А из самого Сунь У-куна вылетел призрачный дух, который одним прыжком очутился высоко в воздухе и оттуда увидел, что Чжу Ба-цзе окружен бесами, отбивается от них граблями и теряет последние силы.
Сунь У-кун не удержался, приспустил свое облачко и крикнул.
- Ба-цзе! Держись! Старый Сунь явился!
Узнав голос Сунь У-куна, Дурень почувствовал прилив сил, напустил на себя грозный вид и ринулся вперед, колотя граблями куда попало.
Оборотень не устоял. «Что произошло с этим монахом? - подумал он. - С чего это он вдруг так разъярился?».
- Сынок мой! - крикнул Чжу Ба-цзе. - Сюда идут! Теперь я ничего не боюсь!
Он бросился вперед и нанес еще один сокрушительный удар. Оборотень не смог отбиться. Потерпев поражение, он кинулся бежать со всеми своими бесенятами. Сунь У-кун видел, как оборотень скрылся, но не приблизился к Чжу Ба-цзе. Повернув облачко, он вернулся на прежнее место, встряхнулся, и выдернутый волосок вновь прирос к его затылку. Танский монах своими плотскими очами, разумеется, не мог распознать, что рядом с ним двой - ник, а не настоящий Сунь У-кун.
Прошло еще немного времени, и Чжу Ба-цзе, торжествуя победу, вернулся обратно, изнемогая от усталости, с пеной у рта, едва переводя дыхание.
- Наставник! - вскричал он, подходя к Танскому монаху,
- Что с тобой? - встревожился тот. - Ты ведь отправился за травой, чтоб накормить коня! Отчего же ты вернулся в таком истерзанном виде? Может быть, на горе луга охраняются и тебе не позволили рвать траву?
- Меня подвел старший братец, Сунь У-кун! - проговорил Чжу Ба-цзе, колотя себя в грудь и топая ногами. - Сперва он начал говорить о том, будто в ветре и тумане неповинны злые духи-оборотни, что нет никаких зловещих предзнаменований; затем он сказал, что где-то впереди есть селение, жители которого очень радушные, они варят рис и готовят пампушки из белой муки, чтобы кормить монахов. Я поверил его россказням и вздумал первым пойти туда и выпросить себе что-нибудь поесть, так как очень проголодался, а сам сказал, будто иду за травой. Разве знал я, что меня окружит целая шайка бесов и бесенят?! Мне пришлось вступить с ними в жестокий бой, и если бы не старший брат Сунь У-кун, который вовремя явился на подмогу, я бы, пожалуй, никогда не вернулся.
При этих словах Сунь У-кун, стоявший сбоку, рассмеялся:
- Что за чепуху ты несешь, Дурень! - сказал он. - Сам же набедокурил, а впутываешь других, чтобы выйти сухим из воды! Да я все время был здесь, стерег нашего наставника. Разве отлучался я хоть на один миг?
- Совершенно верно! - подтвердил Танский монах. - У-кун все время не покидал меня.
Чжу Ба-цзе даже подпрыгнул от ярости и заорал:
- Ничего ты не знаешь, наставник! У него есть двойники!
- У-кун! - строго произнес Танский монах. - Скажи правду, есть там оборотни?
Сунь У-кун не мог солгать. Он низко поклонился и сказал:
- Да, там действительно есть шайка бесенят, но они не посмеют тронуть нас.
Затем он подозвал к себе Чжу Ба-цзе:
- Подойди сюда, Ба-цзе! Позаботься, раз уж вызвался заботиться. Нам поручено охранять нашего наставника, и, когда придется преодолевать высокие горы, мы должны вести себя как во время военного похода.
- А как нужно вести себя в военном походе? - спросил Чжу Ба-цзе.
- А вот как: ты будь предводителем головного отряда и прокладывай дорогу. Если оборотни не появятся, значит, все в порядке. В случае же их появления ты должен вступить с ними в бой и если побьешь их, то это зачтется тебе как подвиг.
Чжу Ба-цзе поразмыслил и пришел к заключению, что оборо - тень, с которым он сражался, равен ему по силе.
- Ну что ж! Я пойду первым! - решительно произнес он. - Я готов даже отдать свою жизнь, если понадобится!
- Ишь ты, как разошелся! - засмеялся Сунь У-кун. - А ведь до этого все плакался на свою горемычную долю!
- Ты же знаешь, братец, пословицу: «На пиру сын из знат - ной семьи либо напивается допьяна, либо наедается до отвала, а храбрец в бою либо гибнет, либо выходит весь в ранах», - сказал Чжу Ба-цзе. - Ты всегда так: сначала сболтнешь лишнее, а уж потом берешься за ум.
Сунь У-кун очень обрадовался такой перемене в Чжу Ба-цзе, поспешно оседлал коня и предложил наставнику сесть верхом. Ша-сэн взял поклажу, и они отправились дальше, вслед за Чжу Ба-цзе. О том, как они углубились в горы, рассказывать не стоит. Теперь вернемся к оборотню, потерпевшему поражение. Он направился с толпой бесенят прямо в свою пещеру, взобрался на высокую скалу и погрузился в глубокое молчание. В пещере, оказывается, было еще много других бесенят - дворовых слуг. Все они вышли к своему повелителю.
- О великий князь! - воскликнули они. - Ты всегда возвращался радостный и довольный. Что же сегодня рассердило тебя?
- Слуги мои! Всякий раз, как я выходил из пещеры, чтобы обойти дозором гору, и мне попадался кто-нибудь под руку: человек или зверь, все равно, я ловил их и приволакивал домой, чтобы кормить вас, - печально отозвался главный оборотень, - а сегодня мне не повезло: столкнулся я с достойным противником…
- Кто же он, этот достойный противник? - спросили бесенята.
- Монах, ученик Танского наставника из восточных земель, который следует за священными книгами, - отвечал оборотень. - Зовут его Чжу Ба-цзе. Он так хватил меня своими граблями, что я не устоял против него и проиграл битву. Экая досада! Мне уже много раз доводилось слышать о том, что Танский монах - праведный архат, который совершенствовался в течение десяти поколений. Тот, кто отведает хоть кусочек его мяса, сможет обрести бессмертие. Не ожидал я, что он нынче окажется на нашей горе. Хорошо было бы схватить его, сварить и съесть, однако я не думал, что его сопровождают такие ученики!
Едва произнес он последние слова, как из рядов бесенят выскочил вперед какой-то бесенок, раза три громко всхлипнул, а затем столько же раз хихикнул.
- Ты что? - сердито прикрикнул на него старый оборотень: то скулишь, то ржешь, что это значит?
Бесенок опустился на колени.
- Великий князь, ты только что изъявил желание вкусить мясо Танского монаха, но ведь его невозможно съесть!
- Почему ты так говоришь? Все утверждают, что, если съесть хоть кусочек его мяса, можно продлить жизнь и обрести долголетие, равное небу?
- Если бы его можно было съесть, - бойко возразил бесенок, - то он бы не добрался до нашей горы: его бы давно съели другие оборотни. Все дело в том, что его сопровождают трое учеников.
- А ты их знаешь?
- Знаю, - отвечал бесенок, - старший ученик его - Сунь У-кун, младший-Ша-сэн, а этот, Чжу Ба-цзе, - его второй ученик.
- Чем же отличается Ша-сэн от Чжу Ба-цзе? - спросил старый оборотень.
- Да почти ничем, - сказал бесенок.
- Ну, а Сунь У-кун каков в сравнении с ними?
Тут бесенок прикусил язык.
- Боюсь сказать! - промолвил он наконец. - Этот Сунь У-кун - великий чародей, который владеет волшебством многих превращений!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
Сунь У-кун не удержался, приспустил свое облачко и крикнул.
- Ба-цзе! Держись! Старый Сунь явился!
Узнав голос Сунь У-куна, Дурень почувствовал прилив сил, напустил на себя грозный вид и ринулся вперед, колотя граблями куда попало.
Оборотень не устоял. «Что произошло с этим монахом? - подумал он. - С чего это он вдруг так разъярился?».
- Сынок мой! - крикнул Чжу Ба-цзе. - Сюда идут! Теперь я ничего не боюсь!
Он бросился вперед и нанес еще один сокрушительный удар. Оборотень не смог отбиться. Потерпев поражение, он кинулся бежать со всеми своими бесенятами. Сунь У-кун видел, как оборотень скрылся, но не приблизился к Чжу Ба-цзе. Повернув облачко, он вернулся на прежнее место, встряхнулся, и выдернутый волосок вновь прирос к его затылку. Танский монах своими плотскими очами, разумеется, не мог распознать, что рядом с ним двой - ник, а не настоящий Сунь У-кун.
Прошло еще немного времени, и Чжу Ба-цзе, торжествуя победу, вернулся обратно, изнемогая от усталости, с пеной у рта, едва переводя дыхание.
- Наставник! - вскричал он, подходя к Танскому монаху,
- Что с тобой? - встревожился тот. - Ты ведь отправился за травой, чтоб накормить коня! Отчего же ты вернулся в таком истерзанном виде? Может быть, на горе луга охраняются и тебе не позволили рвать траву?
- Меня подвел старший братец, Сунь У-кун! - проговорил Чжу Ба-цзе, колотя себя в грудь и топая ногами. - Сперва он начал говорить о том, будто в ветре и тумане неповинны злые духи-оборотни, что нет никаких зловещих предзнаменований; затем он сказал, что где-то впереди есть селение, жители которого очень радушные, они варят рис и готовят пампушки из белой муки, чтобы кормить монахов. Я поверил его россказням и вздумал первым пойти туда и выпросить себе что-нибудь поесть, так как очень проголодался, а сам сказал, будто иду за травой. Разве знал я, что меня окружит целая шайка бесов и бесенят?! Мне пришлось вступить с ними в жестокий бой, и если бы не старший брат Сунь У-кун, который вовремя явился на подмогу, я бы, пожалуй, никогда не вернулся.
При этих словах Сунь У-кун, стоявший сбоку, рассмеялся:
- Что за чепуху ты несешь, Дурень! - сказал он. - Сам же набедокурил, а впутываешь других, чтобы выйти сухим из воды! Да я все время был здесь, стерег нашего наставника. Разве отлучался я хоть на один миг?
- Совершенно верно! - подтвердил Танский монах. - У-кун все время не покидал меня.
Чжу Ба-цзе даже подпрыгнул от ярости и заорал:
- Ничего ты не знаешь, наставник! У него есть двойники!
- У-кун! - строго произнес Танский монах. - Скажи правду, есть там оборотни?
Сунь У-кун не мог солгать. Он низко поклонился и сказал:
- Да, там действительно есть шайка бесенят, но они не посмеют тронуть нас.
Затем он подозвал к себе Чжу Ба-цзе:
- Подойди сюда, Ба-цзе! Позаботься, раз уж вызвался заботиться. Нам поручено охранять нашего наставника, и, когда придется преодолевать высокие горы, мы должны вести себя как во время военного похода.
- А как нужно вести себя в военном походе? - спросил Чжу Ба-цзе.
- А вот как: ты будь предводителем головного отряда и прокладывай дорогу. Если оборотни не появятся, значит, все в порядке. В случае же их появления ты должен вступить с ними в бой и если побьешь их, то это зачтется тебе как подвиг.
Чжу Ба-цзе поразмыслил и пришел к заключению, что оборо - тень, с которым он сражался, равен ему по силе.
- Ну что ж! Я пойду первым! - решительно произнес он. - Я готов даже отдать свою жизнь, если понадобится!
- Ишь ты, как разошелся! - засмеялся Сунь У-кун. - А ведь до этого все плакался на свою горемычную долю!
- Ты же знаешь, братец, пословицу: «На пиру сын из знат - ной семьи либо напивается допьяна, либо наедается до отвала, а храбрец в бою либо гибнет, либо выходит весь в ранах», - сказал Чжу Ба-цзе. - Ты всегда так: сначала сболтнешь лишнее, а уж потом берешься за ум.
Сунь У-кун очень обрадовался такой перемене в Чжу Ба-цзе, поспешно оседлал коня и предложил наставнику сесть верхом. Ша-сэн взял поклажу, и они отправились дальше, вслед за Чжу Ба-цзе. О том, как они углубились в горы, рассказывать не стоит. Теперь вернемся к оборотню, потерпевшему поражение. Он направился с толпой бесенят прямо в свою пещеру, взобрался на высокую скалу и погрузился в глубокое молчание. В пещере, оказывается, было еще много других бесенят - дворовых слуг. Все они вышли к своему повелителю.
- О великий князь! - воскликнули они. - Ты всегда возвращался радостный и довольный. Что же сегодня рассердило тебя?
- Слуги мои! Всякий раз, как я выходил из пещеры, чтобы обойти дозором гору, и мне попадался кто-нибудь под руку: человек или зверь, все равно, я ловил их и приволакивал домой, чтобы кормить вас, - печально отозвался главный оборотень, - а сегодня мне не повезло: столкнулся я с достойным противником…
- Кто же он, этот достойный противник? - спросили бесенята.
- Монах, ученик Танского наставника из восточных земель, который следует за священными книгами, - отвечал оборотень. - Зовут его Чжу Ба-цзе. Он так хватил меня своими граблями, что я не устоял против него и проиграл битву. Экая досада! Мне уже много раз доводилось слышать о том, что Танский монах - праведный архат, который совершенствовался в течение десяти поколений. Тот, кто отведает хоть кусочек его мяса, сможет обрести бессмертие. Не ожидал я, что он нынче окажется на нашей горе. Хорошо было бы схватить его, сварить и съесть, однако я не думал, что его сопровождают такие ученики!
Едва произнес он последние слова, как из рядов бесенят выскочил вперед какой-то бесенок, раза три громко всхлипнул, а затем столько же раз хихикнул.
- Ты что? - сердито прикрикнул на него старый оборотень: то скулишь, то ржешь, что это значит?
Бесенок опустился на колени.
- Великий князь, ты только что изъявил желание вкусить мясо Танского монаха, но ведь его невозможно съесть!
- Почему ты так говоришь? Все утверждают, что, если съесть хоть кусочек его мяса, можно продлить жизнь и обрести долголетие, равное небу?
- Если бы его можно было съесть, - бойко возразил бесенок, - то он бы не добрался до нашей горы: его бы давно съели другие оборотни. Все дело в том, что его сопровождают трое учеников.
- А ты их знаешь?
- Знаю, - отвечал бесенок, - старший ученик его - Сунь У-кун, младший-Ша-сэн, а этот, Чжу Ба-цзе, - его второй ученик.
- Чем же отличается Ша-сэн от Чжу Ба-цзе? - спросил старый оборотень.
- Да почти ничем, - сказал бесенок.
- Ну, а Сунь У-кун каков в сравнении с ними?
Тут бесенок прикусил язык.
- Боюсь сказать! - промолвил он наконец. - Этот Сунь У-кун - великий чародей, который владеет волшебством многих превращений!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156