Тогда покой ты обретешь душевный,
Где нет земных желаний и стремлений,
И лишь тогда наверняка избегнешь
Всех бесконечных перевоплощений.
О том, как нарочный прибыл в заезжий двор почтовой станции и призвал во дворец учеников Танского монаха, мы пока рассказывать не будем.
Обратимся к Сунь У-куну. Расставшись со своим наставником у расписной башенки, он отправился в заезжий двор, весело хихикая. Его встретили Чжу Ба-цзе и Ша-сэн.
- Братец, ты что так развеселился? - спросили они. - Почему с тобой нет наставника?
- Он предается радости и веселью, - ответил Сунь У-кун.
- Какая может быть радость, когда мы еще не поклонились Будде и не получили священных книг? - удивился Чжу Ба-цзе.
- Вот слушай! Едва мы подошли с наставником к расписной башенке, установленной на самом перекрестке, как царевна кинула цветной мячик и попала прямо в нашего учителя. Его сразу же окружили дворцовые прислужницы, нарядные девы и придворные евнухи и подвели к башенке. Затем он сел в колесницу вместе с царевной и укатил во дворец, где его объявят женихом. Что же это такое, по-твоему, если не радость?
Эти слова вывели Чжу Ба-цзе из себя. Он начал топать ногами и колотить себя в грудь.
- Я говорил, что мне надо с ним идти! - досадовал Дурень. - А все ты виноват, Ша-сэн! Если бы я был там, то сразу подскочил бы к башенке, мячик попал бы в меня, царевна признала бы меня женихом, и все было бы хорошо. У меня была бы кровля, жена, пошли бы дети… - размечтался Дурень.
- И не стыдно тебе? - закричал Ша-сэн, подскочив к Чжу Ба-цзе и мазнув его рукой по лицу. - Ишь ты морда! «Купил себе старого осла за три гроша и хвалится!». Да если бы в тебя попал мячик, всю ночь стали бы жечь бумагу с заклинаниями, чтобы отогнать черта, да еще сетовали бы, что поздно хватились. Кто же осмелится пустить в дом такую образину?
- Эх ты, чумазый! Ничего ты не понимаешь! - возразил Чжу Ба-цзе. - Что с того, что я безобразен? У меня есть свои достоинства! Еще в древности говорили: «У кого кожа толста, у того кость крепка», - у каждого свое!
- Полно тебе чепуху городить! - вмешался Сунь У-кун. - Собирай-ка лучше поклажу. Боюсь, что наставник наш забеспокоился и сейчас позовет нас. Надо быть готовыми отправиться во дворец и защищать его там.
- Братец! Ты что-то опять не то говоришь! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Для чего нужна твоя защита нашему наставнику? Он ведь стал женихом царевны, поселится с ней вместе и будет наслаждаться. Это не то, что карабкаться по горам, лазить по тропинкам да сражаться с оборотнями и злыми духами-марами! Он уже в летах и сам знает, что ему делать в брачной постели. Неужто ему понадобится твоя помощь?!
Сунь У-кун схватил Чжу Ба-цзе за ухо и, размахивая кулаком, заорал на него:
- Негодяй! Распутник несчастный! Совсем забылся! Ты как смеешь говорить подобные мерзости?!
В этот момент вдруг появился смотритель станции и сообщил:
- Сюда прибыл гонец нашего премудрого правителя и просит вас, преподобных монахов, последовать за ним!
- Для чего же нас приглашают? - удивился Чжу Ба-цзе.
- Ваш благочестивый наставник по счастливой случайности встретился с нашей царевной. В него попал ее мячик, и она признала вашего наставника своим женихом. Вот по этой причине сюда и прислан гонец, чтобы пригласить вас ко двору, - учтиво пояснил смотритель.
- Где же он, посланец правителя? - спросил Сунь У-кун. - Проси его сюда!
Посланец вошел, взглянул на Сунь У-куна и отвесил ему вежливый поклон. Когда взаимные приветствия были окончены, он опустил голову, боясь поднять глаза, и принялся бормотать:
- Может, черти?… А может, дьяволы?… Бог Грома? Якша?
- Гонец! - крикнул Сунь У-кун. - Ты что бормочешь? Если хочешь что сказать, говори прямо!
От этого окрика гонец так струхнул, что даже задрожал и поднял обеими руками жезл государя, свидетельствующий о высочайшем повелении. Выбивая дробь зубами, он начал говорить, с трудом связывая слова:
- Наша… царевна… Есть приглашение… пожаловать на помолвку. Царевна… наша… на помолвку… есть приглашение…
Чжу Ба-цзе решил успокоить его.
- У нас здесь нет орудий пыток, и мы не станем пытать тебя! - сказал он. - И колотить тебя не будем! - добавил он. - Говори внятно и не бойся.
- Ужель ты думаешь, что он боится твоих побоев? Да он твоей морды испугался! - проговорил Сунь У-кун, обращаясь к Чжу Ба-цзе. - Ну-ка, живо собирайте поклажу и выводите коня, - приказал он. - Идемте к наставнику во дворец и обсудим наши дела!
Недаром сказано:
Трудно на узкой тропе разминуться
Тем, кто навстречу друг другу идет.
Тот, кто навязывает свою милость,
Тот, кто насильно любовь предлагает,
Только вражду на себя навлечет.
О том, что сказал правитель ученикам Танского наставника, вы узнаете из следующей главы.
ГЛАВА ДЕВЯНОСТО ЧЕТВЕРТАЯ,

повествующая о том, как четверо монахов-путников пировали в царском саду и как напрасно лелеял вожделенные мечты оборотень в образе царевны
Мы остановились на том, как Сунь У-кун и его спутники, следуя за гонцом, направились во дворец. Когда они прибыли к главному входу, дворцовые привратники-евнухи тотчас же до - ложили правителю о них, и правитель велел ввести гостей. Все трое стали в ряд перед троном государя, однако не совершали поклонов до земли, как положено в таких случаях.
- Вот, значит, какие они, высокочтимые ученики преподобного монаха, жениха нашей дочери-царевны, - с удивлением промолвил правитель. - Как же их зовут по фамилии и по имени? Где они проживают? По какому случаю отрешились от мира и какие священные книги хотят раздобыть?
Сунь У-кун тут же выступил вперед с намерением подняться на тронное возвышение, но стоявший сбоку телохранитель грозно прикрикнул на него:
- Ни с места! Если хочешь что-нибудь сказать правителю, говори!
Сунь У-кун рассмеялся.
- Так уж у нас, монахов, принято, мы привыкли делать шаг вперед, если только нам представляется возможность.
Чжу Ба-цзе и Ша-сэн тоже шагнули вперед вслед за Сунь У-куном. Танский наставник, опасаясь, что его ученики своей грубостью и невоспитанностью рассердят правителя, поднялся с колен и крикнул:
- Братья! Отвечайте, раз правитель спрашивает!
Сунь У-кун, заметив, что его наставник стоит в почтительной позе перед правителем, не стерпел и громко закричал:
- Правитель! Унижая людей, ты унижаешь себя! Как же ты допускаешь, чтобы мой наставник стоял около тебя словно слуга? Ведь он теперь твой зять? В миру принято называть жениха «знатным гостем». Где же это видано, чтоб знатного гостя не сажали рядом с собой?
От этих слов правитель так разволновался, даже побледнел. Он хотел было покинуть тронный зал, но побоялся потерять уважение своих приближенных. Набравшись духу, он велел слугам принести стул и предложил Танскому монаху сесть. Только после этого Сунь У-кун стал отвечать на вопросы правителя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156