качество оружия. Я спросил, помню, про генеральский револьвер, которым меня наградил командир батальона "Днестр". Ещё обсуждали Ельцина, Гайдара, Москву...
Время от времени кто-нибудь спускался в резиновую шлюпку и грёб куда-нибудь, дабы с потом вышла чача и можно было пить чачу и вино. Спустился и я, и искупался, в тёплой пахучей от камышей воде. Резиновая шлюпка была жёлтой. Несмотря на сердечность и внешнюю открытость пиршества на воде, многое скрывалось. Когда Влад хотел запечатлеть нас для вечности, из кадра убрали всё оружие, а половина участников вообще вышла из кадра.
А как могло быть иначе? Все же они были из спецслужб, у них в крови было недоверие, с ними нельзя было быть друзьями. Когда нас везли ближе к ночи в Тирасполь, Шевцов уснул в машине, но вдруг проснувшись, приказал остановиться, поехать обратно и поехать по иному маршруту. В кромешной молдавской пахучей ночи, слышны были одиночные выстрелы.
В октябре 1994 убили Кириченко, замаскировав дело под чистку оружия, позднее писали, что Сергей занимался продажей оружия. Примерно в то же время соперники стали теснить и арестовывать прибалтийских ментов, организовавших государство ПМР. Шевцов сам ожидал ареста. Но избегал опасности. Так что это ещё не всё - совершить успешную революцию и основать государство. Позднее ещё нужно будет защищаться от бывших друзей. И защищаться до самой смерти.
Крошечный пруд в Санкт - Петербурге
О, как она была сурова! Мы сидели у зелёного замшелого пруда в Санкт-Петербурге на слабом майском солнце и она просто третировала меня своим презрением. Кто эту, маленькую, крошечную, можно сказать, особу, научил так презирать? Никто, сама, инстинкт, возможно тренировки, - отец некогда пил. 17 лет, воинские брючки с накладными карманами, распущенные волосы, беретка, рюкзачок.
Мы приехали в Питер вчера утром. Нас встречали партийцы. Я обещал свозить её, она закончила школу, в город на Неве. Она никогда там не была. Я допустил ошибку, потому что позволил увлечь себя в партийные дела. Надо было приехать делать партийные дела отдельно, раньше или позже, а я смешал личное с общественным. Депутат ЗС столицы Леонов дал мне ключ от депутатского номера в гостинице "Октябрьская". Но к ключу от номера приложились сами собой человек пять - семь питерских активистов. Всё это кончилось поздно ночью, и мой суровый ангел лежал одетый на второй постели в номере, и смотрел телевизор. Я сел рядом с ней, когда все ушли.
"Ты пьян" - сурово сказал ангел. "Настик" - сказал я, "Я никогда не бываю пьян, я вынужден был провести этот вечер с питерскими "штурмовиками", как они сами себя называют. Большая часть уже даже не участвуют в работе партии, но в своё время они много сделали для становления партии. Я не мог их оттолкнуть".
"Потому ты с ними напился", - сказал злой ангел и брыкнул ногами, недвусмысленно спихивая меня с её постели. Все попытки примирения оказались напрасны. Я уснул один на моей постели. Засыпая, слышал как она зло посапывает.
Утром я предложил ей сбежать, пойти побродить по городу одним. К 18 часам была намечена несанкционированная демонстрация у стены плача, у Гостинного двора, у самого выхода из метро. Я рассчитывал явиться прямиком на демонстрацию.
В мае в Европе всегда холодно. Не только в России. Я наблюдал ежегодный холод в Париже, дав распуститься каштанам, холод неизменно спускается на столицу Франции где-то в середине мая или в конце, и стоит несколько недель. В Питере было холодно. Брезентовые брючки, английские сапоги, трогательная рубашечка завязанная у горла, кофта, беретик, волосы. Когда ей было 16 лет, ей давали одиннадцать, впоследствии тринадцать. А она была punk с первого класса, её втянул в движение старший брат, на четыре года старше её. То есть при невинном личике дитяти она готова была на всякие гадости. И вот она порицает меня.
Весь день я выслуживался перед ней. "Встаньте здесь, девочка, - вот отличный монументик, это Геракл, здесь у прикрытых трилистником могучих яиц и рядом с бёдрами воина будет отлично выглядеть ваша розовая физиономия блондиночки. Вот так, сейчас, отлично, - клац. Ах вы хотели бы, девочка, быть запечатлены навеки на фоне этого храма убиенному царю, взорванному жестокими террористами? Пожалуйста!". Я садился на корточки, я плюхался на колени на холодную землю, я сдерживал себя, боясь её гнева, и не доставал фляжку наполненную сладчайшей самогонкой. Потому что в Питере всегда холодно, а ещё дул пронизывающий ветер,. и пусть я не был вчера пьян, я редко бываю пьян, за год без малого нашего знакомства она впервые сказала мне такое, но я бы выпил, чтобы согреться.
Когда мы проходили за храмом убиенному царю у входа в сад, у калитки стоял бледный высокий студент консерватории и играл на скрипке "Танго смерти". Я бросил ему внушительное количество рублей, замаливая мой грех перед суровой маленькой девчушкой, осуждающей меня за моё аморальное поведение. Меня, трудягу и вождя партии! Мы прошли вглубь сада и сели на скамейки у зелёного мелкого пруда, крошечного как Настя. Посидели таким образом некоторое время молча. Затем я признался, что мне крайне холодно, меня просто знобит и хорошо бы сменить место, сесть у самого пруда, туда падает солнце. Тогда как на скамейку где мы сидели, оно не достигает, мешают кроны деревьев. "Пить надо меньше", - проворчала она, но встала. Мы присели на корточки у берега пруда. Мимо берега медленно проплывали лепестки жёлтых цветов. Их было много. Кто их накрошил в воду, было непонятно. У берега такие цветы не росли. Лепестки даже не проплывали, ибо течения не было, они "флотировали", позволю себе образовать русицизм от французского слова "flatter". Настя взяла щепку и тихо стала подталкивать лепестки. Руки у представительницы punk-движения изящные, ухоженные, пальчики белые и тонкие, каждый ноготь выкрашен в два цвета : розовый и чёрный вдоль ногтя.
Я попросил у неё рюкзак чтобы сесть на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53
Так что мы обсуждали Лебедя, президента ПМР Смирнова, мирные переговоры, Молдавию, "румын", румынское телевидение, молдавское вино, судьбу знаменитых винных пещер в Кракове, качество оружия. Я спросил, помню, про генеральский револьвер, которым меня наградил командир батальона "Днестр". Ещё обсуждали Ельцина, Гайдара, Москву...
Время от времени кто-нибудь спускался в резиновую шлюпку и грёб куда-нибудь, дабы с потом вышла чача и можно было пить чачу и вино. Спустился и я, и искупался, в тёплой пахучей от камышей воде. Резиновая шлюпка была жёлтой. Несмотря на сердечность и внешнюю открытость пиршества на воде, многое скрывалось. Когда Влад хотел запечатлеть нас для вечности, из кадра убрали всё оружие, а половина участников вообще вышла из кадра.
А как могло быть иначе? Все же они были из спецслужб, у них в крови было недоверие, с ними нельзя было быть друзьями. Когда нас везли ближе к ночи в Тирасполь, Шевцов уснул в машине, но вдруг проснувшись, приказал остановиться, поехать обратно и поехать по иному маршруту. В кромешной молдавской пахучей ночи, слышны были одиночные выстрелы.
В октябре 1994 убили Кириченко, замаскировав дело под чистку оружия, позднее писали, что Сергей занимался продажей оружия. Примерно в то же время соперники стали теснить и арестовывать прибалтийских ментов, организовавших государство ПМР. Шевцов сам ожидал ареста. Но избегал опасности. Так что это ещё не всё - совершить успешную революцию и основать государство. Позднее ещё нужно будет защищаться от бывших друзей. И защищаться до самой смерти.
Крошечный пруд в Санкт - Петербурге
О, как она была сурова! Мы сидели у зелёного замшелого пруда в Санкт-Петербурге на слабом майском солнце и она просто третировала меня своим презрением. Кто эту, маленькую, крошечную, можно сказать, особу, научил так презирать? Никто, сама, инстинкт, возможно тренировки, - отец некогда пил. 17 лет, воинские брючки с накладными карманами, распущенные волосы, беретка, рюкзачок.
Мы приехали в Питер вчера утром. Нас встречали партийцы. Я обещал свозить её, она закончила школу, в город на Неве. Она никогда там не была. Я допустил ошибку, потому что позволил увлечь себя в партийные дела. Надо было приехать делать партийные дела отдельно, раньше или позже, а я смешал личное с общественным. Депутат ЗС столицы Леонов дал мне ключ от депутатского номера в гостинице "Октябрьская". Но к ключу от номера приложились сами собой человек пять - семь питерских активистов. Всё это кончилось поздно ночью, и мой суровый ангел лежал одетый на второй постели в номере, и смотрел телевизор. Я сел рядом с ней, когда все ушли.
"Ты пьян" - сурово сказал ангел. "Настик" - сказал я, "Я никогда не бываю пьян, я вынужден был провести этот вечер с питерскими "штурмовиками", как они сами себя называют. Большая часть уже даже не участвуют в работе партии, но в своё время они много сделали для становления партии. Я не мог их оттолкнуть".
"Потому ты с ними напился", - сказал злой ангел и брыкнул ногами, недвусмысленно спихивая меня с её постели. Все попытки примирения оказались напрасны. Я уснул один на моей постели. Засыпая, слышал как она зло посапывает.
Утром я предложил ей сбежать, пойти побродить по городу одним. К 18 часам была намечена несанкционированная демонстрация у стены плача, у Гостинного двора, у самого выхода из метро. Я рассчитывал явиться прямиком на демонстрацию.
В мае в Европе всегда холодно. Не только в России. Я наблюдал ежегодный холод в Париже, дав распуститься каштанам, холод неизменно спускается на столицу Франции где-то в середине мая или в конце, и стоит несколько недель. В Питере было холодно. Брезентовые брючки, английские сапоги, трогательная рубашечка завязанная у горла, кофта, беретик, волосы. Когда ей было 16 лет, ей давали одиннадцать, впоследствии тринадцать. А она была punk с первого класса, её втянул в движение старший брат, на четыре года старше её. То есть при невинном личике дитяти она готова была на всякие гадости. И вот она порицает меня.
Весь день я выслуживался перед ней. "Встаньте здесь, девочка, - вот отличный монументик, это Геракл, здесь у прикрытых трилистником могучих яиц и рядом с бёдрами воина будет отлично выглядеть ваша розовая физиономия блондиночки. Вот так, сейчас, отлично, - клац. Ах вы хотели бы, девочка, быть запечатлены навеки на фоне этого храма убиенному царю, взорванному жестокими террористами? Пожалуйста!". Я садился на корточки, я плюхался на колени на холодную землю, я сдерживал себя, боясь её гнева, и не доставал фляжку наполненную сладчайшей самогонкой. Потому что в Питере всегда холодно, а ещё дул пронизывающий ветер,. и пусть я не был вчера пьян, я редко бываю пьян, за год без малого нашего знакомства она впервые сказала мне такое, но я бы выпил, чтобы согреться.
Когда мы проходили за храмом убиенному царю у входа в сад, у калитки стоял бледный высокий студент консерватории и играл на скрипке "Танго смерти". Я бросил ему внушительное количество рублей, замаливая мой грех перед суровой маленькой девчушкой, осуждающей меня за моё аморальное поведение. Меня, трудягу и вождя партии! Мы прошли вглубь сада и сели на скамейки у зелёного мелкого пруда, крошечного как Настя. Посидели таким образом некоторое время молча. Затем я признался, что мне крайне холодно, меня просто знобит и хорошо бы сменить место, сесть у самого пруда, туда падает солнце. Тогда как на скамейку где мы сидели, оно не достигает, мешают кроны деревьев. "Пить надо меньше", - проворчала она, но встала. Мы присели на корточки у берега пруда. Мимо берега медленно проплывали лепестки жёлтых цветов. Их было много. Кто их накрошил в воду, было непонятно. У берега такие цветы не росли. Лепестки даже не проплывали, ибо течения не было, они "флотировали", позволю себе образовать русицизм от французского слова "flatter". Настя взяла щепку и тихо стала подталкивать лепестки. Руки у представительницы punk-движения изящные, ухоженные, пальчики белые и тонкие, каждый ноготь выкрашен в два цвета : розовый и чёрный вдоль ногтя.
Я попросил у неё рюкзак чтобы сесть на него.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53