Пожалуй, у каждого человека обязательно живут в памяти какие-нибудь одно-два события далеких детских лет. По разным причинам врезались они в память навечно, отпечатались там со всеми подробностями, как на фотографической бумаге, и порою, может и незаметно для нас, оказывают влияние на всю жизнь.
Так было и с Петром.
Сейчас, сидя у вагончика, Петр вспоминал, что после того вечера, во время случайных встреч, Поленька смотрела на него по-прежнему чуть обрадованно и ободряюще. Но он неловко отворачивался, и в ее глазах появилась грусть. А потом Поленька, завидев Петра, торопливо уходила в какой-нибудь переулок. Если же нельзя было свернуть, она опускала голову и быстро пробегала мимо.
А дома отец каждый раз молча обшаривал его глазами.
Вот и сегодня, пока Петр разговаривал с Поленькой, ему все время казалось, что отец смотрит на него сквозь сетку дождя.
… Петр долго сидел еще возле вагончика не шевелясь. Гремел, кажется, гром, может быть, последний в это лето. Усиливался, кажется, ливень. А может быть, он не усиливался, а, наоборот, затихал.
3
Строительство сушилки продвигалось вперед благодаря стараниям и заботам Ракитина, но продвигалось все-таки не так быстро, как хотелось бы Тихону. Ведь подходила уборка. Ракитин боялся, что до осенней непогоды сушилку не достроить, и хмурился день ото дня все сильнее.
Нервничал Ракитин и оттого, что председателя совсем не интересовала стройка. Но он пока ничего не говорил Бородину.
Чтобы как-то ускорить дело, Ракитин несколько раз ездил в район, доставал где-то кирпич, цемент и другие стройматериалы. Потом сообщал об этом Бородину, прося его оплатить счета, послать автомашины за кирпичом. Григорий, ни слова не говоря, подчинялся.
Постепенно руководство, стройкой целиком перешло в руки Ракитина. Бородин заглядывал сюда все реже и реже, а потом, когда началась уборка, и совсем перестал ходить.
– Все-таки заглянул бы когда на сушилку! – не выдержал наконец Ракитин, когда они случайно встретились на току. – Ведь скоро дожди начнутся…
Григорий сел на ворох провеянной пшеницы, ядовито усмехнулся:
– А зачем? – Полез в карман, достал кисет с табаком, глянул на Евдокию Веселову, насыпавшую ведрбм зерно в веялку, усмехнулся еще раз. – Зачем, я спрашиваю, ехать мне туда, если… два у нас председателя?
– И еще неизвестно, который лучше, – бросила от веялки Евдокия.
Пальцы Бородина дрогнули, и клочок газеты, в который он насыпал табак, порвался. Григорий медленно повернул голову к Веселовой и воткнул в нее острый взгляд сузившихся глаз.
– Ну, ну, ты еще!..
Евдокия, отбросив ведерко в сторону, сама шагнула навстречу Бородину:
– А что я? Чего кричишь? Неправильно сказала, что ли? Хотя и в самом деле неправильно. Известно, который лучше!..
Евдокия подступала все ближе. Бородин невольно подался в сторону. Но там молча стоял Ракитин. А сзади была куча зерна. Григорий снова сел на ворох, с которого только что поднялся.
– Отойди, – хрипло сказал он Веселовой.
Колхозники, работавшие на току, одобрительно поглядывали на Евдокию. Некоторые подошли поближе.
– Эх, Григорий, Григорий… – сказал кто-то.
– Ракитин ведь о хозяйстве заботится, – подал откуда-то сзади голос Федот Артюхин.
– Он и там и там поспевает, разрывается на части, – снова заговорила Евдокия.
– Измотался весь, одни глаза остались… – подхватили женщины.
Григорий встал и, разбрызгивая пшеницу, ушел.
Через несколько дней вечером Ракитин, войдя в кабинет председателя, пододвинул к столу скрипучий стул, сел напротив Бородина, раздраженно забарабанил пальцами по крышке.
– Ну что еще стряслось? – сердито спросил Григорий. – Да перестань колотить по столу.
– На сушилку надо выделить еще человек пять. Как хочешь, а давай людей. Иначе…
– Ну, ну, что иначе? – поднял на Тихона глаза Бородин. – Пугаешь?
– Иначе не успеем с сушилкой до дождей. Ведь вот-вот хлынут. Опять хлеб гноить будем…
– А-а, – произнес Бородин и стал смотреть в окно. – Где я тебе возьму людей? Рожу, что ли? Все заняты.
– Ладно, – почти крикнул Ракитин. И, немного успокоившись, проговорил уже тише и мягче: – Ладно…
Ракитин решил сам назначить колхозников на стройку. Выйдя на крыльцо, он глянул на чистое пока, звездное небо и зашагал к дому Веселовых.
Евдокия без возражений согласилась работать на строительстве сушилки. Выйдя от нее, Ракитин стал прикидывать, кого бы можно еще назначить на стройку. Летом и ранней осенью в деревне почти не зажигают огней – дни еще длинные, хозяйки успевают убраться на ночь засветло. Поэтому единственный желтый квадратик окна впереди не то чтобы заинтересовал Ракитина – просто послужил маяком. Ракитин пошел на него, все еще перебирая в голове фамилии колхозников.
Освещенным оказалось окно колхозного клуба. Так как занавесок не было, Ракитин увидел через стекло Поленьку Веселову, Виктора Туманова и еще нескольких ребят и девушек. Поленька, стоя, что то говорила.
– Эге! – воскликнул вдруг Ракитин, ударил себя по лбу. – Дурак же ты, братец.
Круто свернул и вошел в клуб.
В небольшой комнатке, которая служила уборной для артистов, шло комсомольское собрание. При появлении Ракитина все замолчали, обернулись к нему.
– Привет, комсомолия! – негромко сказал он, усаживаясь на свободный стул. – Продолжайте, чего же вы…
– Да мы, Тихон Семенович, закончили уж, – проговорил Виктор Туманов. – Последний вопрос дожимаем – насчет культурного отдыха молодежи. Продолжай, Веселова.
Поленька взглянула на Ракитина и почему-то застеснялась.
– Я все сказала, – произнесла она и села. Но тут же вскочила. – Только танцев одних мало. Драмкружок, как я говорила, надо организовать…
И опять посмотрела на Ракитина. Тот утвердительно кивнул головой.
– Вот так, – закончила Поленька и села. Виктор Туманов пометил что-то в лежавшей перед ним бумажке и встал.
– Ну что же, уточним. Было предложение организовать драмкружок. Кто за это предложение – прошу голосовать. Так, единогласно. Дальше. Была тут критика в отношении того, что танцы прекратили устраивать. Радиола в ремонте, товарищи, а больше никаких музыкальных инструментов в клубе нет.
– У Петьки же Бородина баян есть! – крикнул кто-то с места.
– Поясняю. Петька играл у нас несколько раз, потом отказался. Обязать его мы не можем – не комсомолец. Но это не беда, завтра радиолу привезем из ремонта. Для разнообразия, конечно, хорошо бы и под баян, но… – И Витька развел руками. – Играть я и сам могу, да баяна нет.
– А вы запишите пункт: просить у правления колхоза денег на баян, – посоветовал Ракитин. – А пока попробуйте Петра Бородина привлечь.. Поговорите с ним по-дружески.
– Было предложение – привлечь Бородина к нашему культмероприятию, – продолжал Туманов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140