- Он нуждается в море. И в свободе. Я признательна вам, Шон, за то, что вы мне это объяснили. Я и сама увидела доказательства тому во время этого плавания. И я слишком люблю его для того, чтобы пытаться оторвать от всего этого.
- Вы уверены, что он не любит вас?
- Абсолютно. - Эрика поспешила откашляться, обеспокоенная ноткой боли в собственном голосе. - Он увлечен мною, это так, но он меня не любит. Если бы любил, то ревновал бы к Джеку хоть немного. Вы так не считаете?
- Может, он и ревнует, только вам этого не показывает.
- Нет. Он смеялся и шутил, превращая все в игру. - Она снова откашлялась. - Однажды Дэниел сказал мне, что мое самое привлекательное свойство - нетребовательность. К этому, в конце концов, все и возвращается. Я взывала к нему, зная, что принадлежу Джеку, он воззвал ко мне, зная, что принадлежит морю. Вся эта великолепная любовная история с самого начала была обречена.
- И вы в состоянии уйти?
- Разве у меня есть выбор?
- Подойдите сюда. - Шон ласково и тепло обнял Эрику. - Мы приходим в Салем завтра утром. Дэнни сказал вам об этом?
- Я знала, что уже скоро, но… завтра? - Она вздохнула и высвободилась. - Мне пора укладывать вещи. - Эрика снова вздохнула. - Вы тут присмотрите за ним? Он такой беспечный…
- Сделаю все, что в моих силах.
- А Полли заметно изменилась к лучшему.
- Да, вы сделали из нее настоящую маленькую леди. Мы будем следить, чтобы она не забывала о хороших манерах.
- А близнецы и Абби? Вы передадите им, что я их полюбила? - Эрика быстро вытерла слезу со щеки. - Я обещала себе не плакать.
Шон снова обнял ее и похлопал по спине, утешая:
- Идите и поплачьте. От таких вещей сердце разрывается.
- У меня будет еще много времени для слез, когда я покину шхуну. А сейчас я вовсе не хочу, чтобы Дэниел Маккалем увидел меня заплаканной. - Она взглянула Шону в глаза. - Он будет помнить меня, Шон? Я ведь знаю, он встречает множество женщин…
- Он не забудет вас, - пообещал Шон голосом, прерывающимся от полноты чувств. - И вечно будет недоумевать, зачем отпустил вас. И я тоже стану мучиться, имел ли я право давать вам такой совет.
- Я сама должна была все предвидеть, так что не браните себя. Вы только заботьтесь о Маккалемах и о себе, мне тогда ни о чем не придется волноваться. - Она высвободилась из рук Шона и снова вытерла глаза. - Мне надо привести себя в порядок до того, как он меня увидит. Отвлеките его каким-нибудь делом, ладно? Я хочу выглядеть особенно красивой сегодня вечером - ведь это последний вечер, который мы проведем вместе.
Голос Эрики прервался, и она поспешила уйти, боясь, что снова кинется в объятия старшего помощника - на этот раз рыдая в голос.
«Это твоя последняя ночь с ним, и ты прекрасно знала, что она настанет, - твердила она себе. - Ты можешь рассчитывать лишь на то, что сделаешь ее незабываемой для капитана Дэниела Маккалема».
Помощник кока приготовил для нее ванну, и Эрика блаженствовала в горячей воде, заставляя себя думать лишь о предстоящем вечере. Потом она снова призвала на помощь юного слугу и попросила его нагреть щипцы для завивки, которыми не пользовалась с того самого дня, как покинула Бостон. Скоро волосы Эрики были подняты на макушку, перевязаны лентой и каскадами блестящих колец ниспадали на спину - точь-в-точь как когда-то у ее бабушки.
Бабушка как бы служила вдохновительницей сегодняшнего замысла внучки: надевая на палец кольцо с бриллиантом и сапфиром, Эрика напомнила себе, что, как утверждала и мать, бабушка была самой красивой и уверенной в себе женщиной из всех, кого ей доводилось знать. И особенно безмятежной и почти греховно удовлетворенной она чувствовала себя в последние годы жизни.
«Потому что в молодости у нее было много любовников, - с вызовом заявила себе Эрика. - Ты знаешь о пятерых, а их, разумеется, было гораздо больше. Она, безусловно, одобрила бы то, чем ты занималась здесь, на шхуне. Она-то понимала, что бывают чувства страстные, но далеко не вечные».
В последние несколько дней и ночей каюта капитана стала и каютой Эрики; готовясь к свиданию, она пользовалась преимуществом глядеться в большое зеркало, закрепленное на стене сбоку от двери. Надев белую шелковую рубашку и кружевную нижнюю юбку, Эрика хмурилась в нерешительности, не зная, какое платье выбрать, чтобы сразить любовника наповал. Дэниел уже видел весь ее гардероб, кроме того одеяния, в котором она сейчас стояла перед зеркалом, любуясь собой.
И когда дверь распахнулась, Эрика не поспешила накинуть что-либо на себя, а осталась стоять, гордая, полная надежд, ожидая непредсказуемой, как всегда, реакции Дэниела.
В его синих глазах вспыхнуло восхищение при виде ее обнаженных плеч и очаровательных кудрей. Наклонив голову набок, он спросил негромко и спокойно:
- Что за игра сегодня?
- Не понимаю?
- Принцесса? Королева? Герцогиня?
Эрика сделала скромный реверанс.
- Вы мне льстите, капитан. Боюсь, что я всего лишь простая крестьянская девушка из французской провинции.
- Вот как? Вы изображаете вашу матушку? Или бабушку?
- Разумеется, бабушку. Мама родилась в Париже, и в ней нет ни капельки простоты.
- Я хочу услышать рассказ о них обеих, - заявил Дэниел, подходя к Эрике и обнимая ее. Он поцеловал ее в губы раз и другой, а затем отнес к кровати и сел, держа Эрику на коленях. - Сначала о бабушке: ведь именно ее я должен благодарить за твои милые представления, не так ли?
- Она бы тебя обожала, - вздохнула Эрика, обвивая руками шею Дэниела. - Она поняла бы, какие чувства мы испытываем друг к другу, и одобрила бы нас.
- А что сказала бы твоя мать?
- Если бы я рассказала ей, она пришла бы в ужас. Но, в конечном счете, она же дочь моей бабушки и в глубине души поняла бы меня. Дело в том, что мама полюбила папу в таком юном возрасте, что даже не осознает, каким сложным может быть это чувство. Хотя мне думается, что теперь она это поняла, - лукаво добавила Эрика. - Подозреваю, что для поездки в Париж была особая причина. Во всяком случае, опыт бабушки был совершенно противоположным. Она влюблялась пять раз.
- Пять?
- Она пять раз выходила замуж, - покраснев, сообщила Эрика, - ну, я и полагаю, что она любила.
- Пять раз выходила замуж? - Дэниел изобразил невероятное изумление. - Что-то она не похожа на простую французскую крестьяночку, Эрика. - Он поиграл колечком ее волос и сказал: - Если она была хоть наполовину так красива, как ее внучка, я полагаю, мужчины приезжали очень издалека, чтобы удостоиться одного ее взгляда.
- Капитан Маккалем! - Эрика сделала строгое лицо. - Уж не пытаетесь ли вы соблазнить меня? Осторожнее, - продолжала она кокетливо, - не то я сама решу обзавестись пятью мужьями, и вы станете первым из них. Мы подождем, пока подрастут близнецы, а тогда поженимся и всю жизнь станем плавать по морям вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
- Вы уверены, что он не любит вас?
- Абсолютно. - Эрика поспешила откашляться, обеспокоенная ноткой боли в собственном голосе. - Он увлечен мною, это так, но он меня не любит. Если бы любил, то ревновал бы к Джеку хоть немного. Вы так не считаете?
- Может, он и ревнует, только вам этого не показывает.
- Нет. Он смеялся и шутил, превращая все в игру. - Она снова откашлялась. - Однажды Дэниел сказал мне, что мое самое привлекательное свойство - нетребовательность. К этому, в конце концов, все и возвращается. Я взывала к нему, зная, что принадлежу Джеку, он воззвал ко мне, зная, что принадлежит морю. Вся эта великолепная любовная история с самого начала была обречена.
- И вы в состоянии уйти?
- Разве у меня есть выбор?
- Подойдите сюда. - Шон ласково и тепло обнял Эрику. - Мы приходим в Салем завтра утром. Дэнни сказал вам об этом?
- Я знала, что уже скоро, но… завтра? - Она вздохнула и высвободилась. - Мне пора укладывать вещи. - Эрика снова вздохнула. - Вы тут присмотрите за ним? Он такой беспечный…
- Сделаю все, что в моих силах.
- А Полли заметно изменилась к лучшему.
- Да, вы сделали из нее настоящую маленькую леди. Мы будем следить, чтобы она не забывала о хороших манерах.
- А близнецы и Абби? Вы передадите им, что я их полюбила? - Эрика быстро вытерла слезу со щеки. - Я обещала себе не плакать.
Шон снова обнял ее и похлопал по спине, утешая:
- Идите и поплачьте. От таких вещей сердце разрывается.
- У меня будет еще много времени для слез, когда я покину шхуну. А сейчас я вовсе не хочу, чтобы Дэниел Маккалем увидел меня заплаканной. - Она взглянула Шону в глаза. - Он будет помнить меня, Шон? Я ведь знаю, он встречает множество женщин…
- Он не забудет вас, - пообещал Шон голосом, прерывающимся от полноты чувств. - И вечно будет недоумевать, зачем отпустил вас. И я тоже стану мучиться, имел ли я право давать вам такой совет.
- Я сама должна была все предвидеть, так что не браните себя. Вы только заботьтесь о Маккалемах и о себе, мне тогда ни о чем не придется волноваться. - Она высвободилась из рук Шона и снова вытерла глаза. - Мне надо привести себя в порядок до того, как он меня увидит. Отвлеките его каким-нибудь делом, ладно? Я хочу выглядеть особенно красивой сегодня вечером - ведь это последний вечер, который мы проведем вместе.
Голос Эрики прервался, и она поспешила уйти, боясь, что снова кинется в объятия старшего помощника - на этот раз рыдая в голос.
«Это твоя последняя ночь с ним, и ты прекрасно знала, что она настанет, - твердила она себе. - Ты можешь рассчитывать лишь на то, что сделаешь ее незабываемой для капитана Дэниела Маккалема».
Помощник кока приготовил для нее ванну, и Эрика блаженствовала в горячей воде, заставляя себя думать лишь о предстоящем вечере. Потом она снова призвала на помощь юного слугу и попросила его нагреть щипцы для завивки, которыми не пользовалась с того самого дня, как покинула Бостон. Скоро волосы Эрики были подняты на макушку, перевязаны лентой и каскадами блестящих колец ниспадали на спину - точь-в-точь как когда-то у ее бабушки.
Бабушка как бы служила вдохновительницей сегодняшнего замысла внучки: надевая на палец кольцо с бриллиантом и сапфиром, Эрика напомнила себе, что, как утверждала и мать, бабушка была самой красивой и уверенной в себе женщиной из всех, кого ей доводилось знать. И особенно безмятежной и почти греховно удовлетворенной она чувствовала себя в последние годы жизни.
«Потому что в молодости у нее было много любовников, - с вызовом заявила себе Эрика. - Ты знаешь о пятерых, а их, разумеется, было гораздо больше. Она, безусловно, одобрила бы то, чем ты занималась здесь, на шхуне. Она-то понимала, что бывают чувства страстные, но далеко не вечные».
В последние несколько дней и ночей каюта капитана стала и каютой Эрики; готовясь к свиданию, она пользовалась преимуществом глядеться в большое зеркало, закрепленное на стене сбоку от двери. Надев белую шелковую рубашку и кружевную нижнюю юбку, Эрика хмурилась в нерешительности, не зная, какое платье выбрать, чтобы сразить любовника наповал. Дэниел уже видел весь ее гардероб, кроме того одеяния, в котором она сейчас стояла перед зеркалом, любуясь собой.
И когда дверь распахнулась, Эрика не поспешила накинуть что-либо на себя, а осталась стоять, гордая, полная надежд, ожидая непредсказуемой, как всегда, реакции Дэниела.
В его синих глазах вспыхнуло восхищение при виде ее обнаженных плеч и очаровательных кудрей. Наклонив голову набок, он спросил негромко и спокойно:
- Что за игра сегодня?
- Не понимаю?
- Принцесса? Королева? Герцогиня?
Эрика сделала скромный реверанс.
- Вы мне льстите, капитан. Боюсь, что я всего лишь простая крестьянская девушка из французской провинции.
- Вот как? Вы изображаете вашу матушку? Или бабушку?
- Разумеется, бабушку. Мама родилась в Париже, и в ней нет ни капельки простоты.
- Я хочу услышать рассказ о них обеих, - заявил Дэниел, подходя к Эрике и обнимая ее. Он поцеловал ее в губы раз и другой, а затем отнес к кровати и сел, держа Эрику на коленях. - Сначала о бабушке: ведь именно ее я должен благодарить за твои милые представления, не так ли?
- Она бы тебя обожала, - вздохнула Эрика, обвивая руками шею Дэниела. - Она поняла бы, какие чувства мы испытываем друг к другу, и одобрила бы нас.
- А что сказала бы твоя мать?
- Если бы я рассказала ей, она пришла бы в ужас. Но, в конечном счете, она же дочь моей бабушки и в глубине души поняла бы меня. Дело в том, что мама полюбила папу в таком юном возрасте, что даже не осознает, каким сложным может быть это чувство. Хотя мне думается, что теперь она это поняла, - лукаво добавила Эрика. - Подозреваю, что для поездки в Париж была особая причина. Во всяком случае, опыт бабушки был совершенно противоположным. Она влюблялась пять раз.
- Пять?
- Она пять раз выходила замуж, - покраснев, сообщила Эрика, - ну, я и полагаю, что она любила.
- Пять раз выходила замуж? - Дэниел изобразил невероятное изумление. - Что-то она не похожа на простую французскую крестьяночку, Эрика. - Он поиграл колечком ее волос и сказал: - Если она была хоть наполовину так красива, как ее внучка, я полагаю, мужчины приезжали очень издалека, чтобы удостоиться одного ее взгляда.
- Капитан Маккалем! - Эрика сделала строгое лицо. - Уж не пытаетесь ли вы соблазнить меня? Осторожнее, - продолжала она кокетливо, - не то я сама решу обзавестись пятью мужьями, и вы станете первым из них. Мы подождем, пока подрастут близнецы, а тогда поженимся и всю жизнь станем плавать по морям вместе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75