Это вопрос Чести.
— Понятно. — Она и раньше слышала от него нечто подобное о Чести с большой буквы. Видимо, он придавал этому понятию какое-то не совсем понятное ей значение.
— Я... спасибо вам, что вступились за меня в этой стычке со Звездным Быком. Мне самому все равно недопустимо было долее отвечать на его оскорбления, не теряя своего лица и не нанося ущерба Чести. — Джеруша изумилась его церемонной речи и искренней благодарности, звучавшей в голосе.
Она посмотрела в окно: благородные господа и их слуги глазели на полицейских из-за ставен, прикрывавших окна богатых домов верхнего города.
— Честь не может пострадать, если оскорбление наносит человек, вообще о чести представления не имеющий.
— Благодарю вас. — Он резко вильнул, чтобы объехать катившийся прямо на них золотистый игрушечный обруч какого-то малыша. — Я сам во всем виноват, это понятно. К тому же я явился причиной недовольства вами и полицией вообще. Если вам больше не потребуется моя помощь, я вас отлично пойму.
Она откинулась на мягкую округлую спинку сиденья, поудобнее уложила пораненную Звездным Быком руку.
— А может, тебе лучше просто больше не ходить со мной во дворец с этими отчетами, БиЗед? И никакого особого недовольства твоим поведением я не ощущаю. Просто теперь у Звездного Быка есть против тебя козырь, так что тебе придется трудно, а стало быть, будет труднее и мне — особенно трудно будет не дать им вывалять в грязи доброе имя межпланетной полиции. Если честно, ты мне нравишься, БиЗед; неприятно будет, если тебе захочется от меня уйти. — Хотя в этом отношении ты будешь не первым. По лицу его скользнула слабая довольная улыбка.
— Нет, мэм. Я совершенно не собираюсь никуда уходить... вовсе нет! А вот стоять за вашей спиной во время визитов к этой королеве действительно очень противно. — Улыбка его стала шире.
Она кивнула.
— Я понимаю. Неужели ты думаешь, что мне самой это не надоело и никогда не хотелось кого-нибудь послать вместо себя? Тебя, например? — Она усмехнулась, чувствуя, что ей стало легче. Расстегнула свой тяжелый парадный плащ и с отвращением стряхнула его с плеч; потом сняла шлем, сделанный из позолоченной, причудливой формы раковины. — Боги! Ведь эта реликвия прямо-таки просится на священное дерево! До чего же мне все здесь осточертело! Ничего другого не хочется — лишь бы честно служить где угодно — там, где требуется полиция, а не потешный полк!
Гундалину оглянулся на нее — теперь уже без улыбки.
— А почему бы вам не перевестись?
— А ты представляешь себе, сколько времени занимает оформление перевода? — Она покачала головой, бережно положив шлем на колени и расстегивая воротник парадного мундира. Потом вздохнула. — И кроме того, я уже пробовала. Ничего не вышло. Я им, видите ли, «нужна здесь». — В голосе ее звучала горечь.
— А почему бы вам вообще не уволиться?
— А почему бы тебе вообще не заткнуться?
Гундалину снова с повышенным вниманием уставился на дорогу. Теперь они спустились в Лабиринт и еле ползли по его запруженной народом территории. Небо за толстыми прозрачными стенами уже окрасилось в закатные тона. Джеруша смотрела на плетущихся по тротуарам оборванцев, на отвратительно яркие витрины — все это вдруг показалось ей насмешкой над ее собственными высокими целями и устремлениями... Неужели она действительно готова пожертвовать чем угодно, лишь бы иметь настоящее дело? Неужели готова рискнуть даже тем довольно высоким чином, который, как ей было известно, ЛиуСкед присвоил ей исключительно из-за этих визитов к Снежной королеве? Она сердито сунула темно-каштановый локон за левое ухо. В конце концов, через какие-то пять лет все здесь переменится. Гегемония покинет Тиамат, и тогда ее, Джерушу, пошлют куда-нибудь еще — не все ли равно куда, где угодно будет лучше, чем здесь. Терпение и еще раз терпение — вот и все, что нужно. Боги свидетели, женщине вообще нелегко сделать карьеру, да еще в качестве полицейского; даже сейчас ей вряд ли светит сколько-нибудь высокий пост.
Они проезжали мимо боковой аллеи, где все — стены зданий, фонари, флажки на столбах — было окрашено в лиловато-синие тона: аллея Индиго... Ее ведь тогда послали на Тиамат именно потому — в этом она была практически уверена, — что она женщина; и поначалу ее это даже привлекало. Но вскоре восторгов поубавилось. Она вообще пошла на службу в полицию, потому что эта работа нравилась ей, вот только делать эту работу как следует здесь почему-то никак не удавалось...
Она краем глаза успела заметить, что в переулке что-то не так. Почуяла тревогу.
— БиЗед, назад! Включи прожектор! Надо посмотреть вон в том проезде... — Она нахлобучила шлем, быстро застегнула ремешок под подбородком и рывком открыла дверцу машины. — Скорей, за мной. — И выскочила на улицу, не дожидаясь, пока патрульная машина припаркуется у въезда в темноватую улочку. Воздух был пропитан ароматами кухни; весь узкий тупичок по обе стороны был точно норами изрыт входами в забегаловки, которые, несмотря на обеденное время, были почти пусты. Немногочисленные посетители, казалось, вжались в стены при виде красного огня патрульной машины и серо-голубых мундиров. Неладно было явно где-то здесь, где-то совсем недалеко... Джеруша замедлила шаг, нащупывая кнопку индивидуального освещения на своем шлеме, потом нырнула налево, в черную трещину, за дом, низ которого занимали три магазинчика сразу. Слабый фонарик помогал мало: сперва ей удалось разглядеть только груду каких-то металлических цилиндров и ящиков. Сзади к ней тихо подошел Гундалину... Потом она услышала голоса...
В самой глубине щели она разглядела троих — нет, четверых, даже пятерых; один сидел на корточках над распростертым на земле человеком, явно жертвой, и светил себе карманным фонариком.
— Не двигаться! — Она выхватила оружие.
— Легавые! — Замешательство, явный испуг и очень странные движения, которые ей особенно не понравились.
Она выстрелила, при вспышке успев заметить, как один из бандитов выронил свой пистолет и упал.
— Я же сказала: не двигаться! Вставай, ты, с бритвой! Давай ее сюда, живо! — Она чувствовала рядом плечо Гундалину, готового в любую минуту выстрелить, и полностью сосредоточилась на типе с бритвой. Сложенная бритва перелетела на тротуар и со стуком упала к ее ногам. — На землю! Ничком, ничком, я сказала! Руки в стороны! БиЗед, проверь-ка их зубки. Я тебя прикрою.
Гундалину быстро прошел вперед; она внимательно следила, пока он приседал возле каждого по очереди, обыскивая их в поисках оружия. Потом взгляд ее невольно упал на того, кто стал жертвой бандитов и лежал неподвижно на боку. Нахмурившись, она сделала несколько шагов, чтобы рассмотреть его лицо повнимательнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
— Понятно. — Она и раньше слышала от него нечто подобное о Чести с большой буквы. Видимо, он придавал этому понятию какое-то не совсем понятное ей значение.
— Я... спасибо вам, что вступились за меня в этой стычке со Звездным Быком. Мне самому все равно недопустимо было долее отвечать на его оскорбления, не теряя своего лица и не нанося ущерба Чести. — Джеруша изумилась его церемонной речи и искренней благодарности, звучавшей в голосе.
Она посмотрела в окно: благородные господа и их слуги глазели на полицейских из-за ставен, прикрывавших окна богатых домов верхнего города.
— Честь не может пострадать, если оскорбление наносит человек, вообще о чести представления не имеющий.
— Благодарю вас. — Он резко вильнул, чтобы объехать катившийся прямо на них золотистый игрушечный обруч какого-то малыша. — Я сам во всем виноват, это понятно. К тому же я явился причиной недовольства вами и полицией вообще. Если вам больше не потребуется моя помощь, я вас отлично пойму.
Она откинулась на мягкую округлую спинку сиденья, поудобнее уложила пораненную Звездным Быком руку.
— А может, тебе лучше просто больше не ходить со мной во дворец с этими отчетами, БиЗед? И никакого особого недовольства твоим поведением я не ощущаю. Просто теперь у Звездного Быка есть против тебя козырь, так что тебе придется трудно, а стало быть, будет труднее и мне — особенно трудно будет не дать им вывалять в грязи доброе имя межпланетной полиции. Если честно, ты мне нравишься, БиЗед; неприятно будет, если тебе захочется от меня уйти. — Хотя в этом отношении ты будешь не первым. По лицу его скользнула слабая довольная улыбка.
— Нет, мэм. Я совершенно не собираюсь никуда уходить... вовсе нет! А вот стоять за вашей спиной во время визитов к этой королеве действительно очень противно. — Улыбка его стала шире.
Она кивнула.
— Я понимаю. Неужели ты думаешь, что мне самой это не надоело и никогда не хотелось кого-нибудь послать вместо себя? Тебя, например? — Она усмехнулась, чувствуя, что ей стало легче. Расстегнула свой тяжелый парадный плащ и с отвращением стряхнула его с плеч; потом сняла шлем, сделанный из позолоченной, причудливой формы раковины. — Боги! Ведь эта реликвия прямо-таки просится на священное дерево! До чего же мне все здесь осточертело! Ничего другого не хочется — лишь бы честно служить где угодно — там, где требуется полиция, а не потешный полк!
Гундалину оглянулся на нее — теперь уже без улыбки.
— А почему бы вам не перевестись?
— А ты представляешь себе, сколько времени занимает оформление перевода? — Она покачала головой, бережно положив шлем на колени и расстегивая воротник парадного мундира. Потом вздохнула. — И кроме того, я уже пробовала. Ничего не вышло. Я им, видите ли, «нужна здесь». — В голосе ее звучала горечь.
— А почему бы вам вообще не уволиться?
— А почему бы тебе вообще не заткнуться?
Гундалину снова с повышенным вниманием уставился на дорогу. Теперь они спустились в Лабиринт и еле ползли по его запруженной народом территории. Небо за толстыми прозрачными стенами уже окрасилось в закатные тона. Джеруша смотрела на плетущихся по тротуарам оборванцев, на отвратительно яркие витрины — все это вдруг показалось ей насмешкой над ее собственными высокими целями и устремлениями... Неужели она действительно готова пожертвовать чем угодно, лишь бы иметь настоящее дело? Неужели готова рискнуть даже тем довольно высоким чином, который, как ей было известно, ЛиуСкед присвоил ей исключительно из-за этих визитов к Снежной королеве? Она сердито сунула темно-каштановый локон за левое ухо. В конце концов, через какие-то пять лет все здесь переменится. Гегемония покинет Тиамат, и тогда ее, Джерушу, пошлют куда-нибудь еще — не все ли равно куда, где угодно будет лучше, чем здесь. Терпение и еще раз терпение — вот и все, что нужно. Боги свидетели, женщине вообще нелегко сделать карьеру, да еще в качестве полицейского; даже сейчас ей вряд ли светит сколько-нибудь высокий пост.
Они проезжали мимо боковой аллеи, где все — стены зданий, фонари, флажки на столбах — было окрашено в лиловато-синие тона: аллея Индиго... Ее ведь тогда послали на Тиамат именно потому — в этом она была практически уверена, — что она женщина; и поначалу ее это даже привлекало. Но вскоре восторгов поубавилось. Она вообще пошла на службу в полицию, потому что эта работа нравилась ей, вот только делать эту работу как следует здесь почему-то никак не удавалось...
Она краем глаза успела заметить, что в переулке что-то не так. Почуяла тревогу.
— БиЗед, назад! Включи прожектор! Надо посмотреть вон в том проезде... — Она нахлобучила шлем, быстро застегнула ремешок под подбородком и рывком открыла дверцу машины. — Скорей, за мной. — И выскочила на улицу, не дожидаясь, пока патрульная машина припаркуется у въезда в темноватую улочку. Воздух был пропитан ароматами кухни; весь узкий тупичок по обе стороны был точно норами изрыт входами в забегаловки, которые, несмотря на обеденное время, были почти пусты. Немногочисленные посетители, казалось, вжались в стены при виде красного огня патрульной машины и серо-голубых мундиров. Неладно было явно где-то здесь, где-то совсем недалеко... Джеруша замедлила шаг, нащупывая кнопку индивидуального освещения на своем шлеме, потом нырнула налево, в черную трещину, за дом, низ которого занимали три магазинчика сразу. Слабый фонарик помогал мало: сперва ей удалось разглядеть только груду каких-то металлических цилиндров и ящиков. Сзади к ней тихо подошел Гундалину... Потом она услышала голоса...
В самой глубине щели она разглядела троих — нет, четверых, даже пятерых; один сидел на корточках над распростертым на земле человеком, явно жертвой, и светил себе карманным фонариком.
— Не двигаться! — Она выхватила оружие.
— Легавые! — Замешательство, явный испуг и очень странные движения, которые ей особенно не понравились.
Она выстрелила, при вспышке успев заметить, как один из бандитов выронил свой пистолет и упал.
— Я же сказала: не двигаться! Вставай, ты, с бритвой! Давай ее сюда, живо! — Она чувствовала рядом плечо Гундалину, готового в любую минуту выстрелить, и полностью сосредоточилась на типе с бритвой. Сложенная бритва перелетела на тротуар и со стуком упала к ее ногам. — На землю! Ничком, ничком, я сказала! Руки в стороны! БиЗед, проверь-ка их зубки. Я тебя прикрою.
Гундалину быстро прошел вперед; она внимательно следила, пока он приседал возле каждого по очереди, обыскивая их в поисках оружия. Потом взгляд ее невольно упал на того, кто стал жертвой бандитов и лежал неподвижно на боку. Нахмурившись, она сделала несколько шагов, чтобы рассмотреть его лицо повнимательнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179