— Сегодня умер порочный человек. Все святые празднуют его кончину, — прошептала королева-мать на ухо своей шпионке.
Опустив бокал, Катрин посмотрела прямо перед собой.
— Господи! — воскликнула она. — Вот он! Это кардинал!
У Мадаленны застучали зубы.
— Мадам, — прошептала она, — мы его не видим.
Катрин откинулась на спинку кресла и спокойно произнесла:
— Это было видение. Со мной в жизни несколько раз происходило подобное. Я уверена, что сегодня мы узнаем о смерти этого человека.
Ее женщины не могли забыть этот инцидент. Они испуганно, шепотом обсуждали его. Они помнили случай, когда Катрин сообщила им о смерти принца Конде под Ярнаком и о победе ее сына в том сражении; Катрин увидела тогда перед своими глазами события, происшедшие за много миль от нее.
— В королеве-матери есть нечто нечеловеческое, — говорили фрейлины. — Это нас пугает.
Позже в тот же день, когда Катрин сообщили о смерти кардинала, она сказала:
— Вы не сказали мне ничего нового. Я видела, как он покинул землю и полетел в рай.
Катрин мысленно добавила: «Скорее всего, в ад, если такое место существует».
Ночью поднялся сильный ураган; лежа в постели без сна, Катрин не могла выбросить из головы воспоминания о человеке, управлявшем ее сыном Франциском и сделавшим, мальчика несчастным. Она вспоминала много эпизодов из прошлого, хитрые, зловещие фразы кардинала, его похотливые глаза, стремление укреплять могущество своего дома, трусость, заставившая Лоррена носить под кардинальской мантией кольчугу. Она считала его своим главным врагом, опасным, неоднозначным человеком, церковником, готовым заплатить любому мужчине или женщине за придуманные ими новые способы удовлетворения его эротических запросов, интеллектуалом, легко цитировавшим классиков, остроумцем, обожавшим рискованные шутки. Она думала о том, как в последние годы, уже зная о своей скорой смерти, кардинал относился к ней с особым уважением, видя в Катрин безнравственного человека, рядом с которым он сам казался себе невинным ребенком. Она представила его стоящим перед Господом и произносящим хитрые отточенные фразы: «Да, я делал это, я виновен, но, Господи, сравни меня с великой грешницей Катрин, и ты поймешь, что я — лишь новичок в грехе». Эта воображаемая сцена заставила ее рассмеяться.
Порывы ветра разбивались о стены замка, непрерывно шумел дождь; сильный страх сдавил душу Карин, ей показалось, что кардинал стоит в спальне. Она коснулась браслета и произнесла слова защитного заклинания, которому научил ее Рене; даже закрыв глаза, она видела хитрое, удлиненное лицо кардинала с точеными чертами, которое было весьма красивым, пока порок не оставил на нем свой след. Она увидела глаза с темными мешками под ними, движущиеся губы. Он хочет взять меня с собой, подумала Катрин. Он хочет, чтобы я вместе с ним попала на Страшный Суд. Он хочет сказать: «Господи, сравни нас. Эта женщина — самая порочная из всех живших на земле. Глядя на нее, погрязшую в грехе, ты должен отнестись ко мне снисходительно».
Это было смешной фантазией; она не могла забыть кардинала. Ей казалось, что он стоит у изножья ее кровати за пологом.
Наконец она не выдержала напряжения и позвала фрейлин. Они появились с удивленными лицами.
— Зажгите свечи, — попросила Катрин. — Кардинал находится здесь. Свет и ваше присутствие прогонят его назад в преисподнюю…
Женщины остались у королевы-матери до рассвета.
Наконец Генрих согласился уехать из Авиньона в Реймс.
— Ты должен как можно скорее стать коронованным монархом Франции, — заявила Катрин.
Приближается один из величайших дней ее жизни, говорила себе Катрин. Ее дорогой Генрих станет коронованным правителем Франции. У Катрин не осталось времени на суеверные страхи, она прекратила думать о кардинале Лоррене, хотя в течение нескольких дней после его смерти она заставляла женщин оставаться в ее спальне до утра. Человек, которого звали «французским тигром», вампиром, супостатом, был скоро забыт. Хотя непосредственно после смерти кардинала ходили разнообразные слухи о его отходе в мир иной. Гугеноты утверждали, что буря, разразившаяся в ночь после смерти Лоррена, была поднята ведьмами, устроившими шабаш, чтобы завладеть его душой и обречь ее на вечные муки. Они также говорили, что он очень волновался перед смертью, ощущая присутствие возле кровати злых духов, ждавших освобождения его души. Католики придерживались другой версии. По их мнению, буря олицетворяла возмущение Господа страной, не оценившей должным образом столь благочестивого католика; Господь забрал его к себе, поскольку Франция не отдавала ему должного. Говорили, что после физической смерти он беседовал с ангелами, одна пара которых стояла у изголовья его кровати, а вторая — у ее изножья; они ждали, когда отлетит его душа.
— Интересно узнать, кому в конце концов достанется черная душа кардинала, — насмешливо сказала Катрин, — ведьмам или ангелам. Не сомневаюсь в том, что он станет причиной кровавой ссоры в раю или аду, как это было во Франции. Довольно о нем! Оставим его в покое или муках; он исчез, и мы должны думать о живых.
Они отправились в Реймс, где Генрих поразил мать своим намерением срочно жениться.
Катрин испугалась.
— Если ты хочешь жениться, мой сын, мы найдем невесту, достойную тебя. Необходимы переговоры. Прежде всего надо организовать твою коронацию.
— Я собираюсь жениться через два дня после коронации.
— Это… невозможно.
— Для меня нет невозможного, — с новой самоуверенностью сказал Генрих. — Во всяком случае, если речь идет о женитьбе.
— Генрих, мой любимый, не думай, будто я недооцениваю твое положение. Как король Франции…
— Как король Франции я, и только я, буду решать, когда и на ком мне жениться. Луиза хочет стать моей королевой, и я не вижу причин откладывать свадьбу.
— Луиза! — ужаснулась Катрин.
— Мы любим друг друга, — сказал Генрих, поправляя локоны.
Она изумленно посмотрела на сына. Что случилось с ним за месяцы, проведенные в Польше? В раздражении Катрин подумала, не страдает ли он той же болезнью, что мучила покойного Карла.
— Ты — король, — заявила она. — Ты должен вступить в брак, достойный тебя.
— Я должен жениться и иметь детей, мама. Если я завтра умру, Аленсон поднимется на трон. Нельзя допустить, чтобы Францию постигло такое несчастье…
— Да, ты должен иметь детей… но также ты должен жениться в соответствии с твоим положением.
Он взял руку матери и поцеловал ее.
— Мое положение таково, что я способен возвысить любую особу. Бракосочетание состоится сразу после коронации. Народ этому обрадуется.
Катрин заметила на лице Генриха упрямое выражение; она поняла, что он не позволит ей расстроить его планы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102