— О, Хозяйка, нет, нет!.. — Она прикрыла ладонью его шрамы, она не желала смотреть...
— Нет? В таком случае мы все сделаем быстро и просто, без затей, как к тому привыкли девчонки с Летних островов. — Он подволок ее к постели и швырнул поперек, прижав собственным телом. Она лежала, стиснув зубы, не в силах сопротивляться напору его грубых ласк и поцелуев, закусив губу, и едва не закричала, когда он особенно больно охватил ее за грудь... — Это времени много не займет. — Он боролся со штанами, не сводя глаз с ее лица.
— Спаркс, не делай этого! — Она, высвободив одну руку, с безнадежной нежностью погладила его по лицу. — Ты же не хочешь, чтобы это произошло, и я не...
— Тогда почему же ты не сопротивляешься, черт побери? — Он встряхнул ее так, будто совсем утратил разум. — Зарази меня, сивилла! Докажи, что стала такой, каким я никогда не смогу стать. Ударь меня, укуси, пусть у меня пойдет кровь — сведи меня с ума...
— Я не хочу делать тебе больно. — Она смотрела вверх, на свое отражение в зеркальном потолке, на яростно-рыжие волосы Спаркса, на его тело, словно обтекавшее ее собственное, и почему-то видела лицо Тарида Роха, плоское и тупое, а потом вдруг точно таким стало и лицо Спаркса... И сделать мне это даже слишком, легко, слишком просто! Она с шумом вдохнула воздух. — Я могу! Я могу, поверь мне, сделать тебя безумным... Но я не хочу! — Она зажмурилась, отвернула лицо в сторону, чувствуя, как тяжесть его тела выдавливает воздух из ее легких. — Ариенрод уже достаточно боли причинила тебе — из-за меня...
Глаза Спаркса стали непроницаемыми.
— Не жалей меня понапрасну, сивилла, ведь ответной жалости ты не дождешься. — Он схватил Мун за подбородок и грубо повернул к себе. — Ты сейчас в постели Звездного Быка — ты сама этого хотела, хотя нет в этом мире более низкого человека. — Но на этот раз он отвел глаза первым; и Мун вдруг поняла, что, даже если б он и решился довести задуманное до конца, тело его все равно отказалось бы повиноваться...
— Я хотела получить Спаркса! И я его нашла. На тебе сейчас нет твоей рогатой короны, нет черного капюшона, руки твои не обагрены кровью... Сейчас ты не Звездный Бык! Отбрось эту маску, Спаркс, — она тебе больше не нужна!
— Я не Спаркс! А ты даже и не Мун... — Он потряс головой, и она почувствовала, как дрожат они оба. — Мы призраки, эхо, заблудшие души; мы стали вечными пленниками лимба, проклятые даже в аду, — Он отпустил ее.
— Спаркс... Я люблю тебя. Люблю. И всегда любила. — Голос ее вздрагивал, она почти беззвучно шептала эти слова, словно заклятье, навевающее волшебный сои. — Я знаю, что ты сделал, но ведь я же здесь. Потому что ЗНАЮ тебя. Я ЗНАЮ, что это было предопределено свыше. Я никогда бы не пришла к тебе, если бы не верила в то, что мы сумеем справиться с разлукой и с тем злом, которое нас разлучило. Если ты не веришь, лучше отошли меня прочь... Но сперва посмотри на себя, посмотри в зеркало, Спаркс! Там — только ты, и рядом с тобой — только я. Это пробуждение, Спарки, а не дурной сон!
Он медленно сполз с нее и, лежа на боку, внимательно посмотрел ей в глаза.
— Что... что это у тебя на щеке? Это я тебя ударил?
Она коснулась старого, давно пожелтевшего синяка, и молча кивнула.
Спаркс вскочил. Он был необычайно бледен и сосредоточен, когда пошел навстречу собственному отражению, равнодушно поджидавшему его в зеркальной стене. Их руки соприкоснулись; он прижался лбом к стеклу; Мун видела, что тело его напряжено, как пружина.
— Спаркс!..
Руки его сами собой сжались в кулаки, и он со всей силы ударил ими прямо по собственному отражению; звонкие ледяные осколки посыпались на пол. Он чуть отступил, обернулся... Мун увидела, как кровь красными молниями струится по его руке.
Она вскочила и бросилась к нему, зажала его рану ладонью, пытаясь остановить кровотечение.
— Нет, не надо! Пусть течет! — крикнул он почти с радостью. Лицо его побледнело, но он только покачал головой в ответ на ее немой вопрос. — Разве ты не видишь? Я живой! Живой, Мун! — Он издал какой-то странный звук — вряд ли это был смех, — и она увидела, как глаза его стали совершенно изумрудными и слезы брызнули и повисли на кончиках ресниц. Он поднял окровавленную руку к залитому слезами лицу. — Мун. Моя Мун. — Он снова обнял ее, но теперь уже нежно, и мучительную боль причиняло ей теперь лишь возрождение и освобождение их душ. — Живой. Снова живой...
Ее вдруг ожег огонь желания. Она теснее прижалась к Спарксу, пальцы ее скользнули ему под рубашку. Она, чувствовала тепло его тела, его гладкую кожу, покорные ее ласке мускулы... Его руки скользнули вдоль ее бедер, снова поднялись, скользя по спине. Он начал тихонько подталкивать ее к постели, целуя с бесконечной нежностью.
— Нет, дай я сам...
Он расстегнул и снял с нее платье, оно упало на пол. Ладони его пели, скользя по ее обнаженной коже. Потом он сам почти машинально выбрался из одежды. Она старалась не смотреть на его шрамы.
Они легли, и теперь, глядя вверх, она не видела ничего, кроме того, что там отражалось — бесконечной любви и всепожирающей страсти. Они вновь начали не спеша открывать для себя счастье близости, знакомое им почти с детства. Время спиралью уходило в бесконечность, и тело Мун стало как бы исходной точной Вселенной... Каждым прикосновением он старался доставить ей радость и удовольствие и довел ее до высшей точки наслаждения с таким мастерством, какого у него никогда не было прежде... Они ныряли, кружа в воздухе, взмывали ввысь пламенем победоносного костра, сгорали в нем и вновь возрождались, подобно фениксу... Она отвечала ему, как умела, но с не меньшей страстностью, беззвучно шепча слова любви, которых, конечно же, было недостаточно, чтобы поведать ему о той радости, что заполнила сейчас все ее существо. И, в конце концов, они рухнули с высот вместе и сгорели на костре своей страсти, словно завершившись друг в друге.
Глава 42
— Мун, Мун, проснись!
Мун вздохнула; она все еще спала на теплой золе любовного костра.
— Еще не пора... — Она не открывала глаз, немного боялась открыть их.
— Пора. Да проснись же! — Спаркс уговаривал ее нежно, но требовательно. — Нам больше нельзя оставаться здесь. Бал скоро закончится. Мы должны успеть до того, как Ариенрод явится сюда. — Страх звучал в каждом его слове. — Впрочем, меня и полиция тоже ищет...
— Я знаю. — Мун открыла глаза. — Но мы найдем такое место, где ты сможешь переждать, пока не наступит Смена Времен Года.
— Смена Времен Года! — Спаркс окаменел. — Боги! — Кулаки у него сжались сами собой.
— В чем дело? — Мун села, вдруг совершенно проснувшись. Ей стало страшно.
Он посмотрел на нее, бледный от отчаяния.
— Не будет никакой Смены Времен Года, если Ариенрод успеет осуществить свой план. Она намерена устроить что-то вроде эпидемии, в которой погибнет большая часть островитян, находящихся в Карбункуле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179