Мало что-то изобрести - нужно еще, чтобы кто-нибудь оценил изобретение и хотя бы украл его.
Мечтатель сильнее всего ощущает реальность: слишком часто он падает с неба на землю.
Наградой за его добрые дела были обратные стороны медалей.
Наказание, когда оно наконец настигает виновного, кажется обычно несправедливостью. Господь Бог действует инкогнито.
Наши вчерашние противники стали милыми сегодняшними воспоминаниями.
Не считая краешка текущего мгновения, весь мир состоит из того, что не существует.
Не те глупости заботят меня, которые я уже совершил, а те, что мне еще предстоит совершить.
Некоторые слова, происхождение которых успело забыться, из слуг превратились в хозяев, и теперь уже к ним подбираются понятия, подыскивается подходящее содержание - чтобы хоть куда-нибудь пристроить этих обнищавших, но гордых аристократов.
Несчастье тяжелее всего тогда, когда дело, казалось бы, можно еще поправить.
Нет особы столь глупой или антипатичной, что с ней нельзя было бы перемывать косточки третьей особы.
Неудавшимся интеллектуалам нравится быть иррационалистами.
Ничего нельзя до конца продумать, все можно до конца перетерпеть.
О многих жертвах после жалеют - уменьшает ли это их ценность?
Обойти трудность при помощи жертвы, вместо того чтобы преодолеть, победить ее, - неэтично. Такая жертва - отступное, и только.
Одна из схоластических загадок: «Может ли Бог создать такой камень, который сам не в силах поднять»? Такой камень есть - это наш мир.
Одно дело - следовать в жизни определенному плану, другое - выбранной роли.
Они все еще отважно переправляются через брод, хотя мост уже где-то построен.
Они говорят, что согласны со мной. А я не люблю противников, которых нельзя застать дома.
Опасность, горшая, чем снобизм, - когда литература становится насущным хлебом и необходимостью.
Опомнись! Срывая маску, ты только сдерешь у него кожу с лица.
Осел лягнул умиравшего льва, это правда. Но когда умирал осел, лев нашел его и сожрал еще живого.
Острота - поэзия интеллигентов, духовная жизнь которых бедна. Вместо непрерывного огня - вспышка спичек, прижимаемых пальцем к спичечному коробку.
От большой смелости подчас совершаются большие глупости.
От критика требуют, чтобы он камни сделал удобоваримыми.
От прочитанных книг автор отделяет себя первой написанной.
Парадокс: по сравнению с самим собой я ничто.
Перебранка попугая с фонографом.
Полемизировать с человеком, который стоит на твоей прежней точке зрения, - в этом есть что-то смешное, как при встрече с новым мужем своей бывшей жены.
Политики упрекают поэзию в том, что она далека от жизни; но поэты могли бы заметить политикам, что их политика нередко еще дальше от жизни.
Польские литераторы не читают меня - а я не читаю их. Их приговор единодушен? Мой тоже.
Портреты персонажей во многих старинных романах приводят на мысль объявления о розыске.
Послушай-ка, друг: чтобы тебя развлечь, я расскажу о последней своей неприятности.
Поэт - это публичное сокровище.
Поэт в окружении критиков чувствует себя как бродячий скрипач, играющий перед стаей волков в зимнюю стужу.
Поэт организует хаос и дезорганизует шаблон.
Поэт, правда, пишет «из жизни», но лишь затем, чтобы вписать в жизнь.
Право на фразу (очень старую) о непреодолимых барьерах между людьми имеет лишь тот, кто пытается эти барьеры преодолеть.
Превзойти он не может - и поэтому старается перепрыгнуть.
Прежде считалось, что обязанность должна стать удовольствием, теперь удовольствие стало обязанностью.
Пристрастность не исключает правоты. Гнев - плохой советчик, но какой проницательный аналитик!
Произведение искусства что-то воспроизводит - однако не только что-то прошедшее или настоящее, но и что-то будущее.
Пролитая кровь точно так же может быть символом беспомощности, как и разбитое окно.
Публицист Ж. пишет пинками и зуботычинами. Он сам называет это: «Клеймить раскаленным железом».
Религия - индивидуальное искусство, которым каждый занимается за счет своих собственных ресурсов и на свой собственный лад, а для нерелигиозных людей имеется суррогат в виде уже готовых религий.
Реформа исповеди: попробуйте вспомнить только о добрых своих поступках!
Самые тонкие инструменты - как раз те, которыми легче всего пораниться.
Свое личное фиаско он повернул так, чтобы стать жертвой политического режима.
Слово «любовь» - нечто вроде объемистого сундука, в котором спрятано множество разных зверушек. И если бы оно не было такой стертой монетой, а всякий раз напоминало бы о всем своем содержании, его, чего доброго, запретили.
Стариков, которые по каждому случаю тянут: «Вот в наше время…» - порицают, и справедливо. Но еще хуже, когда молодежь бубнит то же самое о современности.
Столько расплодилось пророков, вопиющих в пустыне, что в пустыне уже не протолкнуться.
Страшнее всего дурак, который в какой-то микроскопической доле прав.
Судьба дарует нам желаемое тогда, когда мы уже научились без него обходиться.
Так что же такое жизнь: бокал, на дне которого остается мутный осадок? Или текущая непрерывно струя, которую можно лишь оборвать?
Творец новых невозможностей.
Только имея программу, можно рассчитывать на сверхпрограммные неожиданности.
Уважение и любовь - капиталы, которые обязательно нужно куда-нибудь поместить. Поэтому их обычно уступают в кредит.
Умерших мы видим в эстетическом ореоле, характерном для завершенных творений. А ведь они не завершены тоже - нетерпеливый режиссер прогнал их со сцены прежде, чем они успели вжиться в свою роль.
Фрейд из души сделал второе тело, здоровенный кусок плоти.
Ходячая истина и собственный опыт говорят человеку, что он не меняется; но сердце упорно твердит ему каждый день, что все еще может перемениться.
Человек преобразит мир и мир уничтожит, все совершит и все перетерпит - при условии, что у него будет свидетель. История, поэзия, памятники заменяют ему такого свидетеля. Он неустанно ищет свидетеля. Его мысль возникает лишь для свидетеля и лишь поэтому является мыслью. Даже его одиночество - это общение со свидетелем, и такое одиночество - самое подлинное.
Чем непрактичнее человек, тем более падок он на мелкие выгоды.
Что это: вспышка искренности или блевотина памяти?
Этика бывает либо активная, творческая - либо пассивная, покаянная, этика нетерпимости к себе и к другим, которая только и может, что копаться в так называемых грехах; и временами позорно быть правым.
Юбилей - орудие мести тех, кто вынужден признать чужую славу.
Тадеуш Котарбиньский
(1886-1981 гг.)
философ
Антитеза любви - не обязательно ненависть; ею может быть другая любовь.
Больше всего беспорядка создают те, кто наводит порядок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424