Мы, разумеется, точно так же защищены от Ибрагима… Все могущественные области магии оказались в мертвой зоне, о чем я предупреждал тебя еще пять месяцев назад.
Даффи вновь наполнил свой бокал.
- Да. Тогда ты хотел закончить с дождевой магией, пока у тебя оставались силы для заклятий - так, чтобы магия успела бы подействовать.
Старый волшебник был задет.
- Успела бы? Болван, она подействовала. Ты видел у турок хоть одну большую пушку, вроде тех, что обрушили стены Родоса? Нет, не видел. Вызванные мной дожди вынудили Сулеймана бросить их по пути.
- Спору нет, дождь пошел в самое время, - согласился Даффи. - Но точно ли это был вызванный дождь, а не просто явление природы, которое все равно случилось бы?
- Ты там был и сам все знаешь. Просто тебе хочется мне возразить.
- Ну ладно, признаю, тогда в мае тебе это удалось. Но что нам проку сейчас от волшебника, чары которого бездействуют?
Аврелиан выдохнул длинную струйку дыма.
- Представь, что схватился с фехтовальщиком, равным тебе по силе. Твой кинжал парирует его кинжал, а меч - его меч. Ты не можешь ударить кинжалом - но разве при этом он бесполезен?
- Нет… только я не стал бы просто стоять и пыжиться. Пнул бы гада ногой или плюнул бы ему в морду. Послушай, когда ты раньше упоминал об этой мертвой зоне, то говорил, что она непреодолима реально.
Аврелиан нахмурился.
- Да. Так и есть.
- Реально не то же самое, что абсолютно.
- Слушай, завтра утром реально взойдет солнце, а море реально…
- Так, значит, ее можно нарушить? Пусть это бесконечно трудно или почти невероятно, но все-таки возможно?
- Может ли человек отрезать и пожарить собственные ноги, чтобы не умереть от голода? Да.
- Но как? То есть не этот голодающий…
- Понятно. Итак, есть два возможных пути для высвобождения всего могущества боевой магии. Один до крайности сомнителен, второй до крайности очевиден. Про какой из них ты хочешь услышать?
- Про оба. Что за сомнительный путь?
- Видишь ли, основой существующего равновесия служим Ибрагим и я - и оно склонится в нашу сторону, если Король-Рыбак сам выедет на поле боя и присоединит свою волю к моей. Ты понимаешь? Он должен присутствовать физически и принимать участие. Это немыслимый риск, как, скажем, в шахматной игре выдвигать короля вперед из-под защиты пешек, когда на кону твоя жизнь и жизни всех, кого ты знаешь. - Он развел руками. - Вена, в конце концов, не самый последний оплот в борьбе против Востока. Есть другие средоточия силы, где мы могли бы вновь собраться и быть не в сильно худшем положении, чем теперь. Но другого Короля-Рыбака уже не будет. Если его поразит случайная пуля или зарубит какой-нибудь на диво ретивый янычар, либо если от избытка напряжения у него просто откажет сердце… тогда конец всему. Если сейчас, пока он только хворает, Запад на грани хаоса, представь, что будет, если король умрет.
- Да уж, понятно, ничего хорошего. Э… но у турок не будет шанса уравнять возросшие ставки?
- Не при таком положении дел. Единственный путь для них - если бы Владыка Востока тоже присоединился к битве, чтобы сохранить равновесие, тогда напряжение только возросло бы, ибо с каждой стороны затрачивались бы большие силы. Но, без сомнения, их Владыка надежно укрыт в Турции или еще где-то.
Даффи поскреб подбородок.
- А так ли уж безрассудно вовлечь Короля-Рыбака в битву? Мне думается…
- Ты и понятия не имеешь, что ставится на карту, - оборвал Аврелиан. - Случись что не так, потеряно будет все. Королевства Запада исчезнут, оставив лишь пустоши для разрозненных племен, живущих в руинах выжженных городов в ожидании дня, когда Сулейман приберет их к рукам.
- О, перестань, - возразил Даффи, - не стоит преувеличивать. Согласен, что все обернется плохо, но ведь не настолько.
- Заявил знаток метафизической истории! Тебе, Брайан, не доводилось видеть культуру, потерявшую свою опору, свою душу. Я не преувеличивал.
Ирландец отпил добрый глоток бренди.
- Пусть так. Расскажи о другом пути… “до крайности очевидном”.
Брови Аврелиана сошлись еще больше.
- Расскажу, хоть это и нарушит весьма важный обет молчания. Существует… способ, некое принесение нечестивой жертвы, который мог бы расколоть мертвую зону и устранить все препятствия для разрушительных магических атак на наших врагов. Это будет равнозначно…
- И что за способ? - прервал Даффи.
- Физическое действие, которое вкупе с необходимыми заклинаниями обернется вызыванием всесильного духа, столь древнего и злого, что это превосходит человеческие представления. Стоит ему вступить в дело, и существующее равновесие сил опрокинется, как если бы на чашу ювелирных весов поставить бочку с булыжниками.
- Что это за способ? - повторил Даффи.
- Горстке посвященных он известен как Ужасный Неодолимый Гамбит Дидиуса, открытый около тысячи лет назад колдуном-римлянином, после чего столетия хранимый и воспроизводимый немногими людьми величайшей учености и беспринципности. Он так никогда и не был использован. Сейчас, насколько я знаю, в мире остались лишь две копии его описания: одна в самом недоступном хранилище библиотеки Ватикана, другая, - указал он на свой книжный шкаф, - очень древний манускрипт вон там.
Ирландец открыл рот, но Аврелиан поднял руку, требуя не перебивать его.
- Действие, что открывает врата для этой ужасающей помощи, есть не что иное, как кровавое жертвоприношение тысячи христианских душ.
Даффи моргнул.
- Ого! Ясно.
- Это, разумеется, возможно. Используя свое влияние и хитрость, я мог бы организовать самоубийственную вылазку тысячи солдат, а затем смотреть с крепостных стен, как они гибнут, и произносить тайные заклинания. И это, бесспорно, спасло бы Вену… от турок. Думаю, однако, что лучше умереть, не прибегая к такой помощи. Подобное черное жертвоприношение разрушает душу исполнившего его волшебника - кроме прочих последствий, я остался бы после этого не более чем слюнявым идиотом - и, что еще важнее, оно поразило бы весь Запад. Даже вкус пива заметно изменился бы.
Даффи вновь допил свой бокал.
- Однако же, - произнес он после паузы, - ты, как я вижу, не уничтожил свою копию.
Аврелиан ответил не сразу, холодно оглядев Даффи:
- Разве я учу тебя, как держать меч?
- Не в последнее время. Извини.
В последовавшей затем неловкой паузе Даффи снова наполнил бокал и сделал хороший глоток.
“Знатная штука это испанское бренди, - подумал он. Уселся поудобнее и отпил еще. - Просто великолепно…”
Несколько минут Аврелиан попыхивал коротким окурком тлеющей змеи и разочарованно поглядывал на похрапывающего ирландца. Наконец окурок стал слишком коротким, чтобы было удобно его держать, и волшебник положил его в пасть каменной головы горгульи на столе. Он уже собирался разбудить Даффи и отослать его назад в казармы, когда ирландец открыл глаза и взглянул на него настороженно и совершенно трезво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87
Даффи вновь наполнил свой бокал.
- Да. Тогда ты хотел закончить с дождевой магией, пока у тебя оставались силы для заклятий - так, чтобы магия успела бы подействовать.
Старый волшебник был задет.
- Успела бы? Болван, она подействовала. Ты видел у турок хоть одну большую пушку, вроде тех, что обрушили стены Родоса? Нет, не видел. Вызванные мной дожди вынудили Сулеймана бросить их по пути.
- Спору нет, дождь пошел в самое время, - согласился Даффи. - Но точно ли это был вызванный дождь, а не просто явление природы, которое все равно случилось бы?
- Ты там был и сам все знаешь. Просто тебе хочется мне возразить.
- Ну ладно, признаю, тогда в мае тебе это удалось. Но что нам проку сейчас от волшебника, чары которого бездействуют?
Аврелиан выдохнул длинную струйку дыма.
- Представь, что схватился с фехтовальщиком, равным тебе по силе. Твой кинжал парирует его кинжал, а меч - его меч. Ты не можешь ударить кинжалом - но разве при этом он бесполезен?
- Нет… только я не стал бы просто стоять и пыжиться. Пнул бы гада ногой или плюнул бы ему в морду. Послушай, когда ты раньше упоминал об этой мертвой зоне, то говорил, что она непреодолима реально.
Аврелиан нахмурился.
- Да. Так и есть.
- Реально не то же самое, что абсолютно.
- Слушай, завтра утром реально взойдет солнце, а море реально…
- Так, значит, ее можно нарушить? Пусть это бесконечно трудно или почти невероятно, но все-таки возможно?
- Может ли человек отрезать и пожарить собственные ноги, чтобы не умереть от голода? Да.
- Но как? То есть не этот голодающий…
- Понятно. Итак, есть два возможных пути для высвобождения всего могущества боевой магии. Один до крайности сомнителен, второй до крайности очевиден. Про какой из них ты хочешь услышать?
- Про оба. Что за сомнительный путь?
- Видишь ли, основой существующего равновесия служим Ибрагим и я - и оно склонится в нашу сторону, если Король-Рыбак сам выедет на поле боя и присоединит свою волю к моей. Ты понимаешь? Он должен присутствовать физически и принимать участие. Это немыслимый риск, как, скажем, в шахматной игре выдвигать короля вперед из-под защиты пешек, когда на кону твоя жизнь и жизни всех, кого ты знаешь. - Он развел руками. - Вена, в конце концов, не самый последний оплот в борьбе против Востока. Есть другие средоточия силы, где мы могли бы вновь собраться и быть не в сильно худшем положении, чем теперь. Но другого Короля-Рыбака уже не будет. Если его поразит случайная пуля или зарубит какой-нибудь на диво ретивый янычар, либо если от избытка напряжения у него просто откажет сердце… тогда конец всему. Если сейчас, пока он только хворает, Запад на грани хаоса, представь, что будет, если король умрет.
- Да уж, понятно, ничего хорошего. Э… но у турок не будет шанса уравнять возросшие ставки?
- Не при таком положении дел. Единственный путь для них - если бы Владыка Востока тоже присоединился к битве, чтобы сохранить равновесие, тогда напряжение только возросло бы, ибо с каждой стороны затрачивались бы большие силы. Но, без сомнения, их Владыка надежно укрыт в Турции или еще где-то.
Даффи поскреб подбородок.
- А так ли уж безрассудно вовлечь Короля-Рыбака в битву? Мне думается…
- Ты и понятия не имеешь, что ставится на карту, - оборвал Аврелиан. - Случись что не так, потеряно будет все. Королевства Запада исчезнут, оставив лишь пустоши для разрозненных племен, живущих в руинах выжженных городов в ожидании дня, когда Сулейман приберет их к рукам.
- О, перестань, - возразил Даффи, - не стоит преувеличивать. Согласен, что все обернется плохо, но ведь не настолько.
- Заявил знаток метафизической истории! Тебе, Брайан, не доводилось видеть культуру, потерявшую свою опору, свою душу. Я не преувеличивал.
Ирландец отпил добрый глоток бренди.
- Пусть так. Расскажи о другом пути… “до крайности очевидном”.
Брови Аврелиана сошлись еще больше.
- Расскажу, хоть это и нарушит весьма важный обет молчания. Существует… способ, некое принесение нечестивой жертвы, который мог бы расколоть мертвую зону и устранить все препятствия для разрушительных магических атак на наших врагов. Это будет равнозначно…
- И что за способ? - прервал Даффи.
- Физическое действие, которое вкупе с необходимыми заклинаниями обернется вызыванием всесильного духа, столь древнего и злого, что это превосходит человеческие представления. Стоит ему вступить в дело, и существующее равновесие сил опрокинется, как если бы на чашу ювелирных весов поставить бочку с булыжниками.
- Что это за способ? - повторил Даффи.
- Горстке посвященных он известен как Ужасный Неодолимый Гамбит Дидиуса, открытый около тысячи лет назад колдуном-римлянином, после чего столетия хранимый и воспроизводимый немногими людьми величайшей учености и беспринципности. Он так никогда и не был использован. Сейчас, насколько я знаю, в мире остались лишь две копии его описания: одна в самом недоступном хранилище библиотеки Ватикана, другая, - указал он на свой книжный шкаф, - очень древний манускрипт вон там.
Ирландец открыл рот, но Аврелиан поднял руку, требуя не перебивать его.
- Действие, что открывает врата для этой ужасающей помощи, есть не что иное, как кровавое жертвоприношение тысячи христианских душ.
Даффи моргнул.
- Ого! Ясно.
- Это, разумеется, возможно. Используя свое влияние и хитрость, я мог бы организовать самоубийственную вылазку тысячи солдат, а затем смотреть с крепостных стен, как они гибнут, и произносить тайные заклинания. И это, бесспорно, спасло бы Вену… от турок. Думаю, однако, что лучше умереть, не прибегая к такой помощи. Подобное черное жертвоприношение разрушает душу исполнившего его волшебника - кроме прочих последствий, я остался бы после этого не более чем слюнявым идиотом - и, что еще важнее, оно поразило бы весь Запад. Даже вкус пива заметно изменился бы.
Даффи вновь допил свой бокал.
- Однако же, - произнес он после паузы, - ты, как я вижу, не уничтожил свою копию.
Аврелиан ответил не сразу, холодно оглядев Даффи:
- Разве я учу тебя, как держать меч?
- Не в последнее время. Извини.
В последовавшей затем неловкой паузе Даффи снова наполнил бокал и сделал хороший глоток.
“Знатная штука это испанское бренди, - подумал он. Уселся поудобнее и отпил еще. - Просто великолепно…”
Несколько минут Аврелиан попыхивал коротким окурком тлеющей змеи и разочарованно поглядывал на похрапывающего ирландца. Наконец окурок стал слишком коротким, чтобы было удобно его держать, и волшебник положил его в пасть каменной головы горгульи на столе. Он уже собирался разбудить Даффи и отослать его назад в казармы, когда ирландец открыл глаза и взглянул на него настороженно и совершенно трезво.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87