Одного изловил! - торжествующе произнес он.
- Ну-ка, покажи, кого ты изловил? - спросил старый дьявол.
Второй демон разжал хобот и бросил Чжу Ба-цзе наземь.
- Он?
- Нет. Этот негодяй ни на что не годен, - отозвался старый демон.
Услышав эти слова, Чжу Ба-цзе обрадовался.
- Великий князь, - проговорил он, - раз я ни на что не годен, отпусти меня и излови того, кто тебе нужен.
Тут вмешался третий демон:
- Ничего, пусть остается, все же он один из учеников Танского монаха - Чжу Ба-цзе. Свяжем его пока и посадим в пруд на заднем дворе, пусть помокнет. А когда с него слезет шерсть, мы ему вспорем брюхо, выпотрошим, засолим и завялим тушу, и в ненастную пору будем закусывать, попивая винцо.
Чжу Ба-цзе переполошился.
- Теперь конец мне пришел! - стенал он. - Напоролся на дьяволов, торгующих солониной!
Толпа оборотней набросилась на Чжу Ба-цзе. Его скрутили по рукам и ногам, поддели коромыслом и понесли к пруду, где бросили в воду. После этого все вернулись в пещеру.
Великий Мудрец все же успел взлететь и видел сверху, как Чжу Ба-цзе вертел рылом, то погружаясь, то всплывая, и отчаянно сопел. На него нельзя было смотреть без смеха. Он походил на огромную почерневшую корону лотоса, какая бывает в начале осени, уже побитая инеем, с выпавшими из коробочки семенами. Глядя на Чжу Ба-цзе, Великий Мудрец одновременно испытывал и ненависть и жалость.
«Как же быть? - думал он. - Ведь Чжу Ба-цзе тоже участник собора под древом с драконообразными цветами и исповедует учение Будды. И все же нельзя простить ему того, что он всякий раз, как случается беда, начинает делить поклажу, чтобы уйти куда вздумается. Кроме того, он всегда подбивает наставника читать заклинание о сжатии обруча на моей голове. На днях я слышал от Ша-сэна, будто Чжу Ба-цзе стал тайком копить деньги. Как бы узнать, правда это или нет? Вот я его сейчас припугну, и все узнаю».
Что за молодец Сунь У-кун! Подлетев к уху Чжу Ба-цзе и переменив голос, он стал звать:
- Чжу У-нэн! Чжу У-нэн!
Чжу Ба-цзе опешил. «Кто же это здесь может знать, что я зовусь еще Чжу У-нэн? - подумал он. - Ведь этим именем меня нарекла бодисатва Гуаньинь. Но с того времени, как я последовал за Танским монахом, меня стали звать Чжу Ба-цзе. Тьфу ты, вот уж не везет!». Однако любопытство взяло верх, и он спросил:
- Кто назвал меня монашеским именем?
- Я! - отозвался Сунь У-кун.
- Кто ты такой?
- Я из сыскного приказа, - отвечал Сунь У-кун зловещим голосом.
Дурень совсем растерялся.
- Господин начальник, - пролепетал он, - от кого же?
- Меня послал за тобой правитель пятого судилища Преисподней, - важно ответил Сунь У-кун.
- Господин начальник! - взмолился Чжу Ба-цзе. - Вернись обратно и доложи своему повелителю, который хорошо знаком с моим старшим братом в монашестве, Сунь У-куном, что я, мол, прошу его отсрочить явку на один день. А завтра снова придешь!
- Не городи чепуху! - возразил Сунь У-кун. - Знаешь пословицу? «Раз правитель Преисподней назначил умереть в час третьей стражи, кто посмеет задержать до четвертой!». Живо ступай за мной, не то я поволоку тебя на веревке!
- Господин начальник! - продолжал молить Чжу Ба-цзе. - Погляди на меня, ведь мне еще пожить хочется. Погоди денек: здешние дьяволы за это время схватят моего наставника и его учеников, мы еще раз повидаемся и тогда все вместе расстанемся с жизнью.
Сунь У-кун злорадно посмеивался про себя.
- Ну ладно! - сказал он примирительно. - Сегодня я дол - жен увести с собой еще тридцать человек, и всех в разное время. Отправлюсь-ка я пока за ними, а потом приду за тобой, вот и пройдет денек. Нет ли у тебя деньжат на дорогу? Подкинь хоть сколько-нибудь.
- Смилуйся! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Откуда могут быть деньги на дорогу у того, кто отрешился от мирской суеты?
- Если нет, поведу на веревке! Ступай за мной! - строго прикрикнул Сунь У-кун.
- Господин начальник! - в полном смятении взмолился Чжу Ба-цзе. - Не закидывай на меня петлю! Я ведь знаю, что твоя веревка зовется «ловцом жизни», - затянется петлей, и дух вон! Есть у меня деньги, - заговорил он другим тоном, - да только совсем немного.
- Где? - обрадовался Сунь У-кун. - Ну-ка, доставай живей!
- Пожалей ты меня! Пожалей! - простонал Чжу Ба-цзе. - С тех пор как я стал монахом, добрые люди, видя, что брюхо у меня довольно вместительное, помимо пищи давали мне еще иногда кое-какую мелочишку, и мне перепадало больше, чем другим. А я брал да прятал. Вот и набралось у меня пять чохов серебром; держать деньги при себе мне было очень неудобно. Намедни, когда мы были в городе, я упросил золотых дел мастера сплавить их в один слиток. Но мастер оказался бессовестным: украл часть моего серебра, и слиток получился всего на четыре чоха с шестью грошами. Вот и возьми его.
Продолжая посмеиваться про себя, Сунь У-кун все же удивился: «Куда же он запрятал серебро, дуралей голоштанный? - подумал он. - Ему ведь и штаны-то купить не на что!».
- Говори, - сказал он, - где твое серебро?
- Я засунул его в левое ухо, - ответил Чжу Ба-цзе. - Будь добр, возьми сам, а то я ведь связан.
Сунь У-кун сразу же, как только услышал эти слова, просунул руку в ухо Чжу Ба-цзе и действительно нащупал там слиток серебра в виде седельца, весом на все четыре чоха с пятью, а может, и с шестью грошами; взяв его в руку, он не выдержал и громко захохотал.
Дурень тотчас узнал Сунь У-куна по голосу и, барахтаясь в воде, стал ругать его:
- Чтоб тебе сдохнуть, обезьяна проклятая! Я терплю такие страдания, а ты явился вымогать у меня последнее мое добро.
Сунь У-кун снова расхохотался.
- Ну и вздул бы я тебя, тухлятина! Вот мне действительно пришлось перенести невесть сколько горя и страданий, а ты тем временем копил себе денежки!
- Эх ты, бесстыжий! - разозлился Чжу Ба-цзе. - Какие же это деньги? Я по крохам собирал, отказывал себе в еде, чтобы купить хоть материи и сшить одежду, а ты напугал меня и обманом все забрал. Верни хоть сколько-нибудь!
- Ни полгроша тебе не достанется, - твердо произнес Сунь У-кун.
Чжу Ба-цзе снова выругался, но тут же добавил:
- Так и быть, эти деньги подношу тебе в дар за спасение моей жизни. Обещай только, что вызволишь меня отсюда.
- Ладно, не горячись! - спокойно ответил Сунь У-кун. - Обожди немного, и я спасу тебя.
Сунь У-кун спрятал деньги, после чего тотчас принял свой обычный облик. Взяв в руки железный посох, он подтолкнул им Чжу Ба-цзе поближе, потом схватил его за ноги обеими руками, вытащил на берег и снял с него веревки. Чжу Ба-цзе подпрыгнул, сбросил с себя одежду, выжал ее, встряхнул и снова надел на се - бя еще совсем сырую.
- Братец! - ласково произнес он, обращаясь к Сунь У-куну. - Давай откроем задние ворота и убежим отсюда!
- Достойно ли будет нашего звания бежать через задние ворота? - насмешливо спросил Сунь У-кун. - Пойдем-ка лучше через передние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156
- Ну-ка, покажи, кого ты изловил? - спросил старый дьявол.
Второй демон разжал хобот и бросил Чжу Ба-цзе наземь.
- Он?
- Нет. Этот негодяй ни на что не годен, - отозвался старый демон.
Услышав эти слова, Чжу Ба-цзе обрадовался.
- Великий князь, - проговорил он, - раз я ни на что не годен, отпусти меня и излови того, кто тебе нужен.
Тут вмешался третий демон:
- Ничего, пусть остается, все же он один из учеников Танского монаха - Чжу Ба-цзе. Свяжем его пока и посадим в пруд на заднем дворе, пусть помокнет. А когда с него слезет шерсть, мы ему вспорем брюхо, выпотрошим, засолим и завялим тушу, и в ненастную пору будем закусывать, попивая винцо.
Чжу Ба-цзе переполошился.
- Теперь конец мне пришел! - стенал он. - Напоролся на дьяволов, торгующих солониной!
Толпа оборотней набросилась на Чжу Ба-цзе. Его скрутили по рукам и ногам, поддели коромыслом и понесли к пруду, где бросили в воду. После этого все вернулись в пещеру.
Великий Мудрец все же успел взлететь и видел сверху, как Чжу Ба-цзе вертел рылом, то погружаясь, то всплывая, и отчаянно сопел. На него нельзя было смотреть без смеха. Он походил на огромную почерневшую корону лотоса, какая бывает в начале осени, уже побитая инеем, с выпавшими из коробочки семенами. Глядя на Чжу Ба-цзе, Великий Мудрец одновременно испытывал и ненависть и жалость.
«Как же быть? - думал он. - Ведь Чжу Ба-цзе тоже участник собора под древом с драконообразными цветами и исповедует учение Будды. И все же нельзя простить ему того, что он всякий раз, как случается беда, начинает делить поклажу, чтобы уйти куда вздумается. Кроме того, он всегда подбивает наставника читать заклинание о сжатии обруча на моей голове. На днях я слышал от Ша-сэна, будто Чжу Ба-цзе стал тайком копить деньги. Как бы узнать, правда это или нет? Вот я его сейчас припугну, и все узнаю».
Что за молодец Сунь У-кун! Подлетев к уху Чжу Ба-цзе и переменив голос, он стал звать:
- Чжу У-нэн! Чжу У-нэн!
Чжу Ба-цзе опешил. «Кто же это здесь может знать, что я зовусь еще Чжу У-нэн? - подумал он. - Ведь этим именем меня нарекла бодисатва Гуаньинь. Но с того времени, как я последовал за Танским монахом, меня стали звать Чжу Ба-цзе. Тьфу ты, вот уж не везет!». Однако любопытство взяло верх, и он спросил:
- Кто назвал меня монашеским именем?
- Я! - отозвался Сунь У-кун.
- Кто ты такой?
- Я из сыскного приказа, - отвечал Сунь У-кун зловещим голосом.
Дурень совсем растерялся.
- Господин начальник, - пролепетал он, - от кого же?
- Меня послал за тобой правитель пятого судилища Преисподней, - важно ответил Сунь У-кун.
- Господин начальник! - взмолился Чжу Ба-цзе. - Вернись обратно и доложи своему повелителю, который хорошо знаком с моим старшим братом в монашестве, Сунь У-куном, что я, мол, прошу его отсрочить явку на один день. А завтра снова придешь!
- Не городи чепуху! - возразил Сунь У-кун. - Знаешь пословицу? «Раз правитель Преисподней назначил умереть в час третьей стражи, кто посмеет задержать до четвертой!». Живо ступай за мной, не то я поволоку тебя на веревке!
- Господин начальник! - продолжал молить Чжу Ба-цзе. - Погляди на меня, ведь мне еще пожить хочется. Погоди денек: здешние дьяволы за это время схватят моего наставника и его учеников, мы еще раз повидаемся и тогда все вместе расстанемся с жизнью.
Сунь У-кун злорадно посмеивался про себя.
- Ну ладно! - сказал он примирительно. - Сегодня я дол - жен увести с собой еще тридцать человек, и всех в разное время. Отправлюсь-ка я пока за ними, а потом приду за тобой, вот и пройдет денек. Нет ли у тебя деньжат на дорогу? Подкинь хоть сколько-нибудь.
- Смилуйся! - воскликнул Чжу Ба-цзе. - Откуда могут быть деньги на дорогу у того, кто отрешился от мирской суеты?
- Если нет, поведу на веревке! Ступай за мной! - строго прикрикнул Сунь У-кун.
- Господин начальник! - в полном смятении взмолился Чжу Ба-цзе. - Не закидывай на меня петлю! Я ведь знаю, что твоя веревка зовется «ловцом жизни», - затянется петлей, и дух вон! Есть у меня деньги, - заговорил он другим тоном, - да только совсем немного.
- Где? - обрадовался Сунь У-кун. - Ну-ка, доставай живей!
- Пожалей ты меня! Пожалей! - простонал Чжу Ба-цзе. - С тех пор как я стал монахом, добрые люди, видя, что брюхо у меня довольно вместительное, помимо пищи давали мне еще иногда кое-какую мелочишку, и мне перепадало больше, чем другим. А я брал да прятал. Вот и набралось у меня пять чохов серебром; держать деньги при себе мне было очень неудобно. Намедни, когда мы были в городе, я упросил золотых дел мастера сплавить их в один слиток. Но мастер оказался бессовестным: украл часть моего серебра, и слиток получился всего на четыре чоха с шестью грошами. Вот и возьми его.
Продолжая посмеиваться про себя, Сунь У-кун все же удивился: «Куда же он запрятал серебро, дуралей голоштанный? - подумал он. - Ему ведь и штаны-то купить не на что!».
- Говори, - сказал он, - где твое серебро?
- Я засунул его в левое ухо, - ответил Чжу Ба-цзе. - Будь добр, возьми сам, а то я ведь связан.
Сунь У-кун сразу же, как только услышал эти слова, просунул руку в ухо Чжу Ба-цзе и действительно нащупал там слиток серебра в виде седельца, весом на все четыре чоха с пятью, а может, и с шестью грошами; взяв его в руку, он не выдержал и громко захохотал.
Дурень тотчас узнал Сунь У-куна по голосу и, барахтаясь в воде, стал ругать его:
- Чтоб тебе сдохнуть, обезьяна проклятая! Я терплю такие страдания, а ты явился вымогать у меня последнее мое добро.
Сунь У-кун снова расхохотался.
- Ну и вздул бы я тебя, тухлятина! Вот мне действительно пришлось перенести невесть сколько горя и страданий, а ты тем временем копил себе денежки!
- Эх ты, бесстыжий! - разозлился Чжу Ба-цзе. - Какие же это деньги? Я по крохам собирал, отказывал себе в еде, чтобы купить хоть материи и сшить одежду, а ты напугал меня и обманом все забрал. Верни хоть сколько-нибудь!
- Ни полгроша тебе не достанется, - твердо произнес Сунь У-кун.
Чжу Ба-цзе снова выругался, но тут же добавил:
- Так и быть, эти деньги подношу тебе в дар за спасение моей жизни. Обещай только, что вызволишь меня отсюда.
- Ладно, не горячись! - спокойно ответил Сунь У-кун. - Обожди немного, и я спасу тебя.
Сунь У-кун спрятал деньги, после чего тотчас принял свой обычный облик. Взяв в руки железный посох, он подтолкнул им Чжу Ба-цзе поближе, потом схватил его за ноги обеими руками, вытащил на берег и снял с него веревки. Чжу Ба-цзе подпрыгнул, сбросил с себя одежду, выжал ее, встряхнул и снова надел на се - бя еще совсем сырую.
- Братец! - ласково произнес он, обращаясь к Сунь У-куну. - Давай откроем задние ворота и убежим отсюда!
- Достойно ли будет нашего звания бежать через задние ворота? - насмешливо спросил Сунь У-кун. - Пойдем-ка лучше через передние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156