Веря в свою праведность, он всегда держал под рукой громадный булыжник. Для такого человека красивая, очаровательная, жизнелюбивая королева Марго была воплощением всех зол; ненависть к ней окрашивала его мемуары. Он боролся с ней не только пером.
Марго, в то время сильно увлеченная Тюренном, не хотела оставлять его ради красивого Шамваллона, которому предстояло вместе с Анжу покинуть неракский двор. Однако она писала Шамваллону часто и более возвышенным слогом, чем тот, которым она пользовалась обычно, даже в любовных посланиях. «Прощай, мое прекрасное солнце, — писала она, — мое восьмое чудо света. Я целую миллион раз твои изумительные губы». Такие послания не сразу попадали к адресату; симпатия Марго к Шамваллону стала известна третьим лицам.
Немного устав от месье де Тюренна, Марго с нетерпением ждала встречи с Шамваллоном в Париже.
Марго прибыла в столицу. Шамваллон встретил ее с большой теплотой, чем король и королева-мать. Марго поняла, что они пригласили ее для того, чтобы наблюдать за ней; они не собирались менять своего отношения к королеве Наварры.
Марго это не смутило. Она находилась в своем любимом Париже, при родном дворе Франции. Ее безумно радовало окружение; многие придворные заявляли, что солнце вернулось назад, чтобы снова сверкать над ними. Она оказалась в центре всех балов, маскарадов, развлечений. Стала законодательницей мод. Страстно влюбившись в Шамваллона, Марго наслаждалась жизнью.
Иногда она сталкивалась с Генрихом де Гизом; эти встречи всегда волновали ее. Он по-прежнему был любовником мадам де Сов, но Марго знала, что мысли о ждущем его величии занимают Генриха больше, чем что-либо другое. Под его руководством Лига усиливала свое влияние по всей стране. Иногда Марго хотелось расспросить Генриха о деятельности Лиги, о его планах, которые, если бы их отношения развивались так как она желала когда-то, могли стать ее планами.
Но Шамваллон своим существованием напоминал ей о том, что она покончила со своей старой любовью к Гизу. Зачем думать о прошлой страсти, когда есть новая, много других в промежутках между ними и в будущем?
Катрин заставляла Марго уговорить мужа приехать в Париж, но Наваррец постоянно присылал отказы. Катрин знала, что с момента своего возвращения в Париж Марго действовала как шпионка мужа, но это не вызывало беспокойства королевы-матери — она считала, что ей удается перехватывать всю почту.
Марго уже провела несколько месяцев при дворе, когда произошел инцидент, пробудивший в короле гнев и жажду мести.
Его любимый фаворит, Жуаез, пожелал стать архиепископом Нарбоннским и легатом при папском престоле. Хотя молодому человеку еще не исполнилось двадцати одного года и он не обладал необходимой подготовкой, он так трогательно вымаливал эту честь, что король не смог отказать ему; Генрих Валуа бросил эти должности своему милашке, словно засахаренные сливы, хоть эти назначения и требовали периодического присутствия Жуаеза в Риме. Когда фаворит отбыл к папе, Генрих послал ему письмо, но королевский гонец подвергся нападению и был убит, а послание — похищено.
Король разъярился, подозревая свою мать; тут пахло ее методами; однако Генрих решил обвинить сестру, потому что искал повода сфабриковать против нее обвинение.
Он хотел отомстить ей таким способом, которым поверг бы ее в бесчестье; не проконсультировавшись с матерью, он прислушался лишь к советам милашек и решил нанести удар по сестре на государственном балу.
Марго танцевала, когда король подал музыкантам знак остановился. Танцующие застыли в молчании, гадая, что случилось. Король подошел к тому месту, где стояла Марго.
— Берегитесь! — закричал он, обращаясь к собравшимся. — Берегитесь этой шлюхи! Мои друзья, я стыжусь того, что она — моя сестра. Я не смог бы перечислить вам все ее преступления. Их слишком много, и я, слава Богу, знаю далеко не все. Я мог бы назвать имена сорока ее любовников… этот список был бы далеко не полным. Есть некто Шамваллон. Вы знаете, что она недавно тайно родила ему сына? Это так. Ей удалось временно скрыть это от нас, но мы не так глупы, как она думает.
Глаза Марго сверкнули.
— Ты… — закричала она. — Ты… со своими накрашенными милашками… смеешь обвинять меня в безнравственности…
Король сузил глаза, и Марго заметила, что два его фаворита встали по обеим сторонам от нее. Берегись! — говорили их взгляды. Человек, осмелившийся так говорить с королем Франции, обречен!
Страх Марго оказался сильнее ее гнева. Никогда прежде она не осознавала всю глубину ненависти ее брата. Она поступила глупо, задев его милашек, продемонстрировав враждебность к ним. Она поняла, как правильно поступил ее муж, отказавшись приехать в Париж и шагнуть в ловушку. Она решила, что это — прелюдия к ее аресту.
Марго с мольбой посмотрела на мать.
Катрин молча наблюдала за этой сценой. У нее заболело сердце. Дети своими глупыми выходками рушили все плоды ее трудов. Эта история будет гулять по улицам Парижа, подвергаться искажению, раздуваться. Репутация дома Валуа упадет еще ниже, недовольные получат новую пищу для пересудов.
— Брат, — сказала Марго, — ты наслушался клеветы. У меня нет ребенка.
— Молчи. Немедленно уходи, — шепнула ей мать. — Иди в свои покои. Только так ты можешь спастись от королевского гнева.
Марго поклонилась и с высоко поднятой головой прошла сквозь расступившуюся безмолвную толпу.
Фрейлины Марго окружили свою госпожу в ее покоях. Что будет теперь? — спрашивали они друг друга.
Марго легла на кровать; она была напугана, но, как обычно, извлекала удовольствие из опасной ситуации. Король обвинил ее в рождении бастарда; скоро эта новость разлетится по Парижу, по всей Франции. Это не слишком сильно огорчило Марго. Она глубоко сожалела о своем бесплодии, которое было платой за грехи дедов. Марго не могла вынашивать детей и отчасти радовалась тому, что ее подозревают в тайных родах.
Ночь прошла спокойно, но, проснувшись, Марго обнаружила в спальне шестьдесят лучников. Это было бессмысленное оскорбление со стороны короля, потому что солдаты пришли не для того, чтобы арестовать Марго; они лишь доставили послание Генриха, в котором Марго предписывалось без промедления «избавить город от своего присутствия».
Поскольку Шамваллон, узнав об инциденте на балу, где прозвучало его имя, и испугавшись гнева короля, удрал в Германию, Марго решила тотчас исполнить приказ брата и в тот же день выехала в Гасконь.
Ликующий король явился к матери.
— Вот видишь! Я избавил наш двор от шпионки, и весьма быстро. Как с самого начала сказал Эпернон, приглашать ее сюда было ошибкой.
Катрин покачала головой.
— Мой сын, как бы я хотела, чтобы ты советовался со мной, собираясь сделать что-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Марго, в то время сильно увлеченная Тюренном, не хотела оставлять его ради красивого Шамваллона, которому предстояло вместе с Анжу покинуть неракский двор. Однако она писала Шамваллону часто и более возвышенным слогом, чем тот, которым она пользовалась обычно, даже в любовных посланиях. «Прощай, мое прекрасное солнце, — писала она, — мое восьмое чудо света. Я целую миллион раз твои изумительные губы». Такие послания не сразу попадали к адресату; симпатия Марго к Шамваллону стала известна третьим лицам.
Немного устав от месье де Тюренна, Марго с нетерпением ждала встречи с Шамваллоном в Париже.
Марго прибыла в столицу. Шамваллон встретил ее с большой теплотой, чем король и королева-мать. Марго поняла, что они пригласили ее для того, чтобы наблюдать за ней; они не собирались менять своего отношения к королеве Наварры.
Марго это не смутило. Она находилась в своем любимом Париже, при родном дворе Франции. Ее безумно радовало окружение; многие придворные заявляли, что солнце вернулось назад, чтобы снова сверкать над ними. Она оказалась в центре всех балов, маскарадов, развлечений. Стала законодательницей мод. Страстно влюбившись в Шамваллона, Марго наслаждалась жизнью.
Иногда она сталкивалась с Генрихом де Гизом; эти встречи всегда волновали ее. Он по-прежнему был любовником мадам де Сов, но Марго знала, что мысли о ждущем его величии занимают Генриха больше, чем что-либо другое. Под его руководством Лига усиливала свое влияние по всей стране. Иногда Марго хотелось расспросить Генриха о деятельности Лиги, о его планах, которые, если бы их отношения развивались так как она желала когда-то, могли стать ее планами.
Но Шамваллон своим существованием напоминал ей о том, что она покончила со своей старой любовью к Гизу. Зачем думать о прошлой страсти, когда есть новая, много других в промежутках между ними и в будущем?
Катрин заставляла Марго уговорить мужа приехать в Париж, но Наваррец постоянно присылал отказы. Катрин знала, что с момента своего возвращения в Париж Марго действовала как шпионка мужа, но это не вызывало беспокойства королевы-матери — она считала, что ей удается перехватывать всю почту.
Марго уже провела несколько месяцев при дворе, когда произошел инцидент, пробудивший в короле гнев и жажду мести.
Его любимый фаворит, Жуаез, пожелал стать архиепископом Нарбоннским и легатом при папском престоле. Хотя молодому человеку еще не исполнилось двадцати одного года и он не обладал необходимой подготовкой, он так трогательно вымаливал эту честь, что король не смог отказать ему; Генрих Валуа бросил эти должности своему милашке, словно засахаренные сливы, хоть эти назначения и требовали периодического присутствия Жуаеза в Риме. Когда фаворит отбыл к папе, Генрих послал ему письмо, но королевский гонец подвергся нападению и был убит, а послание — похищено.
Король разъярился, подозревая свою мать; тут пахло ее методами; однако Генрих решил обвинить сестру, потому что искал повода сфабриковать против нее обвинение.
Он хотел отомстить ей таким способом, которым поверг бы ее в бесчестье; не проконсультировавшись с матерью, он прислушался лишь к советам милашек и решил нанести удар по сестре на государственном балу.
Марго танцевала, когда король подал музыкантам знак остановился. Танцующие застыли в молчании, гадая, что случилось. Король подошел к тому месту, где стояла Марго.
— Берегитесь! — закричал он, обращаясь к собравшимся. — Берегитесь этой шлюхи! Мои друзья, я стыжусь того, что она — моя сестра. Я не смог бы перечислить вам все ее преступления. Их слишком много, и я, слава Богу, знаю далеко не все. Я мог бы назвать имена сорока ее любовников… этот список был бы далеко не полным. Есть некто Шамваллон. Вы знаете, что она недавно тайно родила ему сына? Это так. Ей удалось временно скрыть это от нас, но мы не так глупы, как она думает.
Глаза Марго сверкнули.
— Ты… — закричала она. — Ты… со своими накрашенными милашками… смеешь обвинять меня в безнравственности…
Король сузил глаза, и Марго заметила, что два его фаворита встали по обеим сторонам от нее. Берегись! — говорили их взгляды. Человек, осмелившийся так говорить с королем Франции, обречен!
Страх Марго оказался сильнее ее гнева. Никогда прежде она не осознавала всю глубину ненависти ее брата. Она поступила глупо, задев его милашек, продемонстрировав враждебность к ним. Она поняла, как правильно поступил ее муж, отказавшись приехать в Париж и шагнуть в ловушку. Она решила, что это — прелюдия к ее аресту.
Марго с мольбой посмотрела на мать.
Катрин молча наблюдала за этой сценой. У нее заболело сердце. Дети своими глупыми выходками рушили все плоды ее трудов. Эта история будет гулять по улицам Парижа, подвергаться искажению, раздуваться. Репутация дома Валуа упадет еще ниже, недовольные получат новую пищу для пересудов.
— Брат, — сказала Марго, — ты наслушался клеветы. У меня нет ребенка.
— Молчи. Немедленно уходи, — шепнула ей мать. — Иди в свои покои. Только так ты можешь спастись от королевского гнева.
Марго поклонилась и с высоко поднятой головой прошла сквозь расступившуюся безмолвную толпу.
Фрейлины Марго окружили свою госпожу в ее покоях. Что будет теперь? — спрашивали они друг друга.
Марго легла на кровать; она была напугана, но, как обычно, извлекала удовольствие из опасной ситуации. Король обвинил ее в рождении бастарда; скоро эта новость разлетится по Парижу, по всей Франции. Это не слишком сильно огорчило Марго. Она глубоко сожалела о своем бесплодии, которое было платой за грехи дедов. Марго не могла вынашивать детей и отчасти радовалась тому, что ее подозревают в тайных родах.
Ночь прошла спокойно, но, проснувшись, Марго обнаружила в спальне шестьдесят лучников. Это было бессмысленное оскорбление со стороны короля, потому что солдаты пришли не для того, чтобы арестовать Марго; они лишь доставили послание Генриха, в котором Марго предписывалось без промедления «избавить город от своего присутствия».
Поскольку Шамваллон, узнав об инциденте на балу, где прозвучало его имя, и испугавшись гнева короля, удрал в Германию, Марго решила тотчас исполнить приказ брата и в тот же день выехала в Гасконь.
Ликующий король явился к матери.
— Вот видишь! Я избавил наш двор от шпионки, и весьма быстро. Как с самого начала сказал Эпернон, приглашать ее сюда было ошибкой.
Катрин покачала головой.
— Мой сын, как бы я хотела, чтобы ты советовался со мной, собираясь сделать что-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102