- Что вы себе позволяете? - взвизгнула Золотистая Бери. Она бросилась ко мне, но споткнулась и ушибла палец.
Колядж дёрнулся к сейфу. Ему я не дал ни одного шанса. Тебя братья Без Ножен обучали? Тогда не позорь учителей.
Колядж скорчился на полу, жалобно подвывая. Я потянул дверцу сейфа. На полке лежал вихревик.
Вот так так! А «Новые рунархи» не так-то просты.
- Рунархским оружием тоже интересуетесь? Культура, национальные традиции... Интересно. Руки вверх и лицом к стене.
Я обшарил всех троих: Коляджа, Джиттолю и Золотистую Бери. У девчонки нашёлся парализатор. Странно, что она не стреляла. Растерялась, наверное.
Спрятав парализатор в карман, я подтащил стул к выходу и уселся так, чтобы видеть лестницу.
- Я ищу одного человека, - буднично объявил я. - Вот он, - достал стереографию, показал. - Всё говорит за то, что он связан с вашей организацией.
- Это Альбертик, - жалобно пискнула Золотистая Бери. - Но он не наш, он от этих...
- От кого «этих»?
Девчонка молчала.
- Не хочешь говорить? Ладно. - Я повёл стволом вихревика. - Сейчас я прострелю тебе руку. Самым краешком. Эта рана не смертельна, не думай. Отдать жизнь за идеалы рунархии слишком просто. А лечить эту рану придётся сразу, или на всю жизнь останешься калекой.
Колядж завозился:
- Это вы зря, господии Ахадов. Давите, грозите... Если вы частным порядком - лучше в наши дела не соваться. Съедят.
Я нажал на спуск. По стене пошли ветвистые трещины. Вскрикнула Золотистая Бери.
- Пока мимо, - успокоил я. - Выдайте мне человека со стереографии, и я уйду. Мне от вас ничего не нужно. Только этот парень.
От лица Джиттоли отхлынула кровь. Золотистая Бери сползла по стене, привалилась спиной. Её колотило:
- Идиот... Идиот, какой же вы идиот! Это же люди из…
На лестнице застучали каблучки.
- Здесь, здесь, господин цензор, - послышался голос Строптивой Кат-Терины. - Знакомится с бытом организации.
- Очень хорошо, - ответил голос Бориса. Тень цензора накрыла порог. - Эге, да у вас тут интересные дела творятся. Как дела, Андрей? Нашёл первого?
- Что?
Броситься на цензора я не успел. Перед глазами поплыли оранжевые пятна. В ушах зазвенело. По телу пошла противная расслабляющая волна, и я рухнул на пол. Последнее, что я ощутил, - запах мочи.
Меня обезвредили выстрелом из парализатора.
Глава 6. ЛЮДИ КРУГА ПРОЯВЛЯЮТ СЕБЯ
Возвращалось сознание в обратном порядке. Сперва вонь. Нет, не так. Сперва вернулся страх. Даже не страх - изматывающая гаденькая тревога, та, которую я почувствовал у стен офиса. Словно я устал беспокоиться, заснул, а когда проснулся, беды вновь подкрались ко мне.
Я валялся в металлическом помещении с круглыми углами. Противоположную стену украшал грубый барельеф, изображавший Суд. Некоторое время я тупо таращился в синеву переборок, пытаясь понять, что это означает.
Металлические стены. Скруглённые углы. Заклёпки. Где-то я это видел.
Только в одном из миров Второго Неба используют этот дизайн. На Лионессе. А едва заметная, почти на пределе чувствительности дрожь пола означает, что я на корабле. Скорее всего, на бригантине: корабли более крупных классов лучше оборудованы. Вибрации на них не почувствуешь.
Где-то рядом слышались сдавленные всхлипывания.
- Господи... господи... господи... - бормотал невидимка. Затихал ненадолго, и вновь: - Господи... господи... господи...
Бормотание раздражало. Оно, да ещё волны тревоги - густой, удушающей - такой, что я не мог сосредоточиться.
- Заткнись, - рявкнул я. - Кто ты такой?
Ответа не последовало. Впрочем, я и сам догадался:
- Ну, здравствуй, Альберт. Рад тебя встретить.
- Зачем вы меня преследуете?! Что вам от меня нужно?
- Зачем? - Мутная жижа под крышкой черепа качнулась, грозя выплеснуться. Я сел и схватился за голову. Тысячи крохотных иголочек впились в тело. - Зачем?..
- Ненавижу! - вдруг заорал парень. - Всю вашу лионесскую сволочь! За что вы меня мучаете?
Паралич проходил с трудом. От боли хотелось выть.
- Ненавидь потише, пожалуйста, - попросил я. - Ох, головушка моя...
Я снова попытался встать. Движения мои напоминали барахтанье таракана, попавшего в сгущёнку. Стараясь лишний раз не вертеть головой, я ощупал себя. Так и есть. Пока лежал в оторопи, меня переодели. Конечно же, в «кодлянку», но и на том спасибо. В момент попадания из парализатора сфинктеры расслабляются и становится очень грязно.
- Вы мерзавцы! - выл Альберт.
- Помолчи, пожалуйста.
Вымыть меня никто не догадался, и от собственного запаха выворачивало наизнанку. С трудом поднявшись, я направился в санблок. По стеночке, по стеночке... Перед глазами плыли круги, в ушах звенело, но я не сдавался. Наконец нащупал дверь.
Неприятный белый свет резанул по глазам. Я стянул с себя кодлянку и, не глядя, бросил на крышку унитаза. Сам же влез под душ. Плотные гелевые струи ударили по голове, по плечам, вымывая из тела тошноту и грязь. Когда мысли прояснились, я догадался переложить кодлянку в бачок дезинфектора. Пусть отмывается.
Гель он везде гель. Даже в карцере, в железном пенале душа. Минимальный набор стимуляторов везде одинаков - и в рудничных пинассах Новой Америки, и в линкорах Земли. Приняв душ, я почти пришёл в себя.
Тревога, терзавшая меня с того момента, как я очнулся отступила. Свежий и радостный, я вышел из санблока.
«Симба, - позвал я без особой надежды. - Симба, отзовись!»
Едва слышное ворчание ответило мне. Я вышел за пределы прямой телепатической связи с протеем. Плохо. Придётся переговариваться мыслеобразами, через срединническое прикосновение, - а это связь ненадёжная. Я послал протею картинку чистого космоса. Затем - летящий корабль и в нём - железную комнату без выхода. Просто и наглядно. Оставалось надеяться, что мантикора глупостей не наделает.
Альберт лежал в углу ничком. Время от времени протяжно постанывая. Я подошёл к нему, присел на корточки:
- Поднимайся.
Он даже головы не повернул:
- Уйдите. Я ничего не знаю.
- Ты ничего не знаешь, - согласился я. - Хорошо. Сколько мы здесь валяемся?
- Со вчерашнего. Да, со вчерашнего дня.
Ясно. Что ж... Надо обустраиваться. Я уселся поудобнее на пол и привалился к стене. Парень, сопя, пополз прочь. Не хочет рядом лежать. Что ж, его право.
- Господи, - всхлипнул он. - Что же теперь будет? Я домой хочу. К маме, к Маринке. Ну почему я? Почему это всё время случается со мной?
Я молчал. На него это подействовало лучше всяких расспросов.
- Это ведь ошибка? - спросил он, искательно заглядывая мне в лицо. - Да? Конечно же, роковая ошибка. Меня взяли вместо кого-то другого. Я всегда боялся, что так произойдёт.
- Всегда?
- Да. В детском саду, помню... Идём в кино. А навстречу - пёс. Все врассыпную, а я стою, как дурак. Знаю, что на меня кинется. Знаю и стою. Ну, так и вышло. Месяц потом в больнице провалялся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102