Шпили и купола выныривали из небытия, чтобы тут же опасть до размеров кукольных домиков. Горизонт окутался зыбким многоцветным сиянием. Глядя на него, хотелось петь и смеяться. Прохладный ветерок прокатился над полом. Плитки приобрели цвет янтаря: гравитационные возмущения прекратились.
Восхищался я долго: целый час. Потом надоело. Заняться было нечем. Николай Джонович всё так же лежал, глядя невидящими глазами в чёрную даль.
На меня навалилась агорафобия.. Мне хотелось закрыть глаза и не открывать никогда. Воздух на площадке оставался таким же, как на Земле, но мне казалось, что я задыхаюсь. А то вдруг становилось холодно до гусиной кожи. Глупость, конечно: откажи терморегуляция - и я вмиг превращусь в ледышку. Всё-таки космос вокруг.
- Смотри, - Николай указал в небо. - Вон Гавань. Там строят земные корабли.
Над нами висел металлический бублик неправильной формы. При взгляде на него кружилась голова.
- Да, здорово, -без энтузиазма отозвался я. - Очень красиво. - И зачем-то спросил: - А вы в космических боях участвовали?
- Да. Я дрался на Лионессе.
- Расскажите!
- А что рассказывать? Ты думаешь, это приключение? Стрельба, росчерки лучевых ударов... Ты смотрел «Звездный Джаггернаут»?
- Ну... - Я всё ещё не понимал, куда он клонит. - Но это же старый фильм.
- Помнишь корабельную дуэль в космосе? Когда Джаггернаут сражался против Чёрного Рейдера?
Я кивнул. Наш знаток физики, Мишка по прозвищу Злобный Крендель как-то здорово раскритиковал этот фильм. За это я неделю на него дулся.
- В этом фильме, - продолжал Николай, - корабли уворачивались от лучевых залпов, а пилоты джойстиками координировали маневры истребителей, несущихся со скоростью света. Знаешь, как бы всё это выглядело на самом деле?
Я помотал головой.
- Во-первых, бой начался бы гораздо раньше. Как сенсоры определили противника, так и пошла бы пальба. Дистанция в несколько световых секунд уже достаточна. Во-вторых, никаких манёвров: от залпа можно увернуться, лишь используя тремор пространства. В-третьих, стреляла бы автоматика. В мире Джаггернаута не существует пси-мод «счетчица». Люди там проигрывают компьютерам в скорости реакции. Улавливаешь?
- Улавливаю. В общем, всё выглядело бы не так красиво.
- Некрасиво - полбеды. Неинформативно. Лучи лазеров в космосе не видны, грохота взрывов не слышно. Пылевые облака не возникают. В результате фильм выглядел бы так: на экране появляется маленькая точка - это вражеский корабль. Время идёт, а точка не меняется. Противник давно уничтожен, но продолжает полёт. Понимаешь, Андрей, конструкторы обычно проектируют корабли так, чтобы в случае аварии взрываться было нечему. Сверхнадёжные реакторы, двигатели, арсеналы. На борту - ни одного живого человека, вся автоматика в руинах, но корпус летит. А значит, зрителю непонятно, что произошло. Кто победил. Поэтому киношные бои такие красивые - там другие правила. А в жизни смотреть особо не на что. Жив - уже здорово.
Он помолчал и добавил:
- Если честно, экзоразведчики вообще не должны сражаться.
- Как это?
- Очень просто. Есть Первое Небо - Земля, Ордусь, Камелот, Основание и Гайя. Есть Второе - это колонии, которые мы открыли, и которые от Земли почти не зависят. А ещё есть неоткрытые миры. Так вот, наше дело - осваивать их. Шпионаж в колониях, дипломатия и торговля - этим не мы должны заниматься. - Капитан помрачнел и добавил: - Только учти: я тебе ничего не говорил.
Гавань надвигалась на нас сияющей громадой. Мельчайшие детали очерчивались на её поверхности резко, словно тени на лунной поверхности. В какой-то момент Гавань заполнила всё пространство над нами, и мне показалось, что мы падаем. Личинкой диковинного насекомого над (под?) нами проплыла трирема рунархов. Вдоль борта её опоясывала лента двигателей - они действительно напоминали вёсельные порты античных судов. Вот только сами вёсла находятся в ином пространстве.
Я поискал взглядом наши корабли. Угловатая рама линкора висела чуть поодаль - словно летучая мышь под потолочной балкой. Ещё несколько крейсеров дрейфовали в кольце тора. Приглядевшись, я стал замечать и корабли классом поменьше: они были десятками разбросаны тут и там по поверхности станции.
- Скоро прибудем, - Николай нервно рассмеялся. - Веришь, до этого я ни разу не был в Гавани.
- Как это?
- Очень просто. Не будь тебя, я бы так и куковал на Казе. Год, другой, десять... Хотя нет: меня перевели бы куда-нибудь ещё. - Он уселся, обхватив колени руками: - На Лот или Оркней... все они одинаковы. Лионесцев, гадов, ненавижу. Они предатели. Знаешь, Андрюха, в твоём возрасте мы все мечтали о Казе. Мне повезло. Я восемь лет мотался по колониям. И почему я такой дурной? Вот сижу - и никакой радости, лишь усталость... А ты-то что чувствуешь?
- Не знаю, - честно признался я. - Петь хочется, и мурашки по спине.
- Мурашки. Не растеряй их, эти мурашки, - улыбнулся Николай. - Тебе ведь тоже повезло.
- Точно. Я бы сейчас в Лачугах оказался, если бы не вы, - задумчиво сказал я.
- Ага. Когда-нибудь я расскажу тебе, что такое Лачуги. Только не сейчас. Мерзкое это место, Андрюха. Но бывают и хуже.
Глава 8. ХАРОН ЛЮБОПЫТНИЧАЕТ
Интересно: как на Земле уживаются разные национальные кухни? Индийская, немецкая, русская. На Казе синтет-кашу готовят всего одним способом. Правда, он-то как раз мне и не нравится.
Мы втроём - я, Николай Джонович и Визионер - сидели на верхней палубе Гавани, любуясь звёздами и лакомясь суши. Капитан и Визионер беседовали, я помалкивал. Гигантское помещение подавляло меня. Совершенно не представляю, зачем на космической станции нужен зал-оранжерея таких размеров. Да ещё и отгороженный от космического пространства лишь туманной дымкой силового поля. Показуха чистейшей воды. Наверное, для большого начальства. И чтобы на парады любоваться.
Николай растёр кусочек васаби, обмакнул сушину и отправил в рот.
- Страшный народ эти японцы, Сергей Дарович, - сообщил он, вытирая слёзы. - Вот и еда - вроде нормальная, а почитаешь названия - боже мой. Ика, сэмисаба, магуро дункан. Какие суровые люди были!
- Я в училище с одним фанатом каратэ учился. Мы с ним спорить любили. Раз поспорили, будто он названий всех ударов каратэ не знает. - Генерал подцепил палочками креветку и бросил в соус. - Я предложил ему показать «эби темпуру».
- И?
- Показал. Оказывается, в двадцать втором веке был расцвет боевых искусств. Школы как грибы росли. Вот один шарлатан и создал новое направление каратэ, совершенно не зная японского. Взял меню в ресторане и год по нему учил людей.
Глаза Визионера обессмыслились. Сергей Дарович полез в эфиросферу. Мы ждали двух гостей: рунарха и человека, посланника Пелеаса. Оба задерживались.
- Мы видели рунархский корабль, - заметил Николай Джонович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102
Восхищался я долго: целый час. Потом надоело. Заняться было нечем. Николай Джонович всё так же лежал, глядя невидящими глазами в чёрную даль.
На меня навалилась агорафобия.. Мне хотелось закрыть глаза и не открывать никогда. Воздух на площадке оставался таким же, как на Земле, но мне казалось, что я задыхаюсь. А то вдруг становилось холодно до гусиной кожи. Глупость, конечно: откажи терморегуляция - и я вмиг превращусь в ледышку. Всё-таки космос вокруг.
- Смотри, - Николай указал в небо. - Вон Гавань. Там строят земные корабли.
Над нами висел металлический бублик неправильной формы. При взгляде на него кружилась голова.
- Да, здорово, -без энтузиазма отозвался я. - Очень красиво. - И зачем-то спросил: - А вы в космических боях участвовали?
- Да. Я дрался на Лионессе.
- Расскажите!
- А что рассказывать? Ты думаешь, это приключение? Стрельба, росчерки лучевых ударов... Ты смотрел «Звездный Джаггернаут»?
- Ну... - Я всё ещё не понимал, куда он клонит. - Но это же старый фильм.
- Помнишь корабельную дуэль в космосе? Когда Джаггернаут сражался против Чёрного Рейдера?
Я кивнул. Наш знаток физики, Мишка по прозвищу Злобный Крендель как-то здорово раскритиковал этот фильм. За это я неделю на него дулся.
- В этом фильме, - продолжал Николай, - корабли уворачивались от лучевых залпов, а пилоты джойстиками координировали маневры истребителей, несущихся со скоростью света. Знаешь, как бы всё это выглядело на самом деле?
Я помотал головой.
- Во-первых, бой начался бы гораздо раньше. Как сенсоры определили противника, так и пошла бы пальба. Дистанция в несколько световых секунд уже достаточна. Во-вторых, никаких манёвров: от залпа можно увернуться, лишь используя тремор пространства. В-третьих, стреляла бы автоматика. В мире Джаггернаута не существует пси-мод «счетчица». Люди там проигрывают компьютерам в скорости реакции. Улавливаешь?
- Улавливаю. В общем, всё выглядело бы не так красиво.
- Некрасиво - полбеды. Неинформативно. Лучи лазеров в космосе не видны, грохота взрывов не слышно. Пылевые облака не возникают. В результате фильм выглядел бы так: на экране появляется маленькая точка - это вражеский корабль. Время идёт, а точка не меняется. Противник давно уничтожен, но продолжает полёт. Понимаешь, Андрей, конструкторы обычно проектируют корабли так, чтобы в случае аварии взрываться было нечему. Сверхнадёжные реакторы, двигатели, арсеналы. На борту - ни одного живого человека, вся автоматика в руинах, но корпус летит. А значит, зрителю непонятно, что произошло. Кто победил. Поэтому киношные бои такие красивые - там другие правила. А в жизни смотреть особо не на что. Жив - уже здорово.
Он помолчал и добавил:
- Если честно, экзоразведчики вообще не должны сражаться.
- Как это?
- Очень просто. Есть Первое Небо - Земля, Ордусь, Камелот, Основание и Гайя. Есть Второе - это колонии, которые мы открыли, и которые от Земли почти не зависят. А ещё есть неоткрытые миры. Так вот, наше дело - осваивать их. Шпионаж в колониях, дипломатия и торговля - этим не мы должны заниматься. - Капитан помрачнел и добавил: - Только учти: я тебе ничего не говорил.
Гавань надвигалась на нас сияющей громадой. Мельчайшие детали очерчивались на её поверхности резко, словно тени на лунной поверхности. В какой-то момент Гавань заполнила всё пространство над нами, и мне показалось, что мы падаем. Личинкой диковинного насекомого над (под?) нами проплыла трирема рунархов. Вдоль борта её опоясывала лента двигателей - они действительно напоминали вёсельные порты античных судов. Вот только сами вёсла находятся в ином пространстве.
Я поискал взглядом наши корабли. Угловатая рама линкора висела чуть поодаль - словно летучая мышь под потолочной балкой. Ещё несколько крейсеров дрейфовали в кольце тора. Приглядевшись, я стал замечать и корабли классом поменьше: они были десятками разбросаны тут и там по поверхности станции.
- Скоро прибудем, - Николай нервно рассмеялся. - Веришь, до этого я ни разу не был в Гавани.
- Как это?
- Очень просто. Не будь тебя, я бы так и куковал на Казе. Год, другой, десять... Хотя нет: меня перевели бы куда-нибудь ещё. - Он уселся, обхватив колени руками: - На Лот или Оркней... все они одинаковы. Лионесцев, гадов, ненавижу. Они предатели. Знаешь, Андрюха, в твоём возрасте мы все мечтали о Казе. Мне повезло. Я восемь лет мотался по колониям. И почему я такой дурной? Вот сижу - и никакой радости, лишь усталость... А ты-то что чувствуешь?
- Не знаю, - честно признался я. - Петь хочется, и мурашки по спине.
- Мурашки. Не растеряй их, эти мурашки, - улыбнулся Николай. - Тебе ведь тоже повезло.
- Точно. Я бы сейчас в Лачугах оказался, если бы не вы, - задумчиво сказал я.
- Ага. Когда-нибудь я расскажу тебе, что такое Лачуги. Только не сейчас. Мерзкое это место, Андрюха. Но бывают и хуже.
Глава 8. ХАРОН ЛЮБОПЫТНИЧАЕТ
Интересно: как на Земле уживаются разные национальные кухни? Индийская, немецкая, русская. На Казе синтет-кашу готовят всего одним способом. Правда, он-то как раз мне и не нравится.
Мы втроём - я, Николай Джонович и Визионер - сидели на верхней палубе Гавани, любуясь звёздами и лакомясь суши. Капитан и Визионер беседовали, я помалкивал. Гигантское помещение подавляло меня. Совершенно не представляю, зачем на космической станции нужен зал-оранжерея таких размеров. Да ещё и отгороженный от космического пространства лишь туманной дымкой силового поля. Показуха чистейшей воды. Наверное, для большого начальства. И чтобы на парады любоваться.
Николай растёр кусочек васаби, обмакнул сушину и отправил в рот.
- Страшный народ эти японцы, Сергей Дарович, - сообщил он, вытирая слёзы. - Вот и еда - вроде нормальная, а почитаешь названия - боже мой. Ика, сэмисаба, магуро дункан. Какие суровые люди были!
- Я в училище с одним фанатом каратэ учился. Мы с ним спорить любили. Раз поспорили, будто он названий всех ударов каратэ не знает. - Генерал подцепил палочками креветку и бросил в соус. - Я предложил ему показать «эби темпуру».
- И?
- Показал. Оказывается, в двадцать втором веке был расцвет боевых искусств. Школы как грибы росли. Вот один шарлатан и создал новое направление каратэ, совершенно не зная японского. Взял меню в ресторане и год по нему учил людей.
Глаза Визионера обессмыслились. Сергей Дарович полез в эфиросферу. Мы ждали двух гостей: рунарха и человека, посланника Пелеаса. Оба задерживались.
- Мы видели рунархский корабль, - заметил Николай Джонович.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102