Если бы я происходил из родовитой семьи, будь у меня титул, Томас наверняка бы призадумался, прежде чем меня очернять.
Глаза Кэтрин широко раскрылись: о чем это он говорит?
- Да, если взглянуть с этой стороны… - пробормотал Прескотт с закрытыми глазами и безмятежным лицом. - Сложись все иначе - мир лежал бы у твоих ног. - Его рот непроизвольно раскрылся, и он громко всхрапнул.
- Преимущества, которые дает благородное происхождение, неисчислимы, Джаред, - шепнула Кэтрин, - но поверь мне на слово - благородное происхождение вряд ли бы спасло тебя от мошенников.
- Это так, но… - худые плечи четырнадцатилетнего подростка дрогнули, - я начинаю ценить ту свободу действий, которой располагает знать.
- Заслуживает она того или нет, - продолжила Кэтрин, скрестив руки на груди. - Знаешь, многие простые люди благороднее, нежели десять Томасов Уинстонов вместе взятых. Можно принадлежать к знати по рождению, но источником настоящего благородства всегда будут достойные слова и поступки. - Вглядевшись в лицо Прескотта и удостоверившись, что он спит, она прибавила: - И для тебя, Джаред, я хочу добиться лишь соответствующих возможностей, а их могут предоставить титул и деньги. Однако то, как ты ими воспользуешься, зависит только от тебя самого.
Джаред поморщился:
- Ты говоришь совсем как директор Данн.
Зажав рот рукой, Кэтрин колоссальным усилием воли заставила себя промолчать о том, что директор Данн погиб, стараясь вернуть им титул. Она опасалась опрометчивости Джареда, но в глубине души была уверена: когда-нибудь он должен узнать правду. Или хотя бы часть правды.
Она тихонько встала и прикрыла дверь. Потом кивком подозвала Джареда в дальний угол комнаты и прошептала:
- Ты должен кое о чем знать.
Глядя на нее недоверчивыми глазами, брат придвинулся к ней, засунув стиснутые кулаки в карманы коричневой шерстяной куртки.
- О чем?
Кэтрин помедлила, понимая, что плохо умеет разглашать тайны - не лучше, чем обращаться за помощью.
- Директор Данн все о нас знал.
- Что? - взвизгнул Джаред.
- Говори тише.
Ее брат насупился.
- Но как?
- Скорее всего, он слышал, как мы спорили.
- Когда?
- Вечером, в часовне…
- Но почему он ничего не сказал?
- Ну, мне кажется, он попытался дать нам это понять в некотором смысле. Например, перевел меня в новые комнаты…
- А меня отправил к Хартсам… Так вот зачем он это сделал. А мне-то директор Данн сказал, что это нужно для того, чтобы я знал, как следует вести себя в благородном семействе. Что мне необходимо представлять, как устроена их жизнь и как нужно держаться в высшем обществе… - его голос прервался.
- Я думала, что он хочет научить тебя работать в такой семье. Оказывается, на самом деле он думал, что ты станешь главой подобного семейства.
В серых глазах мальчика мелькнуло понимание.
- Он знал.
- Да, - глубоко вздохнув, Кэтрин решилась сделать второе признание, - и он боролся с Каддихорнами за твой титул.
Джаред остолбенел.
- Oн+ никому ни о чем не рассказал, - заверила Кэтрин, коснувшись руки брата. Таково было намерение их дорогого директора: помочь, сохраняя тайну. - Он собирал сведения обо всех мерзостях, совершенных Каддихорнами, и составлял список людей, к помощи которых хотел прибегнуть. - Этот список сильно смугил Кэтрин. Помимо всех членов Палаты лордов, в нем упоминался и сам лорд-канцлер - лорд Элдон.
- Не думаю, что Каддихорнам удастся заполучить наш титул, - добавила она. Проблема заключалась в другом: вернется ли этот титул к ним самим?
Лицо Джареда исказилось от горя. Кэтрин было очень стыдно, что она причиняет боль брату, но он должен был узнать, как много сделал для них директор Данн. Этот удивительный, чуткий человек!
Она с трудом сдерживала слезы.
- Он боролся за нас с тобой, Джаред. И… - однако Кэтрин все-таки не смогла открыть ему ужасающую правду и вместо того произнесла: - Он сражался на нашей стороне. Но теперь его нет, и дело за нами. Директор Данн хотел, чтобы мы с тобой, когда придет время, заняли в обществе подобающее место. И ты, и я.
Джаред опустил голову. Длинные светлые волосы мальчика упали ему на лоб, и Кэтрин пожалела, что не видит лица брата. Уставившись на носки своих ботинок, он замер, и она не стала его тревожить. На плечи Джареда разом легло слишком многое, и все это было слишком тяжело, в особенности для парня четырнадцати лет.
Когда Джаред в конце концов посмотрел на нее, в его серых глазах светилось новое решительное выражение.
- Он боролся не напрасно, Кэтрин. Я клянусь всем, что мне дорого: его усилия не останутся бесплодными, я добьюсь своего, - по его щеке скатилась слеза. - Да и твои старания, Кэтрин… - его голос прервался. - Все, что ты для меня сделала… Когда-нибудь ты сможешь мной гордиться.
Взяв брата за плечи, Кэтрин притянула его к себе.
- Я горжусь тобой, Джаред. - Набежавшие слезы затуманили ее взгляд. - Все, что я делала для тебя, я делала и для себя. Мы всегда вместе, не забывай.
Брат прижался к ней и зарыдал. Кэтрин уже не понимала, кто из них кого утешает. Они плакали, обнявшись, в подтверждение незыблемой истины: родственная близость навсегда останется нерушимой.
Глава 32
«Пожалуй, попытка ограбления одного из самых известных домов Лондона могла бы внушать мне больше страха», - подумала Кэтрин, осторожно взбираясь по озаренной лунным светом стене дюйм за дюймом. «И конечно, она не должна рождать в душе такое радостное возбуждение». Вдохновляющая легкость тщательно рассчитанных движений, свежий предрассветный воздух, ледянящий душу призрак петли палача, если ее поймают… - вся эта удивительная сумятица чувств пьянила не меньше, чем тот напиток садозника Грейвза, который они пили вместе с Маркусом.
Вспомнив о Маркусе, Кэтрин ощутила прилив тревоги, и ее подъем невольно замедлился. Все ли с ним в порядке? Вернется ли он к ней целым и невредимым?
Боже Всемогущий, ведь перед ней стоит задача, которая требует полной сосредоточенности! И девушка поспешила выкинуть из головы все мысли о Маркусе.
По мере того как она шаг за шагом продвигалась по узкому карнизу стены, ее решимость и возбуждение усиливались. Кэтрин чувствовала себя львицей, вышедшей на охоту. Подобные ощущения были для нее внове, и ей казалась, что вместо нее сейчас все это делает кто-то другой - незнакомый, абсолютно непохожий на нее человек. Этому незнакомцу был неведом парализующий страх, его никогда не охватывало унизительное чувство собственного бессилия и он не страшился полчища врагов. Место Кэтрин Миллер заняло совершенное существо, и она позабыла о своих физических изъянах и была готова совершить ограбление века. Вызывающе и гордо!
О, как бы ей хотелось, чтобы сейчас ее увидели приютские мальчишки, с которыми она росла. Их собственные издевки стали бы им поперек горла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84
Глаза Кэтрин широко раскрылись: о чем это он говорит?
- Да, если взглянуть с этой стороны… - пробормотал Прескотт с закрытыми глазами и безмятежным лицом. - Сложись все иначе - мир лежал бы у твоих ног. - Его рот непроизвольно раскрылся, и он громко всхрапнул.
- Преимущества, которые дает благородное происхождение, неисчислимы, Джаред, - шепнула Кэтрин, - но поверь мне на слово - благородное происхождение вряд ли бы спасло тебя от мошенников.
- Это так, но… - худые плечи четырнадцатилетнего подростка дрогнули, - я начинаю ценить ту свободу действий, которой располагает знать.
- Заслуживает она того или нет, - продолжила Кэтрин, скрестив руки на груди. - Знаешь, многие простые люди благороднее, нежели десять Томасов Уинстонов вместе взятых. Можно принадлежать к знати по рождению, но источником настоящего благородства всегда будут достойные слова и поступки. - Вглядевшись в лицо Прескотта и удостоверившись, что он спит, она прибавила: - И для тебя, Джаред, я хочу добиться лишь соответствующих возможностей, а их могут предоставить титул и деньги. Однако то, как ты ими воспользуешься, зависит только от тебя самого.
Джаред поморщился:
- Ты говоришь совсем как директор Данн.
Зажав рот рукой, Кэтрин колоссальным усилием воли заставила себя промолчать о том, что директор Данн погиб, стараясь вернуть им титул. Она опасалась опрометчивости Джареда, но в глубине души была уверена: когда-нибудь он должен узнать правду. Или хотя бы часть правды.
Она тихонько встала и прикрыла дверь. Потом кивком подозвала Джареда в дальний угол комнаты и прошептала:
- Ты должен кое о чем знать.
Глядя на нее недоверчивыми глазами, брат придвинулся к ней, засунув стиснутые кулаки в карманы коричневой шерстяной куртки.
- О чем?
Кэтрин помедлила, понимая, что плохо умеет разглашать тайны - не лучше, чем обращаться за помощью.
- Директор Данн все о нас знал.
- Что? - взвизгнул Джаред.
- Говори тише.
Ее брат насупился.
- Но как?
- Скорее всего, он слышал, как мы спорили.
- Когда?
- Вечером, в часовне…
- Но почему он ничего не сказал?
- Ну, мне кажется, он попытался дать нам это понять в некотором смысле. Например, перевел меня в новые комнаты…
- А меня отправил к Хартсам… Так вот зачем он это сделал. А мне-то директор Данн сказал, что это нужно для того, чтобы я знал, как следует вести себя в благородном семействе. Что мне необходимо представлять, как устроена их жизнь и как нужно держаться в высшем обществе… - его голос прервался.
- Я думала, что он хочет научить тебя работать в такой семье. Оказывается, на самом деле он думал, что ты станешь главой подобного семейства.
В серых глазах мальчика мелькнуло понимание.
- Он знал.
- Да, - глубоко вздохнув, Кэтрин решилась сделать второе признание, - и он боролся с Каддихорнами за твой титул.
Джаред остолбенел.
- Oн+ никому ни о чем не рассказал, - заверила Кэтрин, коснувшись руки брата. Таково было намерение их дорогого директора: помочь, сохраняя тайну. - Он собирал сведения обо всех мерзостях, совершенных Каддихорнами, и составлял список людей, к помощи которых хотел прибегнуть. - Этот список сильно смугил Кэтрин. Помимо всех членов Палаты лордов, в нем упоминался и сам лорд-канцлер - лорд Элдон.
- Не думаю, что Каддихорнам удастся заполучить наш титул, - добавила она. Проблема заключалась в другом: вернется ли этот титул к ним самим?
Лицо Джареда исказилось от горя. Кэтрин было очень стыдно, что она причиняет боль брату, но он должен был узнать, как много сделал для них директор Данн. Этот удивительный, чуткий человек!
Она с трудом сдерживала слезы.
- Он боролся за нас с тобой, Джаред. И… - однако Кэтрин все-таки не смогла открыть ему ужасающую правду и вместо того произнесла: - Он сражался на нашей стороне. Но теперь его нет, и дело за нами. Директор Данн хотел, чтобы мы с тобой, когда придет время, заняли в обществе подобающее место. И ты, и я.
Джаред опустил голову. Длинные светлые волосы мальчика упали ему на лоб, и Кэтрин пожалела, что не видит лица брата. Уставившись на носки своих ботинок, он замер, и она не стала его тревожить. На плечи Джареда разом легло слишком многое, и все это было слишком тяжело, в особенности для парня четырнадцати лет.
Когда Джаред в конце концов посмотрел на нее, в его серых глазах светилось новое решительное выражение.
- Он боролся не напрасно, Кэтрин. Я клянусь всем, что мне дорого: его усилия не останутся бесплодными, я добьюсь своего, - по его щеке скатилась слеза. - Да и твои старания, Кэтрин… - его голос прервался. - Все, что ты для меня сделала… Когда-нибудь ты сможешь мной гордиться.
Взяв брата за плечи, Кэтрин притянула его к себе.
- Я горжусь тобой, Джаред. - Набежавшие слезы затуманили ее взгляд. - Все, что я делала для тебя, я делала и для себя. Мы всегда вместе, не забывай.
Брат прижался к ней и зарыдал. Кэтрин уже не понимала, кто из них кого утешает. Они плакали, обнявшись, в подтверждение незыблемой истины: родственная близость навсегда останется нерушимой.
Глава 32
«Пожалуй, попытка ограбления одного из самых известных домов Лондона могла бы внушать мне больше страха», - подумала Кэтрин, осторожно взбираясь по озаренной лунным светом стене дюйм за дюймом. «И конечно, она не должна рождать в душе такое радостное возбуждение». Вдохновляющая легкость тщательно рассчитанных движений, свежий предрассветный воздух, ледянящий душу призрак петли палача, если ее поймают… - вся эта удивительная сумятица чувств пьянила не меньше, чем тот напиток садозника Грейвза, который они пили вместе с Маркусом.
Вспомнив о Маркусе, Кэтрин ощутила прилив тревоги, и ее подъем невольно замедлился. Все ли с ним в порядке? Вернется ли он к ней целым и невредимым?
Боже Всемогущий, ведь перед ней стоит задача, которая требует полной сосредоточенности! И девушка поспешила выкинуть из головы все мысли о Маркусе.
По мере того как она шаг за шагом продвигалась по узкому карнизу стены, ее решимость и возбуждение усиливались. Кэтрин чувствовала себя львицей, вышедшей на охоту. Подобные ощущения были для нее внове, и ей казалась, что вместо нее сейчас все это делает кто-то другой - незнакомый, абсолютно непохожий на нее человек. Этому незнакомцу был неведом парализующий страх, его никогда не охватывало унизительное чувство собственного бессилия и он не страшился полчища врагов. Место Кэтрин Миллер заняло совершенное существо, и она позабыла о своих физических изъянах и была готова совершить ограбление века. Вызывающе и гордо!
О, как бы ей хотелось, чтобы сейчас ее увидели приютские мальчишки, с которыми она росла. Их собственные издевки стали бы им поперек горла.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84