Это дурной знак. Жаль, если меня ты полюбишь только братской любовью.
Ханна покраснела и за это рассердилась на себя.
— А что говорит твоя сестра о принце? — спросила она, чтобы перевести разговор.
— Ничего, кроме похвал. Она бегает за ним, как собака. Как и все они, «драконы». Но ведь она женщина, и эта преданность мне не нравится. — Он провел рукой по своей бородке. — Какой же принц мужчина, если у него не растет борода?
Ханна не знала что ответить и сочла лучше промолчать. Дверь приоткрылась.
— Эй, Карл! У тебя было достаточно времени. — Напарник Карла вгляделся в темноту и, увидев две темные фигуры, поманил пальцем. — Возвращайся на пост. От нее тебе ничего не отломится, ты же знаешь этих «орлов».
Карл одарил Ханну воздушным поцелуем и вернулся обратно.
— Господи, помилуй, — прошептала она про себя и заторопилась туда, где остановился король. Но Генрих уже отправился на покой. Слава Владычице, она успела найти Хатуи.
— Где мы будем спать?
— Тебя еще никто не приютил в своей постели? — спросила та и рассмеялась, когда Ханна моментально выдала себя, покраснев. Замолчала и продолжила: — Послушай меня, Ханна. Есть одна вещь, которую должна помнить женщина, поступившая в «орлы». Ты можешь вступить в брак только с тем, кто принес те же клятвы, что и ты. То есть с другим «орлом».
— Сурово.
— Вся наша служба сурова. Многие гибнут. Я не говорю, что ты не должна никого любить и ни с кем спать. Просто будь осторожна. Хотя, конечно, существуют всякие травы и лекарства, позволяющие избежать последствий…
— Но это варварская магия, — прошептала Ханна.
Хатуи пожала плечами:
— Я видела немало клириков, пользующихся ею. Если это магия, то многие церковники ее не отвергают. Я хочу тебе сказать, Ханна, что если в этом есть серьезная потребность, то есть и способы не забеременеть случайно. Правда, они не всегда помогают. Любой дар Владычицы — одновременно и благо, и ответственность. Так Она нас учит, как огонь может и согревать, и убивать, так и чувство, что мы зовем любовью, может принести либо смерть, либо благословенный дар — ребенка. — Она криво усмехнулась. — А иногда легче посвятить себя кому-то из святых, как это сделала я. Я не была девушкой, которая принесла в дар святой Перпетуе свою девственность, поэтому теперь веду целомудренный образ жизни.
— Ты была замужем до того, как поступила на службу?
Хатуи покачала головой, сжав губы и прикрыв глаза, будто пытаясь отбросить старые воспоминания.
— Нет. Это был кто-то из куманских варваров. Если встречу, он дорого заплатит.
Ханна разинула рот.
— Муха залетит, — быстро одернула ее Хатуи, справившись с собой.
— Прости…
Хатуи фыркнула:
— Чего ждать от варваров? Я еще легко отделалась. В отличие от тети, погибшей во время набега.
— Но… значит ли это, что и мне нельзя иметь детей? — Ханне не нравилось такое будущее. Она не собиралась становиться монахиней…
— Можно, если захочешь. Но в таком случае ты должна будешь оставить ряды «орлов». Или выйти замуж за одного из нас, чтобы рожденный в браке был предназначен к королевской службе. Я знала троих таких.
— А знала ли ты хоть одну женщину, изгнанную за то, что у нее родился ребенок?
— Да. — Хатуи длинными пальцами коснулась своего медного значка с орлом. — Это принадлежало ей. Она и ребенок умерли при родах.
«Смерть или благословение», — подумала Ханна. Эти слова были весьма уместны.
— Ладно, Ханна, будем спать. Завтра много дел. — Хатуи ласково поцеловала подругу в лоб и взяла ее руку. — Принесем одеяла и устроимся здесь, под королевским троном.
— Под троном? — Вряд ли ее родители поверят, что их дочь удостоилась такой чести.
— Его величество разрешил. Наш король добрый господин, и можно только гордиться тем, что мы ему служим.
Наутро, сразу после церковной службы, прибыл еще один «орел». Он прискакал с запада и очень устал. Лошадь его чуть не упала.
Ее сразу увели конюхи, а Хатуи с Ханной под руки отвели гонца к королю, где он совещался с Гельмутом, Джудит и прочими вассалами, обсуждая предстоящий поход на Гент. При виде «орлов» Генрих прервал речь и поднялся навстречу.
Приехавший бросился перед ним на колени.
— Ваше величество. — Он тяжело дышал и едва мог говорить.
— Меду ему! — приказал король.
«Орел» жадно и долго пил.
— Простите, ваше величество.
— Какие новости?
— Страшные, ваше величество. — Мужчина чуть не плакал. — Я прибыл из Отуна. Ехал пять дней, останавливаясь только затем, чтобы сменить лошадей. — Тут он прикрыл глаза.
Слушавшие напряглись и с нетерпением ждали продолжения. Ханна пыталась вспомнить, где находится Отун и что там могло произойти. Не там ли была епископская кафедра? Да! К тому же занимаемая сестрой Генриха Констанцией.
«Орел» пришел в себя и продолжил:
— Я сумел бежать из Отуна только благодаря помощи кастелянши епископа Констанции. Город сейчас в руках принцессы Сабелы.
Несколько придворных разом заговорили, но король жестом приказал им замолчать. Он помрачнел.
— Город пал?
— Из-за предательства, ваше величество. Епископ Констанция попала в плен к Сабеле. Епископом теперь назначена Гельвисса.
— Та самая, которую собор епископов низложил восемь лет назад?
— Да, ваше величество. Отун сдался без боя, чтобы сохранить жизнь епископу. Никто в городе не считает Гельвиссу своей законной госпожой. Но это еще не все. Сабела собрала войско, с ней герцог Родульф Варингийский.
Никто не произнес ни слова, ожидая реакции короля.
— Что Конрад Вейландский? — тихо спросил тот.
Ханна не очень представляла себе, кто этот герцог и каково его значение, но, судя по напряженному ожиданию придворных, вопрос был важен. Гельмут Виллам оглаживал бороду. Герцогиня Лютгарда, облаченная в дорожные одежды, нервно сжимала и разжимал кулаки.
Но «орел» лишь покачал головой. Он едва держался на ногах.
— Не знаю, с ней он или нет. Я оставил город глубокой ночью. Могу сказать только одно: рати Сабелы идут на восток.
На восток! Даже Ханна могла понять, что это значило. На восток, в Вендар.
— Она присягнула мне, — тихо проговорил Генрих. Он был в гневе и движениями напоминал льва, изготовившегося к прыжку. Но воли гневу не давал. — Вендар в опасности. Мы не потерпим бесчинств принцессы Сабелы. Поход на Гент отменяется.
Ханна вздрогнула. Что будет с Лиат?
4
«Поход на Гент отменяется». Чего стоили Генриху эти слова? Росвита поймала на себе взгляд Виллама. Тот явно думал о том же. У короля было трое законных детей. Ради спасения королевства приходилось рисковать четвертым, любимым.
Король Генрих стоял, скрестив руки на груди. Он разглядывал дорогой ковер аретузийской работы, лежавший у него под ногами: геометрический узор из густо-пурпурных и бледно-серебристых цветов и восьмиконечных звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Ханна покраснела и за это рассердилась на себя.
— А что говорит твоя сестра о принце? — спросила она, чтобы перевести разговор.
— Ничего, кроме похвал. Она бегает за ним, как собака. Как и все они, «драконы». Но ведь она женщина, и эта преданность мне не нравится. — Он провел рукой по своей бородке. — Какой же принц мужчина, если у него не растет борода?
Ханна не знала что ответить и сочла лучше промолчать. Дверь приоткрылась.
— Эй, Карл! У тебя было достаточно времени. — Напарник Карла вгляделся в темноту и, увидев две темные фигуры, поманил пальцем. — Возвращайся на пост. От нее тебе ничего не отломится, ты же знаешь этих «орлов».
Карл одарил Ханну воздушным поцелуем и вернулся обратно.
— Господи, помилуй, — прошептала она про себя и заторопилась туда, где остановился король. Но Генрих уже отправился на покой. Слава Владычице, она успела найти Хатуи.
— Где мы будем спать?
— Тебя еще никто не приютил в своей постели? — спросила та и рассмеялась, когда Ханна моментально выдала себя, покраснев. Замолчала и продолжила: — Послушай меня, Ханна. Есть одна вещь, которую должна помнить женщина, поступившая в «орлы». Ты можешь вступить в брак только с тем, кто принес те же клятвы, что и ты. То есть с другим «орлом».
— Сурово.
— Вся наша служба сурова. Многие гибнут. Я не говорю, что ты не должна никого любить и ни с кем спать. Просто будь осторожна. Хотя, конечно, существуют всякие травы и лекарства, позволяющие избежать последствий…
— Но это варварская магия, — прошептала Ханна.
Хатуи пожала плечами:
— Я видела немало клириков, пользующихся ею. Если это магия, то многие церковники ее не отвергают. Я хочу тебе сказать, Ханна, что если в этом есть серьезная потребность, то есть и способы не забеременеть случайно. Правда, они не всегда помогают. Любой дар Владычицы — одновременно и благо, и ответственность. Так Она нас учит, как огонь может и согревать, и убивать, так и чувство, что мы зовем любовью, может принести либо смерть, либо благословенный дар — ребенка. — Она криво усмехнулась. — А иногда легче посвятить себя кому-то из святых, как это сделала я. Я не была девушкой, которая принесла в дар святой Перпетуе свою девственность, поэтому теперь веду целомудренный образ жизни.
— Ты была замужем до того, как поступила на службу?
Хатуи покачала головой, сжав губы и прикрыв глаза, будто пытаясь отбросить старые воспоминания.
— Нет. Это был кто-то из куманских варваров. Если встречу, он дорого заплатит.
Ханна разинула рот.
— Муха залетит, — быстро одернула ее Хатуи, справившись с собой.
— Прости…
Хатуи фыркнула:
— Чего ждать от варваров? Я еще легко отделалась. В отличие от тети, погибшей во время набега.
— Но… значит ли это, что и мне нельзя иметь детей? — Ханне не нравилось такое будущее. Она не собиралась становиться монахиней…
— Можно, если захочешь. Но в таком случае ты должна будешь оставить ряды «орлов». Или выйти замуж за одного из нас, чтобы рожденный в браке был предназначен к королевской службе. Я знала троих таких.
— А знала ли ты хоть одну женщину, изгнанную за то, что у нее родился ребенок?
— Да. — Хатуи длинными пальцами коснулась своего медного значка с орлом. — Это принадлежало ей. Она и ребенок умерли при родах.
«Смерть или благословение», — подумала Ханна. Эти слова были весьма уместны.
— Ладно, Ханна, будем спать. Завтра много дел. — Хатуи ласково поцеловала подругу в лоб и взяла ее руку. — Принесем одеяла и устроимся здесь, под королевским троном.
— Под троном? — Вряд ли ее родители поверят, что их дочь удостоилась такой чести.
— Его величество разрешил. Наш король добрый господин, и можно только гордиться тем, что мы ему служим.
Наутро, сразу после церковной службы, прибыл еще один «орел». Он прискакал с запада и очень устал. Лошадь его чуть не упала.
Ее сразу увели конюхи, а Хатуи с Ханной под руки отвели гонца к королю, где он совещался с Гельмутом, Джудит и прочими вассалами, обсуждая предстоящий поход на Гент. При виде «орлов» Генрих прервал речь и поднялся навстречу.
Приехавший бросился перед ним на колени.
— Ваше величество. — Он тяжело дышал и едва мог говорить.
— Меду ему! — приказал король.
«Орел» жадно и долго пил.
— Простите, ваше величество.
— Какие новости?
— Страшные, ваше величество. — Мужчина чуть не плакал. — Я прибыл из Отуна. Ехал пять дней, останавливаясь только затем, чтобы сменить лошадей. — Тут он прикрыл глаза.
Слушавшие напряглись и с нетерпением ждали продолжения. Ханна пыталась вспомнить, где находится Отун и что там могло произойти. Не там ли была епископская кафедра? Да! К тому же занимаемая сестрой Генриха Констанцией.
«Орел» пришел в себя и продолжил:
— Я сумел бежать из Отуна только благодаря помощи кастелянши епископа Констанции. Город сейчас в руках принцессы Сабелы.
Несколько придворных разом заговорили, но король жестом приказал им замолчать. Он помрачнел.
— Город пал?
— Из-за предательства, ваше величество. Епископ Констанция попала в плен к Сабеле. Епископом теперь назначена Гельвисса.
— Та самая, которую собор епископов низложил восемь лет назад?
— Да, ваше величество. Отун сдался без боя, чтобы сохранить жизнь епископу. Никто в городе не считает Гельвиссу своей законной госпожой. Но это еще не все. Сабела собрала войско, с ней герцог Родульф Варингийский.
Никто не произнес ни слова, ожидая реакции короля.
— Что Конрад Вейландский? — тихо спросил тот.
Ханна не очень представляла себе, кто этот герцог и каково его значение, но, судя по напряженному ожиданию придворных, вопрос был важен. Гельмут Виллам оглаживал бороду. Герцогиня Лютгарда, облаченная в дорожные одежды, нервно сжимала и разжимал кулаки.
Но «орел» лишь покачал головой. Он едва держался на ногах.
— Не знаю, с ней он или нет. Я оставил город глубокой ночью. Могу сказать только одно: рати Сабелы идут на восток.
На восток! Даже Ханна могла понять, что это значило. На восток, в Вендар.
— Она присягнула мне, — тихо проговорил Генрих. Он был в гневе и движениями напоминал льва, изготовившегося к прыжку. Но воли гневу не давал. — Вендар в опасности. Мы не потерпим бесчинств принцессы Сабелы. Поход на Гент отменяется.
Ханна вздрогнула. Что будет с Лиат?
4
«Поход на Гент отменяется». Чего стоили Генриху эти слова? Росвита поймала на себе взгляд Виллама. Тот явно думал о том же. У короля было трое законных детей. Ради спасения королевства приходилось рисковать четвертым, любимым.
Король Генрих стоял, скрестив руки на груди. Он разглядывал дорогой ковер аретузийской работы, лежавший у него под ногами: геометрический узор из густо-пурпурных и бледно-серебристых цветов и восьмиконечных звезд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135