Опьяненье - не что иное, как добровольное безумье. Продли это состояние на несколько дней - кто усомнится, что человек сошел с ума? Но и так безумье не меньше, а только короче.
Велика ли слава - много в себя вмещать? Когда первенство почти что у тебя в руках, и спящие вповалку или блюющие сотрапезники не в силах поднимать с тобою кубки, когда из всего застолья на ногах стоишь ты один, когда ты всех одолел блистательной доблестью и никто не смог вместить больше вина, чем ты, - все равно тебя побеждает бочка.
Напившись вином, он [Марк Антоний] жаждал крови. Мерзко было то, что он пьянел, когда творил все это, но еще мерзостнее то, что он творил все это пьяным.
Так называемые наслаждения, едва перейдут меру, становятся муками.
Тот, кому завидуют, завидует тоже.
На чьей земле ты поселенец? Если все будет с тобою благополучно - у собственного наследника.
Стремиться знать больше, чем требуется, - это тоже род невоздержности. (…) Заучив лишнее, (…) из-за этого неспособны выучить необходимое.
Достоверно (…) только то, что нет ничего достоверного.
[В нынешних] книгах исследуется, (…) кто истинная мать Энея, (…) чему больше предавался Анакреонт, похоти или пьянству, (…) была ли Сафо продажной распутницей, и прочие вещи, которые, знай мы их, следовало бы забыть.
Все (…) познается легче, если (…) расчленено на части не слишком мелкие (…). У чрезмерной дробности тот же порок, что у нерасчлененности. Что измельчено в пыль, то лишено порядка.
Вы [чревоугодники] несчастны, ибо (…) голод ваш больше вашей же утробы!
Говори (…), чтобы (…) услышать и самому; пиши, чтобы самому читать, когда пишешь.
Самый счастливый - тот, кому не нужно счастье, самый полновластный - тот, кто властвует собою.
Природа не дает добродетели: достичь ее - это искусство. (…) [Древние] были невинны по неведенью; а это большая разница, не хочет человек грешить или не умеет.
Безопасного времени нет. В разгаре наслаждений зарождаются причины боли; в мирную пору начинается война.
Судьба городов, как и судьба людей, вертится колесом.
Беда не так велика, как гласят о ней слухи.
Прах всех уравнивает: рождаемся мы неравными, умираем равными.
Пока смерть подвластна нам, мы никому не подвластны.
Наслажденье - это благо для скотов.
Наполнять надо душу, а не мошну.
Много ли радости прожить восемьдесят лет в праздности? (…) Прожил восемьдесят лет! Но дело-то в том, с какого дня считать его мертвым.
По-твоему, счастливее тот, кого убивают в день [гладиаторских] игр на закате, а не в полдень? Или, ты думаешь, кто-нибудь так по-глупому жаден к жизни, что предпочтет быть зарезанным в раздевалке, а не на арене? Не с таким уж большим разрывом обгоняем мы друг друга; смерть никого не минует, убийца спешит вслед за убитым.
Каждый в отдельности вмещает все пороки толпы, потому что толпа наделяет ими каждого.
Несчастного Александра гнала и посылала в неведомые земли безумная страсть к опустошению. (…) Он идет дальше океана, дальше солнца. (…) Он не то что хочет идти, но не может стоять, как брошенные в пропасть тяжести, для которых конец паденья - на дне.
Не думай, будто кто-нибудь стал счастливым через чужое несчастье.
Само по себе одиночество не есть наставник невинности, и деревня не учит порядочности.
Блаженствующие на взгляд черни дрожат и цепенеют на этой достойной зависти высоте и держатся о себе совсем иного мнения, чем другие. Ведь то, что прочим кажется высотою, для них есть обрыв.
Мы часто про себя желаем одного, вслух - другого, и даже богам не говорим правды.
Войны (…) - это прославляемое злодейство.
Запрещенное частным лицам приказывается от лица государства. За одно и то же преступление платят головою, если оно совершено тайно, а если в солдатских плащах - получают хвалы.
Человек - предмет для другого человека священный.
Природа (…) родила нас братьями.
[О Катоне Младшем]: Сколько в нем силы духа, сколько уверенности среди общего трепета! (…) Он единственный, о чьей свободе речь не идет; вопрос не о том, быть ли Катону свободным, а о том, жить ли ему среди свободных.
Богу я не повинуюсь, а соглашаюсь с ним и следую за ним не по необходимости, а от всей души.
Злодеянья могут быть безнаказанны, но не безмятежны. (…) Первое и наибольшее наказанье за грех - в самом грехе.
Никогда не считай счастливцем того, кто зависит от счастья!
Кто страдает раньше, чем нужно, тот страдает больше, чем нужно.
[Мудрец] считает одинаково постыдным бежать и от смерти, и от жизни.
Мы ищем причин для страданья и хотим сетовать на судьбу даже неоправданно, когда она не дает нам повода к справедливым жалобам.
Расстоянье между первым и последним днем [жизни] изменчиво и неведомо; если мерить его тяготами пути, оно велико даже у ребенка, если скоростью - коротко даже у старца.
Люди стонут более внятно, когда их слышат.
Человеку ничего не обещано наверняка, и фортуна не должна непременно довести его до старости, но вправе отпустить, где ей угодно.
Пусть (…) память [об умерших] будет долгой, а скорбь - короткой.
Более велик тот, кто отнимает у нас саму способность оценивать, чем тот, кто заслуживает высочайшей оценки.
Не будем ничего откладывать, чтобы всякий день быть в расчете с жизнью.
Природа обыскивает нас при выходе, как при входе. Нельзя вынести больше, чем принес.
Зверей заставляет нападать или голод, или страх, а человеку погубить человека приятно.
Привыкшая к слепому страху душа неспособна заботиться о собственном спасенье: она не избегает, а убегает, а опасности легче ударить нас сзади.
Многое, что ночью представляется ужасным, день делает смехотворным.
К ним [власть имущим] нужно приближаться, но не сближаться тесно, чтобы лекарство не обошлось нам дороже самой болезни.
У всякого есть человек, которому доверяют столько же, сколько ему самому доверено. Пусть да же первый (…) довольствуется одним слушателем, - их получится целый город.
Кто ждет наказанья, тот наказан, а кто заслужил его, тот ждет непременно.
Дела за нами не гонятся - люди сами держатся за них и считают занятость признаком счастья.
В чтении, как и во всем, мы страдаем неумеренностью; и учимся для школы, а не для жизни.
Жизнь - вещь грубая. Ты вышел в долгий путь - значит, где-нибудь и поскользнешься, и получишь пинок, и упадешь, и устанешь, и воскликнешь «умереть бы!» - и, стало быть, солжешь.
Равенство прав не в том, что все ими воспользуются, а в том, что они всем предоставлены.
Ничтожен и лишен благородства тот, кто (…) хотел бы лучше исправить богов, чем себя.
Целым овладевают по частям.
Многие приходят слушать, а не учиться. (…) Некоторые приходят даже с письменными дощечками - затем, чтобы удержать не мысли, а слова, и потом произнести их без пользы для слушающих, как сами слушали без пользы для себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344 345 346 347 348 349 350 351 352 353 354 355 356 357 358 359 360 361 362 363 364 365 366 367 368 369 370 371 372 373 374 375 376 377 378 379 380 381 382 383 384 385 386 387 388 389 390 391 392 393 394 395 396 397 398 399 400 401 402 403 404 405 406 407 408 409 410 411 412 413 414 415 416 417 418 419 420 421 422 423 424