Генерал взял бинокль и уткнулся в иллюминатор. Он уже набросал план первоочередных задач и отдал необходимые распоряжения. Кроме того, с высоты в полтора километра у него была возможность оценить, как они выполняются.
По лесной грунтовой дороге ползла длинная зеленая гусеница – колонна «Уралов». Ему показалось, что он даже смог разглядеть полевую кухню, прицепленную к одной из машин, и он сразу отметил это.
«Толковый командир. Дурак приказал бы гонять машину из столовой и обратно. От этого только сумятица и неразбериха. Опять же – техника всегда под рукой. К тому же пища из столовой сильно отдает домашними пирожками. В поле нужно есть кашу – жирную, с дымком. Надо бы сообразить, что это за часть, и потом вынести ему устную благодарность перед строем. Потом. Когда все будет закончено».
Это было что-то вроде приметы: Севастьянов всегда планировал заранее, что он должен сделать потом, после выполнения БОЕВОЙ ЗАДАЧИ. Так легче. Когда есть какие-то ориентиры в будущем (пусть даже – самые зыбкие и малозначащие), легче справляться с текущими делами.
Он раскрыл подробный план местности, сверился с тем, что он видел из вертолета, и поставил крестик. Часть ПВО в стороне от Серпухова и Тарусы. Отдельный ЗРП – зенитно-ракетный полк. Он помедлил секунду – нужная информация заняла свою полочку в банке памяти – и снова поднял бинокль.
Конечно, никакой особой заслуги в том, что командир сумел так быстро выдвинуться к месту дислокации, не было. Будний день, время – до обеда, весь личный состав занят на работах, офицеры находятся в своих подразделениях... Никого не пришлось поднимать ночью из постелей, ждать, пока все соберутся... Это так.
Но Севастьянов знал и другое. Это на бумаге – все очень гладко. А на деле... Хорошо, если из десяти машин уверенно заводятся хотя бы шесть. А то и пять. Запчастей нет, бензина нет, того нет, сего нет...
И ушастые солдаты-срочники смотрят на службу с одним и тем же чувством: поскорее бы все это кончилось.
Кто-кто, а Севастьянов хорошо знал, чего стоило Грачеву в октябре 93-го привести танки в Москву, на штурм Белого дома. Можно по-разному оценивать его действия – и с военной, и с человеческой точки зрения, но... Он знал, КАК и КТО заводил эти танки, кто вел их короткой лесной дорогой – через Головеньки – к столице. Офицеры и прапора. Ну, конечно, в экипажах были солдаты, которые потом попадали в камеры журналистов, но молодых лейтенантов, прапорщиков и сверхсрочников было куда больше.
Разумеется, бред. В 91-м этот самый Белый дом защищали, а в 93-м – штурмовали. А потом и вовсе: депутаты, как стая жадных ворон, поднялись с одной мусорной кучи и перелетели на другую – в здание на Охотном ряду.
Складывалось такое впечатление, что в этом и была суть– в переездах и ремонтах. Кто-то хорошо набил на этом карманы.
Севастьянов был рад, что его задача, по крайней мере, не выглядела такой позорной и бессмысленной.
А как она выглядела? Если бы знать. Ни в одном учебнике тактики и стратегии не было главы с соответствующим названием: «Ведение боевых действий против наступающих частей космических пришельцев».
Может, он будет первым? Может, ему удастся напечатать хотя бы монографию в издательстве Академии Генштаба?
Он представил себя сидящим на крыльце своей дачи, в плетеном кресле, обложившимся бумагами, на столике – чай и вазочка с вишневым вареньем, на носу – очки...
Позор! Боевой генерал, и как бухгалтер – в очках! Ну ладно, на даче-то этого никто не увидит. К тому же – он подозревал– после этой ВЕЧЕРИНКИ ему придется отправиться в утиль. Туда рано или поздно сдают всех, в том числе – и боевых генералов.
«Это будет потом, – подумал он. – А сейчас – время веселья. Какую музыку будем заказывать?»
Сизый дымок. Он порылся в ворохе бумаг, лежавших на столике.
Сводка происшествий за последние несколько часов.
Сведения поступали отовсюду – он настоял на этом, – от всех ведомств, которые могли располагать хоть какой-нибудь информацией. Цепкий ум генерала анализировал полученные данные и выстраивал их в цельную картину.
Так. Первое. Что это там дымится?
Он вытащил нужный листок. Сообщение о катастрофе вертолета «Ми-8», приписанного к Дракинскому аэроклубу. Согласно рапорту начальника дракинского аэродрома и записям, сделанным в журнале полетов диспетчером (точнее, согласно последней записи, сделанной им), вертолет обследовал район двенадцатого километра шоссе Таруса – Калуга по просьбе штаба Серпуховского МЧС.
Угу. По свидетельствам очевидцев, вертолет завис над лесом и висел довольно долго, прежде чем... Прежде чем камнем рухнуть на землю. Почему? Ответа нет.
Связи с экипажем последние пятнадцать минут полета тоже не было. Экран радара взорвался – то ли по причине старости, то ли... Севастьянов вспомнил почивший спутник. Наверное, это куплет из той же самой песенки. Наверное. Пока не стоит торопиться с выводами.
Он положил листы сводок на раскрытый план, где была очерчена ЗОНА, она выглядела так, словно ребенок пытался нарисовать свою первую в жизни окружность.
Двенадцатый километр. Это как раз на юго-западной границе ПЯТНА. Что же там произошло? Сейчас. Это он тоже где-то встречал. А-а-а, вот где. Сообщение из штаба серпуховского МЧС, от четвертого экипажа. Так. Сгоревший бензовоз, перегородивший шоссе. Старший экипажа отметил очень неустойчивую связь: им даже пришлось вернуться на четыре километра в сторону Серпухова, чтобы доложить обо всем дежурному, после чего экипаж вернулся к бензовозу.
Так. Из тарусского ГУВД. «Человек, без видимых внешних повреждений, с сильным носовым кровотечением...» Ля-ля-ля. Лирика. Где главное? Вот. «Рассказывает про сгоревшую цистерну и проявляет признаки речевого, эмоционального и двигательного возбуждения».
«Проявляет признаки возбуждения», – повторил про себя генерал.
Так. Теперь. Через ЗОНУ проходит только одно шоссе, «Таруса – Калуга», давая немногочисленные ответвления. Оно идет косо, с юго-запада на северо-восток. На северо-восточной границе ЗОНЫ, едва не касаясь ее... В каких-нибудь пяти-шести километрах, лежит поселок Ферзиково. Население... Генерал заглянул в обозначения на плане – около восьми тысяч жителей.
Так. Рапорт из Ферзиковского РОВД: в районе деревни Бронцы – нападение на патрульную группу с применением огнестрельного оружия. Что это? Кто мог на них напасть? Тоже признаки возбуждения?
Он нахмурился. «Менты, конечно, они и есть менты. Но что-то мне с трудом верится, что в патрульную группу набирают беззащитных ягнят. Или – безмозглых болванов. На шее – АКСУ, на поясе – Макаров, бронежилеты... Попробуй-ка, подойди к такому воину. Вмиг навертит в животе десяток дырок – для вентиляции».
Он представил себе картину:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149