Но за последние пятнадцать веков согласованность судеб все более искажается стихией… хаоса или того, что представляется мне хаосом… - Голос его становился все тише. Глаза по-прежнему смотрели на меч, но взор был обращен внутрь.
Поразмыслив, ирландец пожал плечами:
- Боюсь, я на стороне хаоса. Для меня понятие предопределенности, лишение свободы воли само по себе омерзительно. Равно и астрология всегда была мне противна. Вдобавок пример твой не совсем удачен - не то чтобы зрение человека теряет остроту с наступлением ночи, скорее, сова хуже видит, когда встает солнце.
По морщинистому лицу Аврелиана промелькнула кривая ухмылка.
- Боюсь, твоя аналогия лучше, - признал он. - Ибрагим и я, равно как и Бахус, и твои альпийские проводники, и крылатые ночные противники - все суть создания долгой и жестокой ночи мироздания. Ты и Король-Рыбак - создания наступающего дня, и пока предрассветные сумерки тебе не вполне по нутру. Впрочем, возвращаясь к моей мысли, и при нынешнем упадке дара предвидения за ним еще добрых одно-два столетия. Я вместе со многими другими привык полагаться на него, как ты на свои глаза и уши. Но в этом деле, где замешаны и Вена, и пиво, и Артур с Сулейманом, любой дар предвидения слеп.
Даффи поднял брови.
- Что за чудесное сияние способно ослепить всех ваших подвальных жителей?
Аврелиан начал терять терпение.
- Не гони лошадей, - огрызнулся он. - Все оттого, что происходящее завязано или скоро станет завязано на тебя. Твой феномен идет вразрез с законами природы, так что ты сам и деяния твои - непостижимая тайна для древней природной магии.
При последних словах Даффи просветлел.
- Да ну? Стало быть, ты не знаешь о моих планах на будущее?
- Догадки есть, - признался Аврелиан. - Но не больше. По сути, нет, я не вижу ни твоей судьбы, ни ее влияния на ход вещей.
Даффи потянулся через стол и двумя пальцами зацепил откупоренную перед тем бутыль. Вволю глотнув из горлышка, он поставил бутыль назад.
- Ну и ладно. Когда соберешься, я буду внизу.
Он вновь миновал лабиринт диковинных препятствий и вышел из комнаты.
Глава 14
- Ипифания! - завопил он, оказавшись в трапезной. - Черт возьми, Ипифания!
“У меня нет причин подчиняться старой обезьяне, - подумал он. - С чего бы? Мои интересы он никогда не принимал близко к сердцу, используя меня как пешку в своих колдовских играх. Доверять Мерлину - все равно что пригреть за пазухой осеннего скорпиона”.
Встревоженная Ипифания появилась в дверном проеме кухни, вытирая руки полотенцем.
- Брайан, что случилось? - спросила она.
- Собери одежду в дорогу и все наличные деньги - мы сию минуту уезжаем. Я иду седлать лошадей.
Проблеск надежды вернул ее улыбке молодость.
- Ты серьезно? Да?
- Вполне. Торопись, маленький колдун может попытаться нам помешать.
Он сдернул с крюка плащ и поспешил из кухни во двор.
- Шраб! - выкрикнул он, прищурившись от дневного света. - Оседлай моего коня и лошадь для Ипифании. Мы едем на прогулку.
Он шагнул к конюшне, споткнулся об обуглившуюся доску, с проклятием выбросил вперед руки, чтобы предупредить падение. Руками и разламывающейся от боли головой он погрузился в черную ледяную воду, но мгновением позже чьи-то мягкие руки осторожно втянули его через борт и уложили на сиденье, а лодка вскоре перестала раскачиваться. Совершенно обессиленный, он откинулся на какую-то подушку и лежал, тяжело дыша, уставившись на луну и звезды в черной глубине неба.
- Мастер Даффи, вы в порядке? - донесся испуганный голос Шраба.
Ирландец развернулся спиной к нагретой солнцем мостовой и стряхнул пепел с лица и волос.
- А? Да, Шраб, все нормально.
Переведя взгляд, он заметил нескольких викингов, что, уставившись на него, скалились во весь рот. Он поднялся на ноги и двумя хлопками счистил с содранных ладоней налипший песок.
- Так я пошел седлать коней, - произнес мальчик.
- Э, нет… спасибо, Шраб, я… передумал.
Навалившееся отчаяние вытеснило из его сердца все остальные чувства - воодушевление, надежду и даже страх.
“Я вновь вернулся на озеро, - думал он, - на сей раз не подхлестнув себя и глотком черного. Проклятие, я не могу бежать с… как ее бишь?.. только чтобы сдохнуть через месяц-другой, а перед тем еще и спятить. В придачу я не могу противиться Мерлину, моему старому наставнику. Его я знаю неизмеримо дольше, чем эту женщину. Женщины, как ни крути, недостойны доверия - разве Гвиневра не сбежала с моим лучшим другом? То есть Ипифания… а, и та и другая”.
Голос Ипифании прервал его размышления:
- Брайан, я уже готова! Не заставила тебя ждать, скажи?
Не без усилия он обернулся и взглянул на седую женщину в дверях черного хода.
- Что?
- Мы можем ехать. Лошади оседланы?
- Нет. Прости, Пиф, похоже, мне… нам не суждено. Я не могу уехать. Объяснять бесполезно.
Собранный узелок выскользнул из ее рук, звякнуло разбившееся стекло.
- Выходит, мы не едем?
- Да. Именно так и выходит. - Он с трудом заставлял себя выговаривать слова. - Прости, - умудрился добавить он.
Лицо ее точно сковало морозом.
- Но если так, то когда? Ты сказал, несколько недель… - На ее щеках под лучами утреннего солнца заблестели слезы.
- Я не смогу уехать. Мне суждено умереть в Вене. Пиф, пойми, от моего желания тут мало что зависит - это как пытаться выплыть из водоворота.
Он не договорил - отвернувшись от него, она медленно, тяжело ступая, скрылась в сумраке кухни.
Несколько минут спустя Аврелиан, облаченный против обыкновения в длинную шерстяную тунику, черные рейтузы и высокую конусообразную шляпу, нашел Даффи сидящим у кухонной стены с лицом, спрятанным в ладони. Волшебник поморщился, затем качнул, пробуя на вес, с полдюжины бренчащих мечей, которые неловко сжимал под мышкой.
- Что это, дружище? - пожурил он. - Тоскуешь тут ясным утром, когда у нас дел невпроворот? Вставай! Меланхолии место ночью, за бутылкой вина.
Даффи резко выдохнул, с удивлением поняв, что долгое время забывал перевести дыхание. Плавно, без помощи рук, поднялся.
- Ночи выдаются мало подходящие, - криво усмехнулся он. - Ужасу, тревоге, ярости места в них хоть отбавляй - меланхолия же требует более спокойного окружения. - Он оглядел старика. - К чему столько мечей? Уж не намерен ли ты призвать в подмогу осьминога?
- Думаю, не худо бы призвать с собой твоих скандинавов, - пояснил Аврелиан. Он пересек двор и с грохотом швырнул мечи на дно большой повозки. - У скольких есть собственное оружие?
- Не знаю. У большинства.
- Этого хватит, чтобы наверняка вооружить каждого. Тебе же я принес Калад Болг.
- Спасибо, в случае чего предпочту простую рапиру, - сказал Даффи. - Ружей не берем?
- Боюсь, им не место, когда дело касается короля.
- Ему они не по нраву?
- Да.
- Хм-м… - Даффи, сам не слишком одобрявший огнестрельные новшества, все же покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Поразмыслив, ирландец пожал плечами:
- Боюсь, я на стороне хаоса. Для меня понятие предопределенности, лишение свободы воли само по себе омерзительно. Равно и астрология всегда была мне противна. Вдобавок пример твой не совсем удачен - не то чтобы зрение человека теряет остроту с наступлением ночи, скорее, сова хуже видит, когда встает солнце.
По морщинистому лицу Аврелиана промелькнула кривая ухмылка.
- Боюсь, твоя аналогия лучше, - признал он. - Ибрагим и я, равно как и Бахус, и твои альпийские проводники, и крылатые ночные противники - все суть создания долгой и жестокой ночи мироздания. Ты и Король-Рыбак - создания наступающего дня, и пока предрассветные сумерки тебе не вполне по нутру. Впрочем, возвращаясь к моей мысли, и при нынешнем упадке дара предвидения за ним еще добрых одно-два столетия. Я вместе со многими другими привык полагаться на него, как ты на свои глаза и уши. Но в этом деле, где замешаны и Вена, и пиво, и Артур с Сулейманом, любой дар предвидения слеп.
Даффи поднял брови.
- Что за чудесное сияние способно ослепить всех ваших подвальных жителей?
Аврелиан начал терять терпение.
- Не гони лошадей, - огрызнулся он. - Все оттого, что происходящее завязано или скоро станет завязано на тебя. Твой феномен идет вразрез с законами природы, так что ты сам и деяния твои - непостижимая тайна для древней природной магии.
При последних словах Даффи просветлел.
- Да ну? Стало быть, ты не знаешь о моих планах на будущее?
- Догадки есть, - признался Аврелиан. - Но не больше. По сути, нет, я не вижу ни твоей судьбы, ни ее влияния на ход вещей.
Даффи потянулся через стол и двумя пальцами зацепил откупоренную перед тем бутыль. Вволю глотнув из горлышка, он поставил бутыль назад.
- Ну и ладно. Когда соберешься, я буду внизу.
Он вновь миновал лабиринт диковинных препятствий и вышел из комнаты.
Глава 14
- Ипифания! - завопил он, оказавшись в трапезной. - Черт возьми, Ипифания!
“У меня нет причин подчиняться старой обезьяне, - подумал он. - С чего бы? Мои интересы он никогда не принимал близко к сердцу, используя меня как пешку в своих колдовских играх. Доверять Мерлину - все равно что пригреть за пазухой осеннего скорпиона”.
Встревоженная Ипифания появилась в дверном проеме кухни, вытирая руки полотенцем.
- Брайан, что случилось? - спросила она.
- Собери одежду в дорогу и все наличные деньги - мы сию минуту уезжаем. Я иду седлать лошадей.
Проблеск надежды вернул ее улыбке молодость.
- Ты серьезно? Да?
- Вполне. Торопись, маленький колдун может попытаться нам помешать.
Он сдернул с крюка плащ и поспешил из кухни во двор.
- Шраб! - выкрикнул он, прищурившись от дневного света. - Оседлай моего коня и лошадь для Ипифании. Мы едем на прогулку.
Он шагнул к конюшне, споткнулся об обуглившуюся доску, с проклятием выбросил вперед руки, чтобы предупредить падение. Руками и разламывающейся от боли головой он погрузился в черную ледяную воду, но мгновением позже чьи-то мягкие руки осторожно втянули его через борт и уложили на сиденье, а лодка вскоре перестала раскачиваться. Совершенно обессиленный, он откинулся на какую-то подушку и лежал, тяжело дыша, уставившись на луну и звезды в черной глубине неба.
- Мастер Даффи, вы в порядке? - донесся испуганный голос Шраба.
Ирландец развернулся спиной к нагретой солнцем мостовой и стряхнул пепел с лица и волос.
- А? Да, Шраб, все нормально.
Переведя взгляд, он заметил нескольких викингов, что, уставившись на него, скалились во весь рот. Он поднялся на ноги и двумя хлопками счистил с содранных ладоней налипший песок.
- Так я пошел седлать коней, - произнес мальчик.
- Э, нет… спасибо, Шраб, я… передумал.
Навалившееся отчаяние вытеснило из его сердца все остальные чувства - воодушевление, надежду и даже страх.
“Я вновь вернулся на озеро, - думал он, - на сей раз не подхлестнув себя и глотком черного. Проклятие, я не могу бежать с… как ее бишь?.. только чтобы сдохнуть через месяц-другой, а перед тем еще и спятить. В придачу я не могу противиться Мерлину, моему старому наставнику. Его я знаю неизмеримо дольше, чем эту женщину. Женщины, как ни крути, недостойны доверия - разве Гвиневра не сбежала с моим лучшим другом? То есть Ипифания… а, и та и другая”.
Голос Ипифании прервал его размышления:
- Брайан, я уже готова! Не заставила тебя ждать, скажи?
Не без усилия он обернулся и взглянул на седую женщину в дверях черного хода.
- Что?
- Мы можем ехать. Лошади оседланы?
- Нет. Прости, Пиф, похоже, мне… нам не суждено. Я не могу уехать. Объяснять бесполезно.
Собранный узелок выскользнул из ее рук, звякнуло разбившееся стекло.
- Выходит, мы не едем?
- Да. Именно так и выходит. - Он с трудом заставлял себя выговаривать слова. - Прости, - умудрился добавить он.
Лицо ее точно сковало морозом.
- Но если так, то когда? Ты сказал, несколько недель… - На ее щеках под лучами утреннего солнца заблестели слезы.
- Я не смогу уехать. Мне суждено умереть в Вене. Пиф, пойми, от моего желания тут мало что зависит - это как пытаться выплыть из водоворота.
Он не договорил - отвернувшись от него, она медленно, тяжело ступая, скрылась в сумраке кухни.
Несколько минут спустя Аврелиан, облаченный против обыкновения в длинную шерстяную тунику, черные рейтузы и высокую конусообразную шляпу, нашел Даффи сидящим у кухонной стены с лицом, спрятанным в ладони. Волшебник поморщился, затем качнул, пробуя на вес, с полдюжины бренчащих мечей, которые неловко сжимал под мышкой.
- Что это, дружище? - пожурил он. - Тоскуешь тут ясным утром, когда у нас дел невпроворот? Вставай! Меланхолии место ночью, за бутылкой вина.
Даффи резко выдохнул, с удивлением поняв, что долгое время забывал перевести дыхание. Плавно, без помощи рук, поднялся.
- Ночи выдаются мало подходящие, - криво усмехнулся он. - Ужасу, тревоге, ярости места в них хоть отбавляй - меланхолия же требует более спокойного окружения. - Он оглядел старика. - К чему столько мечей? Уж не намерен ли ты призвать в подмогу осьминога?
- Думаю, не худо бы призвать с собой твоих скандинавов, - пояснил Аврелиан. Он пересек двор и с грохотом швырнул мечи на дно большой повозки. - У скольких есть собственное оружие?
- Не знаю. У большинства.
- Этого хватит, чтобы наверняка вооружить каждого. Тебе же я принес Калад Болг.
- Спасибо, в случае чего предпочту простую рапиру, - сказал Даффи. - Ружей не берем?
- Боюсь, им не место, когда дело касается короля.
- Ему они не по нраву?
- Да.
- Хм-м… - Даффи, сам не слишком одобрявший огнестрельные новшества, все же покачал головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87