Потом он двинулся дальше; лицо его горело от гнева; целый вихрь пронзительных нот заплясал у него над головой, как бы оберегая его, сбивая с тона те звуки, которыми Звездный Бык пытался отразить акустический удар противника и сманеврировать.
Когда ветер особенно сильно хлестнул его по лицу, Звездный Бык пошатнулся и едва устоял на ногах. Из глаз брызнули слезы, он яростно моргал, пытаясь, разглядеть своего соперника, вместо того чтобы прислушаться. Теперь ветер ударил его сзади и сбил с ног. Стоя на четвереньках, он вновь нащупал кнопки, поспешно стабилизировал давление вокруг себя и осторожно поднялся на ноги. Панели над головой трещали и грохотали, ибо Спаркс снова пошел в атаку; теперь он улыбался и был совершенно спокоен и сосредоточен. Ветер из Колодца заставил было его пошатнуться, однако сейчас он вполне твердо стоял на ногах. Звуки флейты звенели у него над головой. Звездный Бык, кажется, наконец понял, что не ему одному определять исход сегодняшнего поединка. Он никогда прежде не обращал внимания на то, как виртуозно этот мальчишка-островитянин управляется с каким-то осколком раковины и что он наигрывает на своей флейте. Черт бы его побрал! Он, оказывается, научился извлекать из этой штуковины неслыханные обертоны, а пальцы его так быстро летали по отверстиям, что ноты сливались в аккорды — звучавшие почти слитно! Мальчишка играл сейчас так, словно начал готовиться к своему необычному выступлению задолго, используя и свой тонкий музыкальный слух, и незаурядный интеллект прирожденного технократа.
Да, то была смертельная игра. Из всех видов поединка Звездный Бык менее всего был искушен в манипулировании ветрами Колодца. Он взмок от напряжения; впервые за долгие десять лет он начинал опасаться за собственную жизнь. Ветер снова ударил его — как раз тогда, когда он считал, что находится в полной безопасности. Он яростно ответил на этот удар, послав на противника потоки воздуха сразу с трех сторон. Он слышал, как мальчишка вскрикнул, ибо один из потоков все-таки застал его врасплох и подтолкнул к краю. Но Спаркс не упал и успел обрести равновесие прежде, чем второй поток воздуха накинулся на него сзади.
Звездный Бык еле слышно пробормотал ругательство. Слишком много вариантов и никакой возможности предсказать заранее, какое воздействие окажет смешивание независимых друг от друга тонов-команд, даже если противник успеет о чем-то догадаться. Звездный Бык, низко пригнувшись, снова сделал несколько шагов в сторону Спаркса, сосредоточившись, однако, на собственной защите, а не на атаке. Чем ближе они подойдут друг к другу, тем меньше у мальчишки будет возможностей поднять ветер, не повредив при этом себе самому. Если бы удалось выхватить у него эту флейту и сломать ее... Впрочем, еще не все потеряно...
Резкий удар ледяного ветра сбил Звездного Быка с ног и заставил лечь ничком; он раскинул руки как можно шире, тщетно пытаясь подняться; ноги его соскользнули и повисли над пропастью, а голова и плечи почти доставали противоположного края мостика. В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, он смотрел прямо в черный бездонный Колодец, где поблескивали в неясном свете спирали каких-то механизмов, похожие на вечные светящиеся вихри Черных Ворот. Он слышал дыхание моря, его стоны и запахи, казавшиеся сейчас особенно сильными, и лежал совершенно неподвижно, ожидая скорой смерти, словно загипнотизированный ее неожиданной близостью.
Но последнего смертоносного удара не последовало. И он не упал в страшную черную пропасть. Когда паралич отпустил его, он, подняв голову, увидел Спаркса, который замер посреди моста не в силах убить.
Звездный Бык отполз назад, пошатываясь встал на ноги и мгновенно создал вокруг себя защитный пузырь. Потом сделал несколько быстрых шагов вперед и чуть не сбил Спаркса с ног, когда тот наконец очнулся и швырнул ему в лицо двойной поток воздуха. Звездный Бык легко встретил этот удар и в тот же миг ударил сам — ногой в тяжелом ботинке прямо в пах мальчишке.
Спаркс с воплем согнулся пополам. Флейту он, правда, не выронил, но пока что был полностью нейтрализован... Звездный Бык медленно отступил, уже лелея свою неизбежную победу и жалея только об одном: парень слишком поглощен болью, чтобы заметить, что произойдет с ним через секунду. Он с вызовом посмотрел на Ариенрод, которая замерла у противоположного края Колодца, довольно далеко от них, похожая на недостижимую мечту. Еще одно мгновенье, и путь к ней снова будет свободен. Его рука шевельнулась, находя нужные кнопки; Ариенрод тоже чуть шевельнулась.
Две ноты диссонансом прозвучали в воздухе. Пораженный, он вдруг почувствовал, что теряет опору, что ветер сбивает его с ног, что не мальчишка, нет, не мальчишка — он сам падает! Падает!..
— Ариенрод! — В имени ее как бы слились и его проклятие, и его мольба, и его обвинение. Он упал в Колодец, и вопль его последовал за ним во тьму.
Глава 16
Черные Ворота занимали собой теперь почти весь огромный экран в центре стены — вихрь огня на фоне янтарного светящегося круга, а дальше — черные глубины космоса. В сердце этого скопления звезд некогда имелся переизбыток свободно перемещающихся частиц и обломков планет, способный «кормить» прожорливую «черную дыру» в течение многих тысячелетий; наконец чудовищный выброс ее энергии несколько уменьшился. Однако «черная дыра» успела как бы втянуть в сферу своего влияния звезду, которую жители Тиамат называли Летней, и держала ее в плену, постоянно отсасывая энергию из ее хромосферы. Точно так же, как мельчайшие частицы из хромосферы Летней звезды, всасывался сейчас в «черную дыру» их корабль...
Элсевиер физически ощущала неутолимый космический голод Черных Ворот: ее точно лизало своим языком алчное чудовище и невесомое тело ее медленно, нехотя продвигалось все ближе и ближе к нему, казавшемуся сейчас непроницаемой стеной... В глубине души она всегда чувствовала страх при приближении к «черной дыре» — ей казалось, что тело ее не выдержит и превратится в поток молекул. И лишь окутывающий ее антигравитационный кокон придавал ей некоторую уверенность.
Она посмотрела как бы вдоль себя самой, мимо своей свободно парящей в воздухе ноги в центр корабля, где девушка по имени Мун висела в точно таком же светлом коконе и беспокойно шевелилась, словно огненная муха, которой не терпится родиться на свет; ярко-розовый космический комбинезон Мун отражал свет, струившийся из консоли у нее над головой; вся она была окружена серебристым сиянием, да еще на ее серебристых волосах красовался серебристый шлем — тот самый, что должен был украшать голову Кресса, особый шлем астронавигатора, имевший среди прочих и чисто символическое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179
Когда ветер особенно сильно хлестнул его по лицу, Звездный Бык пошатнулся и едва устоял на ногах. Из глаз брызнули слезы, он яростно моргал, пытаясь, разглядеть своего соперника, вместо того чтобы прислушаться. Теперь ветер ударил его сзади и сбил с ног. Стоя на четвереньках, он вновь нащупал кнопки, поспешно стабилизировал давление вокруг себя и осторожно поднялся на ноги. Панели над головой трещали и грохотали, ибо Спаркс снова пошел в атаку; теперь он улыбался и был совершенно спокоен и сосредоточен. Ветер из Колодца заставил было его пошатнуться, однако сейчас он вполне твердо стоял на ногах. Звуки флейты звенели у него над головой. Звездный Бык, кажется, наконец понял, что не ему одному определять исход сегодняшнего поединка. Он никогда прежде не обращал внимания на то, как виртуозно этот мальчишка-островитянин управляется с каким-то осколком раковины и что он наигрывает на своей флейте. Черт бы его побрал! Он, оказывается, научился извлекать из этой штуковины неслыханные обертоны, а пальцы его так быстро летали по отверстиям, что ноты сливались в аккорды — звучавшие почти слитно! Мальчишка играл сейчас так, словно начал готовиться к своему необычному выступлению задолго, используя и свой тонкий музыкальный слух, и незаурядный интеллект прирожденного технократа.
Да, то была смертельная игра. Из всех видов поединка Звездный Бык менее всего был искушен в манипулировании ветрами Колодца. Он взмок от напряжения; впервые за долгие десять лет он начинал опасаться за собственную жизнь. Ветер снова ударил его — как раз тогда, когда он считал, что находится в полной безопасности. Он яростно ответил на этот удар, послав на противника потоки воздуха сразу с трех сторон. Он слышал, как мальчишка вскрикнул, ибо один из потоков все-таки застал его врасплох и подтолкнул к краю. Но Спаркс не упал и успел обрести равновесие прежде, чем второй поток воздуха накинулся на него сзади.
Звездный Бык еле слышно пробормотал ругательство. Слишком много вариантов и никакой возможности предсказать заранее, какое воздействие окажет смешивание независимых друг от друга тонов-команд, даже если противник успеет о чем-то догадаться. Звездный Бык, низко пригнувшись, снова сделал несколько шагов в сторону Спаркса, сосредоточившись, однако, на собственной защите, а не на атаке. Чем ближе они подойдут друг к другу, тем меньше у мальчишки будет возможностей поднять ветер, не повредив при этом себе самому. Если бы удалось выхватить у него эту флейту и сломать ее... Впрочем, еще не все потеряно...
Резкий удар ледяного ветра сбил Звездного Быка с ног и заставил лечь ничком; он раскинул руки как можно шире, тщетно пытаясь подняться; ноги его соскользнули и повисли над пропастью, а голова и плечи почти доставали противоположного края мостика. В течение нескольких секунд, показавшихся вечностью, он смотрел прямо в черный бездонный Колодец, где поблескивали в неясном свете спирали каких-то механизмов, похожие на вечные светящиеся вихри Черных Ворот. Он слышал дыхание моря, его стоны и запахи, казавшиеся сейчас особенно сильными, и лежал совершенно неподвижно, ожидая скорой смерти, словно загипнотизированный ее неожиданной близостью.
Но последнего смертоносного удара не последовало. И он не упал в страшную черную пропасть. Когда паралич отпустил его, он, подняв голову, увидел Спаркса, который замер посреди моста не в силах убить.
Звездный Бык отполз назад, пошатываясь встал на ноги и мгновенно создал вокруг себя защитный пузырь. Потом сделал несколько быстрых шагов вперед и чуть не сбил Спаркса с ног, когда тот наконец очнулся и швырнул ему в лицо двойной поток воздуха. Звездный Бык легко встретил этот удар и в тот же миг ударил сам — ногой в тяжелом ботинке прямо в пах мальчишке.
Спаркс с воплем согнулся пополам. Флейту он, правда, не выронил, но пока что был полностью нейтрализован... Звездный Бык медленно отступил, уже лелея свою неизбежную победу и жалея только об одном: парень слишком поглощен болью, чтобы заметить, что произойдет с ним через секунду. Он с вызовом посмотрел на Ариенрод, которая замерла у противоположного края Колодца, довольно далеко от них, похожая на недостижимую мечту. Еще одно мгновенье, и путь к ней снова будет свободен. Его рука шевельнулась, находя нужные кнопки; Ариенрод тоже чуть шевельнулась.
Две ноты диссонансом прозвучали в воздухе. Пораженный, он вдруг почувствовал, что теряет опору, что ветер сбивает его с ног, что не мальчишка, нет, не мальчишка — он сам падает! Падает!..
— Ариенрод! — В имени ее как бы слились и его проклятие, и его мольба, и его обвинение. Он упал в Колодец, и вопль его последовал за ним во тьму.
Глава 16
Черные Ворота занимали собой теперь почти весь огромный экран в центре стены — вихрь огня на фоне янтарного светящегося круга, а дальше — черные глубины космоса. В сердце этого скопления звезд некогда имелся переизбыток свободно перемещающихся частиц и обломков планет, способный «кормить» прожорливую «черную дыру» в течение многих тысячелетий; наконец чудовищный выброс ее энергии несколько уменьшился. Однако «черная дыра» успела как бы втянуть в сферу своего влияния звезду, которую жители Тиамат называли Летней, и держала ее в плену, постоянно отсасывая энергию из ее хромосферы. Точно так же, как мельчайшие частицы из хромосферы Летней звезды, всасывался сейчас в «черную дыру» их корабль...
Элсевиер физически ощущала неутолимый космический голод Черных Ворот: ее точно лизало своим языком алчное чудовище и невесомое тело ее медленно, нехотя продвигалось все ближе и ближе к нему, казавшемуся сейчас непроницаемой стеной... В глубине души она всегда чувствовала страх при приближении к «черной дыре» — ей казалось, что тело ее не выдержит и превратится в поток молекул. И лишь окутывающий ее антигравитационный кокон придавал ей некоторую уверенность.
Она посмотрела как бы вдоль себя самой, мимо своей свободно парящей в воздухе ноги в центр корабля, где девушка по имени Мун висела в точно таком же светлом коконе и беспокойно шевелилась, словно огненная муха, которой не терпится родиться на свет; ярко-розовый космический комбинезон Мун отражал свет, струившийся из консоли у нее над головой; вся она была окружена серебристым сиянием, да еще на ее серебристых волосах красовался серебристый шлем — тот самый, что должен был украшать голову Кресса, особый шлем астронавигатора, имевший среди прочих и чисто символическое значение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179